Арина Тарелкина - Убийство как по маслу

Но, сколь бы велико ни было мое сочувствие бедным детям Африки, пока есть возможность, сама я предпочту качественные и, что немаловажно, натуральные продукты всем прочим. При этом нет для меня запрещенных. Адепты ЗОЖ, как по мне, бессовестные лжецы. По крайней мере, те из них, которые доказывают исключительную полезность овсяной муки и кокосового молока. Не отрицая ценности этих продуктов, отмечу только, что и обычное коровье при грамотном подходе не причинит вреда. Как сливочное и подсолнечное масла, жирная рыба или даже сало. В природе практически нет «плохой» пищи. Есть только неправильно приготовленная и чрезмерно употребляемая.

Не то чтобы эта моя точка зрения основывалась на научных изысканиях, но зато она была доказана экспериментальным путем – сама я ем практически все, следя лишь за балансом входящих и расходуемых калорий. Маленький кусочек торта поутру прекрасно сжигается десятью километрами бега трусцой, а бокал вина за ужином – часом работы с гантелями.

У нас с едой особые отношения: я к ней со всей душой, и она отвечает взаимностью. Я могу есть все, что угодно, но всегда слежу за качеством и количеством. Чтобы ощутить восхитительный вкус шоколада, совсем не обязательно съесть всю плитку. Достаточно позволить маленькому квадратику растаять на языке. Покатать его по небу, ощутить горьковато-сладкий вкус, представить залитые солнцем сады Африки и высокие деревья, с которых гроздьями свисают похожие на дыню плоды, дожидающиеся мускулистого чернокожего сборщика. Он уже рядом! Совсем скоро острым, как бритва, мачете срежет их, разрубит на несколько частей и оставит сушиться на солнце, чтобы вернуться через десять дней – тогда, когда закончится ферментация. Он вернется и сложит в чистые джутовые мешки, перевяжет их веревкой, погрузит на корабли и отправит в Европу. Там бобы пройдут через пресс, превратившись кто в какао-масло, а кто и в тертое какао. Из отходов изготовят нежнейший, одуряюще пахнущий порошок, который подходит и для восхитительных десертов, и для ненавидимого детсадовцами напитка с пенкой. А белое масло на фабрике или в домашней кондитерской соединится с темными твердыми кусочками чистейшего шоколада в разных пропорциях, аккуратно растает и вступит в брачный союз с сахаром, медом или термолином. Слегка сдобренная лецитином для стабильности масса будет разлита по формам. У каждого шоколатье свои секреты, но настоящий мастер непременно обеспечит своему продукту и гладкий блеск, и ласкающий слух хруст при разламывании. Всевозможные добавки: такие как розовые лепестки, клюква или даже острый перец, на мой вкус, не более чем уловка ушлых маркетологов, которые в отчаянной попытке удивить искушенного потребителя не останавливаются ни перед чем. Что до меня, то я люблю шоколад в его чистом, не замутненном посторонними вкраплениями виде. Люблю и умею есть так, чтобы не превратиться в сладкую булочку. Один кубик и много воображения, и вы получите больше удовольствия, чем от целой плитки, съеденной впопыхах.

Правда, сегодня мне хотелось совсем другого вкуса – острого и пикантного. Сегодня я не хочу в Африку. Сегодня моя душа перенесется на гангстерскую, обагренную кровью Сицилию. Туда, где на черепичных крышах вялятся на солнышке восхитительные помидоры черри, собранные донной Франческой. Они дожидаются того часа, когда, кряхтя и охая, престарелая синьора поднимется по скрипучей лестнице, ругаясь на непутевого сына Джованни, который опять куда-то запропастился, когда так нужен матери. Поминутно рискуя свалиться, аккуратно переступая через надломившуюся перекладину, она с трудом спустит огромный поддон впитавших солнечный свет томатов, уложит их рядами в пузатую банку, пересыпая пряными травами, солью и чесноком, зальет оливковым маслом и отправит «доходить» в погреб. Очень скоро восхитительные черри станут украшением ее фирменной пасты. Непутевый Джованни будет прощен и накормлен любящей матерью до отвала. А иначе на Сицилии угощать не умеют.

Я не донна Франческа, у меня нет черепичной крыши, да и солнце в наших краях тот еще помощник, поэтому я давно приспособилась сушить помидоры в духовке. Пару-тройку часов на 70 градусах, и… Да, конечно, это не одно и то же, но в любом случае очень и очень вкусно, а уж если подать их с рукколой, козьим сыром и бокалом вина, любые проблемы померкнут и отступят на задний план.

Однако в тот вечер у меня были на вяленые помидоры совсем другие виды. Сегодня они были нужны для восхитительной фокаччи – ничто так не прочищает мозги, как работа с тестом.

Поэтому по возвращении домой я сразу же включила духовку, задав умной программе задачу нагреться до 190 градусов.

Тщательно, будто хирург перед операцией, помыла руки. В глубокую прозрачную миску просеяла триста семьдесят пять граммов муки, хлопнула руками, подняв белое облачко – жест не обязательный, но желательный: при приготовлении фокаччи вся поверхность стола должна быть покрыта тонким слоем белоснежной пудры. Иначе что мы за повара?

Я добавила к муке щепоть морской соли на глаз и чуточку коричневого сахара. Непременно коричневого – солнечного тростникового. Наш хлеб должен пахнуть морем и солнцем. Перемешала сухую смесь венчиком, добавила чайную ложку сухих дрожжей и теплой кипяченой воды – ровно сто пятьдесят семь миллилитров. И вот теперь самое главное. Погрузить руки в будущее тесто, пропустить вязкую жидкость между пальцами, сжать кулаки, разлепить и сжать снова. И так до тех пор, пока неприятная на ощупь субстанция не превратится в упругую податливую массу. В зависимости от сорта муки, ее может и не хватить, но это не страшно – у нас наготове на аптекарских весах белой горкой всегда возвышается запас, и мы подсыпаем и подсыпаем по мере необходимости. Наконец главный штрих – пара столовых ложек оливкового масла. Именно так – в конце. Это важно.

Не торопитесь убирать масло, ведь оно понадобится нам прямо сейчас, чтобы смазать глубокую миску и отправить тесто отдыхать. Минут через сорок, если все было сделано правильно, оно значительно увеличится в объеме и будет готово к работе. Нам останется только переложить его в форму для выпечки, разровнять, а затем сделать пальцем «лунки» и уложить в них вяленые томаты и листики базилика. Оставить под влажным полотенцем еще на двадцать минут, а затем запечь в духовке примерно полчаса до румяного цвета. Главное – не сойти при этом с ума от разливающихся по дому ароматов. Нет ничего на свете восхитительнее этого запаха – запаха тепла и уюта домашнего очага.

Меня всегда удивляло, как и почему из таких простых продуктов получаются настолько восхитительные блюда. И главное – всякий раз разные. Итальянская фокачча, ближневосточная пита, литовская хала – все они не имеют в своем составе ничего, кроме муки, воды, соли, сахара, дрожжей и растительного масла. Но обладают при этом совершенно разным вкусом и видом. Как? Как это выходит? Как получается? Загадка, поиском ответа на которую я, если честно, не заморачиваюсь. Не дай бог найду, и тогда прощай, магия. Волшебство разрушится, останется лишь скучный набор сухих фактов и химических формул, чего я никак не могу, да и не желаю допустить.