Алексей Лебский - Дело Хальворсена

— Спасибо, пап, деньги не помешают. Ты мне очень помог! До свидания, — он дал отбой.

— Ты слышала?

— Да-а. И что делать с этим?

Мартин достал из кармана визитку Якобсена и набрал его номер.

— Адриан Якобсен, полицейский уполномоченный, — раздалось в трубке.

— Это Мартин… Мартин Хальворсен, — быстро заговорил молодой человек. Помните то письмо деда? Так вот там все не так, все неправильно. И про Анну, и про этого Руди, и про бабушку. Но ведь дед был в здравом уме, что он хотел сказать этим письмом?

— Стой, как ты сказал, Руди?

— Черт возьми! Мартин, слушай меня внимательно. Про это письмо никому ничего не говори, никому не показывай, спрячь его подальше. Если кто-то незнакомый попытается связаться с тобой, тут же звони мне. Если меня не застанешь, возможно, я уеду на один день, — звони Гуннару Арвигу, — он продиктовал номер, — и будь поосторожней на улицах.

Мартин положил трубку и подперев кулаком подбородок в смятении сел за стол.

— Полиция ничего не может! Прошло уже несколько дней, а они топчутся на месте и не знают с чего начать. Он разложил перед собой на столе письмо, связку ключей, визитные карточки.

Анна села напротив и разглядывала этот странный набор предметов. Потом сделала несколько перестановок, ключи положила рядом с визитной карточкой мастера по замкам.

— Ты ничего не заметил? Что это за буквы на ключе “ОБ”? и вот это:

Олаф Бергсон

Ключи, замки всех видов.

— Нет, а что я должен был заметить?

— Но это же очевидно, ОБ, это инициалы мастера, изготовившего ключи. Это не название банка, поверь мне, мне приходилось в последнее время работать с банками Норвегии. Никакой это не Осло Банк!

— Это тебя после секса такие озарения посещают?

— Ах ты, несносный мальчишка! Ты простых вещей не видишь, — Анна поднялась из-за стола, повернулась к зеркалу и начала собирать волосы в хвост, — и при чем тут секс? Я старше тебя и умнее.

— Ладно, ладно, вижу. Пожалуй, в этом что-то есть, может, мы сами сможем быстрее раскрыть это дело? Или хотя бы понять хитрую комбинацию, задуманную дедом? Я не могу вот просто так сидеть сложа руки, даже если мне сейчас нужно думать о дипломе!

— Я предлагаю все же закончить работу над твоим дипломом, день — другой, и мы осилим выводы и заключительную часть. У тебя защита через две недели? Сколько понадобится времени, чтобы осмыслить и запомнить основные моменты.

— Через целых три недели. А чтобы рассказать все это, мне будет достаточно прочитать всю эту писанину разок-другой. Цифры я хорошо запоминаю. Времени у нас предостаточно. К тому же на “отлично” я не претендую, думаю обойтись малой кровью.

Они устроились за машинкой и, не торопясь, набрали еще пару страниц.

Девушка спохватилась, посмотрев на свои золотые часики-браслет.

— Сколько времени? Ах, уже девятый час. Мне пора, допишешь потом этот раздел сам.

— Я отвезу тебя.

Они оделись и вышли на улицу. Солнце давно уже было поглощено Северным морем, и на город, одетый в свет бесчисленных фонарей и реклам опустилась темнота. Мартин вывел машину из гаража на подъездную дорожку, Анна забралась на пассажирское место, и они выехали за ворота дома на Конгс Оскар. Двигаясь в направлении порта они сделали приличный крюк, прежде чем выехали на Театр гате. В Энгене, он остановил машину у дома Анны. На улице он осмотрелся, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и помог девушке выйти из автомобиля. Было поздно, он проводил её до двери и поцеловал на прощание.

— До завтра, Марти, — Анна направилась к двери, но потом обернулась, — будь повнимательней.

Он поехал домой по Хокон гате и поворачивая на Христис глянул в зеркало заднего вида. Ему показалось, что черный датсун следует за ним на с такой же скоростью, придерживаясь дистанции. Он остановил форд у парка развлечений и вышел. Не оглядываясь, вошел в один из павильонов, в котором торговали пирожными, колбасками, оливками и прочими закусками.

Купил кусок пирога с кремом и вернулся к автомобилю, поглядывая на возможного преследователя. Человек в датсуне откинул голову на сиденье, безучастно поглядывая на огни парка. Мартин сел за руль и на малой скорости поехал мимо сквера и памятника Григу по Христис.

Увидев, что датсун не тронулся с места, он выжал сцепление и скоро добрался до своей улицы.

Остановив машину у своего дома, он погасил фары и задние огни, и некоторое время сидел, наблюдая в зеркало движение на Конг Оскарс. Его сердце тревожно забилось, когда он увидел датсун. На маленькой скорости, как черная акула, он проследовал мимо него, и свернул в сторону булочной на Нюгатен. Он не смог разглядеть номер машины и, несмотря на неприятное чувство, решил дойти до булочной пешком и рассмотреть своего преследователя вблизи. Как он и ожидал, датсун с номером 552 стоял за углом, а человек в нем был занят поглощением пончиков из коробки и не смотрел по сторонам. Этот факт несколько успокоил Мартина, он зашел в булочную, которая уже закрывалась. Он купил пару круассанов с шоколадом и, не оглядываясь, бодро зашагал в сторону дома. Поднявшись в квартиру, молодой человек не стал включать свет. Он подошел к кухонному окну, выходящему на улицу и убедился, что отсюда отлично просматривается притаившийся на Нюгатен черный датсун. Мартин вскипятил чайник, бросил в кружку пакетик чая “пиквик” с ягодами, и залил его кипятком. Затем он запер дверь на замок и накинул для успокоения цепочку. Теперь можно было выпить чаю.

Прошло несколько недель. Нога перестала болеть, но передвигаться можно было только опираясь на костыль. Руди скучал по работе, но вернуться в Лиллехаммер был не готов. Почти вся страна была оккупирована, по дорогам разъезжали патрульные автомобили, грузовики с немецкими солдатами. К ним в деревню несколько раз заезжали офицеры в черной форме. С серьезным видом они осматривали участки, подготовленные для посадки картофеля, пересчитывали домашнюю скотину, записывали что-то в амбарные книги и уезжали. Здесь Рудольфу было спокойно, никто не интересовался его личностью, никто не спрашивал о выполненном задании.

Он понимал, что Хальворсен, вероятно, уже далеко, скорее всего морем ушел в Британию.

Возвращаться в Лиллехаммер сейчас, означало оказаться меж двух огней.

В один из дней, когда он сидел во внутреннем дворике и грелся на майском солнышке, к нему подошел Андор.

— Помогать будешь? Мы начинаем посадку картофеля. Андор был немногословен, на другой день он собрал домочадцев и наемных работников и двух словах объяснил им, что надо делать.

Руди вырос в деревне под Лиллехаммером, и ему не раз приходилось сажать картошку и ухаживать за ней. Но масштабы угодий Андора были огромны по сравнению с участком, на котором трудился когда-то его жилец. И пошли дни и недели, наполненные сельскохозяйственным трудом. Сначала он был на подхвате и работал наравне с Бьёрном, выполняя самую легкую работу. Через месяц Руди оставил костыль и был переведен в разряд основных работников. В отличие от наемных тружеников и тружениц он не получал никакой платы за свою работу, а пропитание с каждой неделей становилось скромней. Он не задавал хозяину вопросов на эту тему, так как и сам прекрасно понимал свое двусмысленное положение.