Евгения Горская - Дар или проклятие

– Вы не посмеете ничего ему сказать! – возмущенно вскрикнула Элла, но тут по ее щекам заструились слезы.

Харриет, очевидно, была разочарована тем, что не увезет своего внука домой сегодня, как надеялась.

– Мы можем увидеть ребенка? – с надеждой спросила она.

– Нет! – вскинулась Элла. – Я даже не знаю, кто вы и как меня нашли, учитывая, что я приняла все меры, чтобы никто не узнал, где я.

– Мы не знали, что найдем вас, – объяснила Брук. – Тем более что вы написали в дневнике, что из-за ребенка хотите покончить с собой. Что у вас нет иного выхода.

– Нет, у меня не было другого выхода, кроме как уехать и родить дочь.

– Но Доминик прочитал, что вы собираетесь искать покоя и утешения в море.

– Хотела, но не смогла. Тогда я находилась в ужасном состоянии и не могла спокойно все обдумать. Я написала это, но не собиралась броситься в волны и утонуть. Кроме того, мне нужно было скрыть правду от Доминика. Не дать ему совершить убийство и закончить свои дни в тюрьме. Единственным способом это сделать было исчезнуть. Я не думала инсценировать свою гибель в море, пока не проплыла мимо тела какой-то бедной женщины, лежавшего на берегу. Мне показала на него моя горничная Берта. Мы остановились посмотреть на труп, и именно в ту минуту мне пришла в голову идея инсценировать свою смерть. Я попросила Берту надеть на мертвую женщину мой медальон. Слышали бы вы ее жалобы! Уверена, что они доносились до Скарборо! Поэтому мне пришлось самой заняться этим неприятным делом и отослать ее домой за моими драгоценностями, чтобы было на что жить, поскольку я не могла взять деньги из банка после своей «смерти».

Я намеревалась отдать своего ребенка в приют, как только рожу… но это была любовь с первого взгляда. Террилы расстроились, когда я передумала, но предложили пожить с ними и растить ребенка здесь. Для меня это было спасением, потому что я так и не решила, куда пойду после родов. А они – прекрасные приемные дедушка и бабушка. А теперь я настаиваю, чтобы вы объяснили, как нашли меня. Настоятельница клялась…

– Это не она. Она даже отрицала, что написала то письмо, которое я нашла в вашем веере. Но одна из монахинь рассказала о леди, которая пришла к ним осенью того года. Я понадеялась, что это вы, но монахиня была уверена, что вы не пережили тяжелых родов.

– Я действительно едва не умерла. Это было кошмаром. – Элла передернулась.

– Монахиня предположила, что вы и ребенок, должно быть, умерли той ночью, но поскольку она не была уверена, моя мать преисполнилась решимости обыскать каждый угол, так что мы приехали сюда с огромной надеждой найти вашего ребенка, если он действительно выжил. Моя мать хочет забрать его домой, где он и должен находиться, и там воспитывать.

– Он должен находиться рядом со мной.

– Да, разумеется. Это даже не обсуждается. Уверяю, мы не желаем вам зла.

Судорожно сведенные плечи Эллы слегка расслабились.

– Я знаю, сколь ужасны последствия моих глупых поступков и безрассудного поведения, но я любила, – призналась она. – И даже видела его недостатки, но была уверена, что смогу помочь ему их преодолеть. Мы встречались тайно, так часто, что я ожидала беременности и была на седьмом небе, когда выяснилось, что я жду ребенка. Я думала, это позволит нам скорее пойти к алтарю. Какой же я была глупой! И все равно не могла вынести мысли о том, что он погибнет от рук моего брата, и о том, что из-за этого случится с Домиником. Теперь же мне невыносима мысль о том, какую боль я причинила матери и брату, но иначе было никак нельзя.

– Но то, чего вы боялись, действительно случилось. Я могу сказать вам о трех дуэлях, на которых дрался ваш брат, хотя никто не погиб. Вмешался принц-регент и ваш брат подписал обязательство навсегда отказаться от мести. Мне очень жаль, что мой брат отказался жениться на вас. Он такой негодяй! Но больше у вас нет причин оставаться здесь. Возвращайтесь к вашей семье, Элла. Для них это станет осуществленной мечтой.

Но Элла неожиданно нахмурилась.

– Я не знала, что у Бентона есть сестра. Мало того, уверена, что у него нет сестры. Так кто вы?

Ожидая в гостиной и не зная, примет ли ее Доминик, Брук нервничала сильнее, чем ей хотелось показать. Но она знала, что он снова в Лондоне. Когда они вернулись домой прошлой ночью, Алфрида получила записку от Гейбриела, в которой говорилось о том, что он и Доминик прибыли вчера из Йоркшира.

Так много зависело от этой встречи! Будущее. Ее будущее, будущее Эллы, даже счастье Доминика. И если она не сделает все, как нужно, если не сможет вернуть ему сестру, он может возненавидеть Брук еще сильнее.

Почему все не может быть просто? Элла по-прежнему хотела защитить мужчину, который предал доверие – не только ее, но и Доминика. Своего лучшего друга.

Волк, который вошел в гостиную несколькими минутами спустя был не тем, кого Брук ожидала увидеть.

– Сторм! – восторженно воскликнула она, вскакивая, обнимая собаку и зарываясь лицом в мягкую белую шерсть.

– Ты целуешь не того волка, – заметил Доминик, подходя к ней. Он не выглядел рассерженным. Больше того, улыбался. Неужели Элла передумала и уже приехала домой?

Но Доминик внезапно стал целовать Брук, и все мысли вылетели из ее головы. Она не забыла силу его рук, его запах, восхитительный вкус губ. Ее восторг был смешан с невероятным облегчением. Он хотел ее!

Доминик подхватил Брук на руки, подошел к дивану, сел, усадил ее себе на колени и снова стал целовать. Шляпка упала куда-то за спину, волосы раскинулись по плечам и легли ему на руку. Кто-то закрыл дверь комнаты, правда, не запер, но Брук была слишком счастлива, чтобы беспокоиться о таких пустяках.

Услышав: «выходи за меня, Болтушка», – она была так потрясена, что мгновенно отстранилась. Ее удивление было настолько очевидным, что Доминик широко улыбнулся.

– А я-то думал, что если Сторм будет рядом, это сильно увеличит мои шансы убедить тебя. Не получилось?

Все еще шокированная, Брук заглянула в его янтарные глаза и прошептала:

– Ты действительно хочешь жениться на мне сейчас?

После еще одного, очень нежного поцелуя он признался:

– Я хотел жениться на тебе с той ночи, которую мы провели вместе. Ты поразила меня. Твоя забота обо мне, твое сострадание, твоя тревога, твое мужество, твоя решимость… Несмотря на то что ты принадлежишь к семье Уитвортов, ты так легко сломала линию моей обороны! Я никогда раньше не знал женщины, подобной тебе, Брук Уитворт, и хочу разделить с тобой остаток жизни.

Она улыбнулась сквозь слезы. Доминик покачал головой и стер слезы с ее щек.

– Меня неизменно поражает, как это женщины могут из-за пустяка разразиться фонтаном слез.

Брук рассмеялась и стала помогать ему вытирать ее лицо.