Татьяна Бочарова - Дом без привидений

– Идем. – Василий потянул Веронику за рукав. – Ей отдыхать надо. Вишь, заснула.

Вероника нехотя двинулась за ним. На душе ее скребли кошки. Она старалась не думать о том, что скоро ей придется вернуться в дом и остаться там одной до приезда Егора. Перед ее глазами стояла жуткая картина: седая голова за сараем, треск, груда досок на снегу. Что на этот раз придумает эта тварь? Какую погибель на нее нашлет? Тут же Вероника одернула себя: хватит! Нет никакого оборотня! Крыльцо подпилили обычные хулиганы, возможно, они же ломились к Ульяне и довели ее до удара. А у нее теперь есть Мальчик, он будет ее охранять и никому не позволит ей навредить. При мысли о собаке Веронике стало гораздо легче и спокойнее, она села в машину к Василию и приготовилась к долгой дороге.

– Можешь еще поспать. – Он завел двигатель. – Мне еще нужно в одно местечко заехать. Это недалеко, тут рядом. Минут двадцать.

При слове «местечко» Вероника вспомнила о батюшке.

– Хорошо, – кивнула она Василию. – А можем мы потом еще в церковь заехать, в Нестерово?

– Заедем, не вопрос, – тут же согласился тот.

Они выехали из больничного двора. Снова потянулись вереницы черных изб, серых четырехэтажных домов, маленьких, кривобоких магазинчиков, притулившихся по обе стороны дороги. Затем замелькали заснеженные сосны и ели, белые поляны и просеки. Они переехали застывшую речушку и очутились в большом коттеджном поселке. Василий затормозил около высокого кирпичного дома.

– Погодь минутку, я быстро. – Он исчез в дверях.

Вероника с любопытством глядела в окно. Вокруг стояли красивые дома, некоторые просто терема – бревенчатые, с яркими цветными крышами и огромными окнами во всю стену. По улице гулял народ: молодые мамочки с колясками, краснощекая детвора на санках. «Надо было тут покупать дом, – мелькнула у Вероники мысль. – Да только тут прилично дороже, и от Москвы дальше километров на двадцать. Нет, Плацкинино все же лучше, и лес там отличный».

Вероника вздохнула и прикрыла глаза в надежде слегка подремать. Василий вернулся минут через двадцать.

– Ну, я готов. Видишь, как быстро? Теперь едем в Нестерово.

– У вас тут родня? – спросила Вероника, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Нет, не совсем родня. – Он замялся. Глаза его хитро блестели. Он помолчал немного, прислушиваясь к ровному шуму греющегося мотора. Потом произнес с ухмылкой: – Подруга у меня тут живет.

– Какая подруга? – не поняла Вероника.

– Ну какая… вестимо дело, полюбовница. – Василий снова довольно ухмыльнулся и крутанул руль. Вероника смотрела на него с изумлением. – Ну чего ты фишки-то вылупила? – насмешливо произнес он. – Мужики, они все такие. Жена женой, а без подружки грустно. Она у меня красавица. Машей зовут.

– Одинокая? – невольно вырвалось у Вероники.

– Почему одинокая? Замужем, детишек двое. Муж дальнобойщик, в рейс уехал позавчера. Вот я и подумал – навещу, раз уж неподалеку буду.

– А как же соседи? Все же видели, как вы в дом заходили? Расскажут мужу.

– Так я как бы по делу заходил, – улыбнулся Василий. – Маша моя мастерица, шали вяжет, накидки разные. К ней из других деревень приезжают за заказами. Вроде как жинка послала отовариться. Так что все путем.

– Нехорошо это, – сухо проговорила Вероника. – Обман.

– Говорю тебе, все мужики такие.

– Егор не такой! Он мне никогда не изменял.

– Это потому, что молодой еще, – снисходительно произнес Василий.

– Глупости. – Вероника отвернулась от него к окну.

Они проезжали березовую рощу. Тоненькие, запорошенные снегом белые березки были настолько красивы, что Вероника невольно залюбовалась и отвлеклась от неприятной темы. Василий тоже больше не возвращался к ней, молча крутил руль и слушал свою «Милицейскую волну». Так они ехали минут сорок или чуть больше, пока Вероника не стала узнавать за окном знакомые пейзажи. Василий миновал карьер, затем просеку, свернул левей и въехал в Нестерово.

Церковь Вероника увидела сразу – совсем крошечная, бревенчатая, но обнесенная аккуратным, свежевыкрашенным заборчиком, она стояла точно посреди селения, словно деля его на две части. Василий подъехал к ограде и остановился.

– Помолиться хочешь за старуху. – Он одобрительно взглянул на Веронику. – Что ж, хорошее дело, правильное. Я б тоже помолился, но боюсь, не послушает меня боженька, слишком много грехов. – Он сдержанно осклабился и замолчал.

Вероника вылезла из машины и зашла в церквушку. Там было темно и пусто, лишь одна скрюченная старушонка в черном платке стояла на коленях у иконы Божией Матери и тихо нашептывала молитву. Вероника пошарила глазами в поисках батюшки, но никого не обнаружила. Тогда она подошла к молящейся и тихонько тронула ее за плечо. Та вздрогнула и оглянулась. В глазах ее было недовольство.

– Чего тебе, дочка?

– Простите, бога ради, – шепотом сказала Вероника. – Мне нужен батюшка. Не знаете, он здесь сейчас?

– Здесь, конечно, где ему быть. – Старуха встала с колен и засеменила к алтарю. – Отец Владимир, к вам женщина.

Слева распахнулась дверка, и из нее вышел высокий и статный священник в рясе. Он был совсем молод и похож на Иисуса: правильные, тонкие черты, выразительные глаза, рыжеватые волосы, бородка. Батюшка приблизился к Веронике.

– Слушаю тебя, дочь моя.

– Здравствуйте, батюшка. – Вероника поцеловала его руку. – Я бы хотела посоветоваться.

– Говори.

Вероника покосилась на бабку, с любопытством навострившую уши. Священник строго взглянул на старуху, и та моментально испарилась.

– Слушаю, – повторил он.

– Я… я попала в беду. Не знаю даже, как начать. – Вероника сглотнула комок, мешающий говорить.

Батюшка смотрел на нее ласково и с ожиданием.

– Не волнуйся, милая. Говори по порядку, что с тобой приключилось.

– Меня преследует нечистая сила.

– Вот как? – В глазах священника мелькнуло удивление. – Кто же преследует тебя, дочь моя? Диавол?

– Я не знаю, кто он, отец Владимир. Говорят, что это оборотень. Бывший селянин из здешних мест. Бродяга, без жилья, без родни.

– Гм… оборотень… – Отец Владимир потеребил бородку. – А что же он хочет от тебя?

– Мы купили дом в Плацкинине. Он утверждает, что является его хозяином. Но настоящий хозяин совсем другой, он нам его и продал.

– А люди что говорят? Сельчане?

– Никто не помнит его. Плацкинино – крошечная деревенька, молодежь из нее разъехалась, старики умерли. Для тех, кто остался, хозяином дома всегда был Николай Снегирев. Другого они не знают. Кроме одной старушки, ее Ульяной зовут.

– Ульяна? Знаю ее. Частенько раньше приходила сюда. Последнее время не видать ее, видно, совсем стара стала, тяжело зимой ходить по сугробам. Да ко мне много ваших, плацкининских прихожан ходит. Своей-то церкви там теперь нет. А как людям без церкви, без Бога? Но про оборотня первый раз слышу.