Нина Осмоловская - Игроки

В гостинице сказали, что приехала какая-то группа москвичей. Быть может, они приехали инкогнито, по типу гоголевского ревизора, и увидели такой беспорядок в городе? Нас приняли за скрытый партийный контроль, долго искали по всему городу, но так и не нашли, и просили администратора на всякий случай проследить за нами.

Потом практически все поездки были организованы усилиями Сени. Он работал в то время в пенитенциарной медицине, крупным начальником. Везде появлялся с ревизией и проверками. Для тех, кто не знает, пенитенциарная медицина — это медицина тюрем и других мест лишения свободы. Всюду, куда бы Семен Арнольдович ни приезжал с проверками, были накрыты столы, напитки не заканчивались и текли рекой. И всегда после этих проверок у Сени образовывалась целая команда новых друзей и знакомых.

Все наши последующие поездки были так или иначе связаны с этими местами. Мы были в пионерском лагере под Рязанью. В Скопине. Это была весна: первомайские праздники, никаких пионеров в лагере еще не было. Мы расположились в их домиках и могли делать все, что душе угодно. А душе было угодно гулять в лесу, играть на бильярде, ловить рыбу, ну и конечно, заниматься чревоугодием и водковыпиванием. Благо, чего-чего, а горячительных напитков всегда было очень много.

Вечерами мы пили, пели, играли в детские, и не только, игры. Мне всегда доставалась роль массовика-затейника, Сеня называл меня «старшая пионервожатая», и мы с ним, соревнуясь в остроумии, развлекали друзей и их детей. Еще мы очень любили, когда с нами в поездках был Сенина жена Рая. У нее была большая плетеная корзина, мы называли ее «допровская корзина», где были такие деликатесы, которых мы иногда и в глаза не видели.

Надо представить голодные для всей страны 90-годы, когда в магазинах были только пустые полки, а выживали мы благодаря тому, что могли достать хоть какие-то продукты по блату. Так, мой папа был участником войны, и ему полагался набор продуктов к каждому празднику. Я что-то пекла, что-то удавалось урвать в магазине, так мы и дожили до постперестроечного времени.

Мы всегда в поездках устраивали общий стол вскладчину, и рядом с нашими скромными винегретами и вареной колбасой с сосисками, важно розовела нежная ветчина, балык, сухая колбаска, тонко порезанная, а на сладкое: конфеты «Мишка на севере» и шоколадный тортик. Дети визжали от восторга. Взрослые млели от ароматного запаха. Рая в то время работала завотделом в продуктовом магазине, а это по тогдашним меркам, как завотделом в ЦК.

Мы любили Раю не только за вкусности и деликатесы. Она была удивительно мягким и добрым человеком. Совершенно не конфликтным, она всегда улыбалась, с ней можно было поговорить на любую тему, но иногда казалось, что Сеня как будто стесняется ее. Она была родом из города Талдом, из простой семьи, а Сеня, все-таки, сын члена Союза писателей и балерины. У них к тому времени было двое детей — сын Андрей и дочь Таня. Андрей был старше наших детей и путешествовал с нами редко. Зато Таня очень любила эти поездки, оказалось, что они родились с моим сыном Борисом в один день 9 июля, только Таня была на три года моложе. Помню в одной из поездок Таня очень устала, и Боря, как истинный джентльмен, нес ее на спине, как носят обычно тяжелые мешки.

Потом была поездка в город Боровск. Этот симпатичный городок тоже оставил после себя целую серию воспоминаний. Это была снова осень — ноябрьские праздники. Мы, как всегда, остановились в гостинице. Снова по восемь человек в номере. Утром 7 ноября мы отправились гулять, а гостиница была на центральной площади. Выходим, а в центре площади стоит трибуна, и перед ней жидкие колонны демонстрантов. Сеня тут же организовал нас, и уже через несколько минут мы важно прошагали мимо трибуны, громко повторяя лозунги: «Да здравствует советская наука — лучшая наука в мире!» «Да здравствуют, советские труженики — лучшие в мире!». Местное начальство не сразу смогло понять, что это за колонна, и откуда мы взялись.

После демонстрации мы пошли гулять по городу. Идем всей дружной толпой, человек десять, мимо какого-то дома, а на улице стоит мужчина и рубит дрова. Сеня не мог пройти спокойно мимо, и завязался неторопливый разговор. Оказалось, что хозяин собирается топить баню и рубит дрова для этого. Сеня безо всяких комплексов спросил: «А нас всех слабо пригласить в баню?» Мужчина в тон ему бодро ответил: «А не слабо, приходите, будем рады!» Надо сказать, что мы видели этого человека впервые, и он пригласил нас абсолютно искренне. Вот такие простые отношения еще были в провинциальных городках!

И мы пришли. Принесли, конечно, кое-что с собой. Хозяин выловил из огромного чана, стоявшего на улице, свежей рыбы, жена все это быстро пожарила, а мы пошли париться: сначала женщины и дети, а потом мужчины. Вернулись мы в гостиницу далеко за полночь. За столом велись разговоры о жизни, о политике, и, конечно, душой компании был Сеня.

Еще была интересная поездка в город Кимры. Там мы остановились в гостинице в центре города. Напротив гостиницы был местный театр. Вечером делать особенно нечего, и мы решили всей компанией пойти в театр. Надо было видеть удивление на лицах местных театралов, которые пришли в этот храм искусства в нарядных платьях, сменной обуви, и вдруг мы: в резиновых сапогах, куртках, спортивных брюках. Наши дамы стеснялись выходить в фойе в антракте и скромно сидели на своих местах.

Как только погас свет в зале и воцарилась тишина, означающая начало действия, Володя, самый серьезный из нашей компании, встал и пошел по центральному проходу, чтобы сесть в первый ряд, его места были где-то на галерке. Весь зал решил, что это какой-то важный гость из Москвы и принялся аплодировать. Володя не растерялся, скромно раскланялся и сел в первом ряду.

Мы очень любили ходить на местные рынки и покупать там деликатесы — грибы, квашеную капусту, другие разносолы. При этом Сеня торговался до умопомрачения. А может, ему просто нравилось общаться с народом, потому что везде, где бы мы ни появлялись, всегда вокруг него были люди.

Он сменил за свою жизнь много профессий. Работал санитарным врачом, в институте гигиены детей и подростков, потом ушел в МВД, где занимался пенитенциарной медициной, преподавал в институте повышения квалификации сотрудников МВД.

Еще одним своим поступком он меня, честно говоря, удивил. Сеня ушел добровольцем на первую Чеченскую войну. Я помню, как мы все переживали за него. Я ему подарила маленький талисман в виде обезьянки. Всем очень хотелось, чтобы он вернулся целым и невредимым. Надо сказать, что Сеня неохотно рассказывал о своем участии в боевых действиях, не любил об этом вспоминать. Вернулся он оттуда после контузии. Видимо, контузия была не очень тяжелой, но кто знает, как она отразилась на его здоровье в последующем. На войне он был санитарным врачом, занимался профилактикой эпидемий, налаживал быт военных, следил за эпид режимом в боевых частях. После возвращения делился накопленным опытом, который очень пригодился в последующих войнах. У него остались награды за боевые заслуги.