Влада Юрьева - Слово, образ, миражи

Истина в его словах была — учитывая его прошлое и род занятий. С определением пьяного лося Саша соглашаться не спешила, но остальное он указал верно. Она могла не знать Кирилла слишком хорошо, могла вообще не знать Слипа. Но она чувствовала: он справится.

Только этот вариант был не таким заманчивым, как ему казалось.

— Вот про это забыл? — Саша достала из рюкзака следящее устройство и продемонстрировала ему. — Стоит тебе отдалиться от меня на пятьсот метров, как браслет на твоей ноге начнет визжать на весь лес.

Кирилл и бровью не повел. Он просто протянул ей руку с открытой ладонью.

— Не от тебя отдалиться, а от этой штуковины. Отдай ее мне — и проблем не будет.

Все гениальное просто. Но в данном случае — не слишком. Отдать датчик ему можно за секунду, однако это будет абсолютным нарушением правил! Вдруг их вообще дисквалифицируют за это?

— А что если ты сбежишь? — неуверенно предположила Саша.

— Зачем мне сбегать? Если бы после проекта мне сулила тюрьма, я бы уже сбежал — хоть ногу себе отгрыз. Но меня освободят, денег, может, дадут, так что не вижу проблемы. Если я буду следить за Слипом, то один. Без помех.

А еще — без надзора. Вопрос был не только в побеге, он ведь может кому-то навредить! Но говорить об этом Саша не стала, не хотела его обижать.

По большому счету, он прав. Она со слежкой не справится, как бы она ни старалась. Слип — далеко не обычный человек, он не идиот, просто его способности распределены по-другому. Это делает его еще более сложной целью. Кириллу нужно вернуть его свободу, чтобы он справился.

Но если будут жертвы, если что-то пойдет не так — это будет на сто процентов ее вина.

Открытая ладонь Кирилла все еще была перед ней. Он терпеливо ждал ее решения. Но, судя по взгляду, уже знал, каким оно будет.

Север ни на секунду не сомневался в том, что делает. Для него фрагменты уже сложились в единое целое, и он не видел смысла тянуть с объявлением результата. Идти в клинику один он тоже не боялся. Враг особенно опасен, когда о нем ничего не известно. Но вот тайна раскрыта, и все становится простым и совсем не страшным.

Как он и ожидал, Осташов находился в своем кабинете. После побега пациентов он там чуть ли не сутки проводил — в документах и отчетах для милиции и руководства. Маленькой девочки рядом с ним больше не было.

При виде Севера главврач сумел сохранить выдержку, однако и раздражение полностью не скрыл.

— Давайте перенесем этот разговор, Георгий, если не возражаете. Любую помощь вы можете получить от моих сотрудников.

— Возражаю, — отозвался Север. — Речь идет не о помощи или дополнительной информации.

У меня сейчас для вас больше ответов, чем вопросов.

— Простите, не понял…

— Вот для этого и нужен разговор. Чтобы все всё поняли.

Север прикрыл за собой дверь кабинета и сел за стол, всем своим видом показывая, что он никуда не уйдет. Дураком Осташов не был, разницу между уверенностью и слепой наглостью уловил мгновенно. Он отложил в сторону бумаги и хмуро посмотрел на своего гостя.

— О чем же вы хотели поговорить, Георгий?

— Тем достаточно много… Шрамы ваших пациентов, финансовая помощь клинике, маленькая девочка по имени Анфиса… В этом плане, у меня много соображений. Вопрос остался только один.

— Какой же?

— Зачем вы затеяли всю эту историю с проектом Тронова? — осведомился Север. — Зачем позвали нас сюда? Чтобы отвести от себя подозрение? Вроде как инициатор расследования по определению не может быть главным подозреваемым? Но мы и не с таким связывались. Вы же не были на прицеле у милиции… Зачем вам это?

— Значит, по вашему мнению, виновен я? Что же навело вас на эту мысль, если не секрет?

Осташов оставался спокоен — он выглядел больше уставшим, чем шокированным. Это несколько напрягало, однако отступать Север не собирался.

— Несколько фактов, поступивших не в хронологической последовательности. Но в итоге все четко… Вы пришли в эту больницу и обнаружили людей, которые никому не нужны. Больных душевно, но во многих случаях здоровых физически. Кто-то увидел бы в этом безнадежность, а вы обнаружили огромный потенциал. Вы начали продавать внутренние органы собственных пациентов. Мне удалось найти доказательство продажи почек и костного мозга. Думаю, было задействовано что-то еще. Тут хватает пациентов, у которых родни либо нет, либо эта родня от них отказалась. Так что если бы кто-то внезапно умер, никто бы не заметил. А еще проще — если бы некая человеческая единица затерялась в бумажной волоките. По факту человек был, по бумагам — не было. Это дает очень редкий и ценный товар.

Главврач продолжал молчать. Прочитать что-то по его взгляду было невозможно, но он точно не был шокирован и не обвинял Севера в дикости этой теории. Что можно было воспринимать как очередное доказательство вины.

— Тех пациентов, которые умирали тут официально, вы отправляли в крематорий, — продолжил Север. — Тех, что не официально, — прятали на болотах. Долгие годы у вас все получалось. Но потом свидетелем ваших махинаций стал Тадеуш Мацкевич. Судя по его характеристикам, он был не из честных парней, которые сразу бегут к властям. Он стал требовать у вас деньги. Вы, думаю, заплатили ему изначально, но его аппетиты лишь возрастали.

Вы поняли, что если не устранить угрозу, все рухнет. И вы избавились от него. Но Мацкевич — это не пациент, исчезновение которого можно скрыть бумагами. Это ваш сотрудник. Поэтому вы и придумали эту колоритную историю с маньяком. Вы расчленили Мацкевича, подвесили на ферме, а для убедительности версии с психом извлекли часть старых останков. Как мы оба знаем, милицию вы обманули неплохо. Но все же рано или поздно кто-нибудь заметил бы несостыковки в этой версии.

— Например?

— Например, то, что тело Мацкевича расчленено очень профессионально, далеко не каждый так смог бы. Не просто грамотно, а аккуратно! Вы ведь работали хирургом до того, как попали сюда, я прав? Вам бы не составило труда так разделать труп. Но вы догадывались, что кто-то все-таки может заметить профессиональное вмешательство. Ваше хирургическое прошлое — не секрет, и тогда вы стали бы главным подозреваемым. Поэтому вы организовали частное расследование как алиби. Мол, я ведь сам старался найти убийцу, как я могу быть им! Таково мое предположение, раз уж вы отказались отвечать мне. Я прав?

Комментировать Осташов не спешил. Он уперся лбом в сложенные перед ним руки, и его лицо Север не видел. Пауза затягивалась, становилась все более тяжелой. Север нарушил ее, просто чтобы не терпеть тишину:

— Вы не собирались останавливаться… Продолжали держать при себе пациентов поздоровее, лучший товар. Анфиса — не ваша внучка, я проверил. Она числится здесь пациенткой. Во взрослой больнице, где детей в принципе быть не должно! Что вы на это скажете?