Марина Болдова - Тайна родной крови [litres]

– Мне в понедельник нужно быть в Кракове, а Федор… он больше не вернется, детей одних я не оставлю.

– Я этот вопрос решу, Вера. Помнишь Анну Андреевну, воспитателя в детском доме?

– Она же ушла оттуда?

– Да. Гувернанткой в семью банкира Рубцова. Только там дети выросли, она сейчас свободна. Я попрошу ее пожить у вас. Согласна? – Лыков уже набирал номер на телефоне.

– Спасибо, Костя.

– Анна Андреевна? Лыков беспокоит… – Он вышел из комнаты.

– Рома, Тимур в спальне?

– Да, на кровати валяется. В ботинках, – насупился тот. – Мама Вера, давайте мы его! А Фая плачет…

– Ничего, сейчас мы с Константином Юрьевичем с ним поговорим. Костя, с Тимуром бы еще разобраться! – сказала она вернувшемуся Лыкову. – Откуда у мальчишки такие деньги?

Тимур даже не встал с постели, когда они вошли. Лыков, глядя, как мальчишка упрямо уставился в потолок, разозлился.

– Встань, Тимур, не наглей! – с угрозой произнес он.

Тот даже не пошевелился.

– Подожди, Вера, – остановил Лыков Бражникову, готовую вмешаться. – Хорошо, парень. Лежи. Но слушай. Ты заработать такие деньги не мог. Найти – тем более не реально. Значит, украл!

Тимур дернулся и отвернулся к стене.

– Если не собираешься рассказывать мне, где взял эти пять тысяч, придется рассказать следователю Борину. Когда он тебя вызовет повесткой. Потому что все, что произошло в эти дни, может оказаться очень важным для поиска Кати.

– Какое вам всем дело до моих денег?! – истерично закричал Тимур, вскакивая с кровати. – Я заработал! Да, заработал!

– Как, Тимур? – тихо и спокойно спросила Вера Михайловна. – Какое отношение это все имеет к Кате? Ведь имеет, да, Тимур?

– Катя… Да она, ваша Катя! – Тимур презрительно скривил губы. – Все бабы одинаковые! Спите, с кем попало, рожаете, бросаете детей!

– Ты, щенок! – Лыков дернулся к парню.

– Тихо, Костя, тихо! – твердо остановила его Бражникова. – Пусть говорит. Катя чем тебе не угодила, Тимур? Она беременна от мужа, ребенок желанный.

– От мужа?! – зло выкрикнул тот. – Не от мужа!

– С чего ты это взял?

– Она с другим путалась, ваша Катя! Он мне все рассказал!

– Кто он? Как его зовут? – все так же спокойно задала вопрос Вера Михайловна.

– Алекс! Он любит ее, а она его бросила! Замуж вышла за Шустова, чтоб ребенка потом спокойно в детдом сдать! Ему-то он не нужен, Шустову! А Алексу нужен. И Катя ему нужна. Вот он и попросил меня… – Вдруг Тимур замолчал.

– Продолжай, Тимур, – Лыков строго посмотрел на парня. – Понимаешь, в какую историю тебя втянули? Ты, Тимур, теперь соучастник преступления. Похищение человека – это очень серьезно, поверь.

– Я никого не похищал, – вдруг испугался тот.

– За что тебе Алекс дал пять тысяч рублей? Что ты должен был сделать для него, парень? Когда вы познакомились? – Лыков не отводил глаз от лица Тимура.

– Еще до поездки на фестиваль. Он подошел в магазине, сначала предложил мороженого поесть. Там, в стекляшке возле остановки. Сказал, что был женихом Кати. До Шустова. Только Катя никому о нем ничего не говорила. Потому что он простой шофер, ей было стыдно. Потом она забеременела, Алекс хотел на ней жениться, но она его прогнала и вышла замуж за другого.

– О чем он тебя попросил?

– Я должен был сказать, когда мы все уезжаем. И я дал ему ключ от квартиры, чтоб он сделал еще один.

– Вот дурак! – не выдержал Лыков. – И ты сразу согласился?

– Он показал мне пять тысяч.

– Ты продал сестру за пять тысяч рублей! – опять не удержался от возмущения Лыков.

– Она мне не сестра! – зло отрезал Тимур.

– Он сказал, зачем ему ключ?

– Сказал, что хочет с Катей поговорить, – Тимур смотрел в сторону.

– Для тебя лучше бы сказать правду, Тимур, – холодно произнес Лыков.

– Тимур, Катя пропала, – мягко напомнила Вера Михайловна.

– Он сказал, что увезет ее к себе домой в деревню. Он хотел уговорить, чтоб ребенка не бросала! И был уверен, что она согласится. А может, она и согласилась? Она у Алекса? – с надеждой посмотрел парень на Лыкова.

– Обманули тебя, Тимур! Не было у Кати никакого жениха, кроме Сергея. Она со школы его любила. И ждала. И ребенка ждала, и никому отдавать не собиралась. Да и мы бы не позволили. Вспомни, как все радовались, когда малыш впервые зашевелился. Эх, Тимур! Где теперь искать этого Алекса? Кто он такой? – Вера Михайловна махнул рукой, отворачиваясь от парня.

– Я знаю Алекса, мама Вера. Здравствуйте, – Катя вошла в комнату, поддерживая живот и тяжело дыша. – Он отпустил меня. Привез обратно. Он должен был меня убить, но пожалел…

Зося Адамовна всегда знала – от прошлого не убежать. Можно на время спрятаться, но лишь на время. Оно догонит именно тогда, когда уже расслабишься, перестанешь дрожать от страха и поверишь в чудо.

В дверь деликатно постучали.

– К вам посетители, пани Зося, – молодая горничная слегка приоткрыла одну створку.

– Я никого не жду, – удивилась Зося Адамовна и машинально поправила прическу.

– Здравствуй, мама Зося, – Казимир, опираясь на палку, нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Привел к тебе внука. Прости – нарушил обещание: все про нас рассказал.

Зося Адамовна укоризненно посмотрела на Казимира, но тут же улыбнулась Михаэлю.

– День добрый, – Михаэль осторожно прикоснулся к ее руке.

– Ты очень боялась, что мои дети не поймут и не примут тебя. Не знаю, как бы поступила Анка, но Михаэль не осуждает вас. Не так ли, Миша?

– Не имею на то никакого права, папа. Но, согласись, я достаточно взрослый и могу знать правду. Кроме того, это же история нашей фамилии, так? Как русские говорят: «Из песни слов не вырежешь»?

– Не выкинешь, – улыбнулась Зося Адамовна. – Это верно. Отец показывал вам с Анкой наш семейный альбом, видимо, не раз? Там есть и наши с Виктором фотографии.

– Он говорил, что вас с дедом посадили за политические убеждения.

– В этом есть доля правды. Виктор власть презирал. Это передалось и мне. Он хорошо знал историю и говорил, что более двуличной власти, чем советская, в России не было. У твоего деда, Михаэль, был свой кодекс чести – грабил лишь тех, кто нажился на обмане или преступным путем. Среди них было очень много партийных чинов. Последнее его ограбление и вовсе было местью за смерть невинных людей.

– Расскажи Мише, мама Зося. Это очень показательный случай.

– Наш сосед по коммунальной квартире, бывший ленинградец Григорий Львович Макарский, рассказал, как в блокаду умерли от голода его жена и дочь. У жены украли так называемые «хлебные карточки». А рядом с ними жила семья человека, который имел доступ к распределению продуктов голодающим блокадникам. И этот негодяй умудрялся на недовесе экономить булку хлеба или другие продукты. Жена меняла еду на антиквариат и золотые украшения, люди к ней приходили со всего города. И равнодушно наблюдала, как умирают от голода соседи. Когда Макарский вернулся с фронта, их уже похоронили. Он встретил этого человека в Москве, уже после войны. Тот стал известным коллекционером. Его фамилия Савушкин. Виктор лишь много лет спустя подготовил ограбление этого вора. Но вскоре брата взяли. А немногим позже арестовали и меня.