Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

— Я привыкла к этому, — немного двусмысленно парировала женщина.

— Не знаю, чем могу быть вам полезен… — пробормотал я, направляясь к выходу из кафе.

Мы вышли на небольшую асфальтированную площадку перед кафе, где стояли кучки курильщиков, я увидел среди них и Костиного брата.

— Итак?.. — я достал из пачки «Винстона» сигарету, искоса взглянув на свою собеседницу.

— Во-первых, меня зовут Жанна… — представилась женщина.

— Это следует понимать как?..

— Я знаю ваше имя, — перебила она мою фразу. — И знаю, что вы были другом Кости, — сделав паузу, прибавила. — Хорошим другом. И я хочу знать, что вы думаете об убийстве?

— Вы уверены, что я имею сильное желание ответить вам?

— Послушайте, ваш скепсис неуместен… — она презрительно поджала губы. — Дело в том, что я давняя подруга Лены, еще со школьных времен… Меня долго не было в этом городе и…

— И вот вы приехали… — я усмехнулся, отбросив не зажженную сигарету. — Хочу вам заметить на прощание, Жанна, вы выбрали не того собеседника…

— Серьезно?

— Вполне.

Я вернулся за стол. И именно в тот момент почувствовал, что Борис Нефедов смотрит на меня как-то испытующе, с еле уловимым напряжением во взгляде. Нефедов был нашим с Костей знакомым еще со студенческих времен, как и Ритка Скобликова. Пожалуй, я не мог назвать его другом, он был слишком закрытым, непростым человеком, как мне думалось всегда, не способным на предельную искренность, которая обычно возникает между настоящими друзьями. Он был типичным прагматиком, здравый смысл всегда ставился им во главу угла. Тем не менее нас многое связывало, и мы частенько встречались где-нибудь в кафешке за кружкой пива или чего-нибудь покрепче. У меня возникло ощущение, что Борис хочет что-то сказать мне или от чего-то предостеречь. Честное слово, в те минуты не было за столом человека, который бы так отчетливо пытался привлечь к себе мое внимание.

Когда мы расходились, Борис улучил момент, оказавшись со мной наедине.

— Мне надо поговорить с тобой… — негромко сказал он, быстро взглянув на стоящую неподалеку Лену.

— О чем?

— Это может быть важным… — произнес он загадочную фразу, которая так и повисла в воздухе. Возле нас кто-то остановился, и Борис замолчал, кивнув мне на прощание. — Я позвоню…

Он позвонил мне ранним утром, и вот сейчас я ждал его визита, испытывая головную боль и некое двойственное чувство, в котором смешивались любопытство и беспокойство. Что он хотел сообщить мне? Совершенно точно, что он опасался говорить об этом в присутствии посторонних. И что это означало? Я все еще не мог заставить себя поверить в то, что Борис что-то знает о причинах смерти Кости. Странно, но это почему-то казалось мне нереальным, как будто об этом вообще никто не мог ничего знать. Мой взгляд упал на вчерашнюю газету, лежавшую передо мной на столе. Я пробежал глазами текст, бегло охватывая смысл напечатанного. Внезапно поймал себя на том, что внимание мое сосредоточилось на колонке криминальной хроники, как если бы там я мог отыскать ответ на мучивший меня вопрос… Недавно обнаруженный труп неизвестного мужчины с признаками насильственной смерти был идентифицирован… Им оказался владелец двухкомнатной квартиры в центре города, при жизни злоупотреблявший спиртным… Квартира в настоящий момент обрела новых владельцев. Как пояснил один из них сотруднику милиции, квартиру они купили на законных основаниях у некоего гражданина С., по описанию совершенно не похожего на прежнего владельца квартиры.

Звонок в дверь прервал мое чтение. Я встал и прошел в коридор. Открывая дверь, вдруг подумал о человеке, чье поведение вчера также показалось мне странным.

«Хорошо, что я не работаю следователем…» — мелькнула мысль, несколько успокоившая меня. На пороге стоял Борис.

— Проходи… — пригласил я, отступая вглубь коридора. Борис бывал у меня не чаще одного раза в полгода. И всякий раз подолгу, с некоей, как мне казалось, аномальной скрупулезностью осматривал мое жилище, надеясь, видимо, отыскать происшедшие за полгода изменения. — Чай? Кофе? — спросил я с предупредительностью внимательного к гостям хозяина.

— А покрепче есть что-нибудь? — Борис повернулся ко мне с раздумывающей медлительностью. Он чем-то напоминал в эти минуты сотрудника (как это говорят?) компетентных учреждений. Размеренность, скупость движений, и где-то за всем этим скрываемое знание чего-то важного.

— Пойдем, — я прошел на кухню и достал из шкафа початую бутылку водки. С самого утра я помнил о ней, колебался, налить или нет? Похмелье давало о себе знать, и просьба Бориса оказалась как нельзя кстати. Я плеснул водку по стопкам, знаком показал Борису на закуску. Он выпил, но закусывать не стал. Я же после выпитой стопки отломил кусочек хлеба, искоса глянув в окно. Женщина с раскрытым зонтом шла по тротуару, но дождя в этот момент не было. Женщина с зонтом словно вплывала в эту реальность из другого мира, где шел дождь, потоки воды заливали тротуары и люди, сметаемые стихией, были похожи на маленьких гномиков, барахтающихся в глубоких лужах… Картинка настолько увлекла меня, что я на несколько мгновений забыл о Борисе. Но он сам напомнил о себе хрипловатым баритоном:

— Не знаю, как тебе сказать…

— Ну, сильно не задумывайся… — пришел я на помощь. — Мы люди простые…

— У Лены есть любовник.

Это было как раз то, чего я не ожидал. Фраза, бьющая прямо в десятку. Какое-то время я переваривал эту новость.

— Откуда тебе это известно?

— Известно, известно. Это факт. Можешь не сомневаться.

Некоторое время мы молчали, обдумывая ситуацию. Теперь все открывалось мне как бы с другой стороны, и я вспоминал лицо Лены, ее жесты, фразы, поведение наедине со мной, пытаясь угадать фальшь, скрытый подтекст, управляющий всеми ее поступками после смерти Кости.

— Значит, ты полагаешь, это мотив? — спросил я, искоса взглянув на него. Борис, надо заметить, отчего-то выглядел неважно. Обычно тщательно выбритый, одетый с иголочки, был похож на делового человека с Уолл-стрит. Сейчас же… Легкая щетина, помятый воротничок дорогой рубашки, взгляд невыразительный, пустой, как у старого алкоголика. Конечно, он тоже выпил вчера, как и я, но… прежде никакое похмелье не могло бросить тень на его облик с утра. Я всегда думал, что он знает некое чудодейственное средство от похмелья или же, просто-напросто, его печень легко справлялась с большими нагрузками.

Он поднял обе руки, покачав головой.

— Я ничего не полагаю, Саша. Пойми меня правильно. Просто после всего случившегося я не имею права скрывать это… По крайней мере, от тебя.

— А от ментов?

— Меня никто об этом не спрашивал, — сказал он бесстрастно.