Илья Рясной - Мокруха

— Почему вы так упирались? — спросила Светлана.

— А зачем мне все это? — пожал плечами Карликов. — Вы что, краденое мне вернете?

— Может, и вернем.

— Ох уж мне эти сказки про белого бычка. Никогда и ничего вы не вернете. А лишний раз с этими людьми встречаться — не хочу такого счастья. Вам хорошо сидеть в этом кабинете и спать с пистолетом под подушкой. За вами сила. А я что? Один-одинешенек, беззащитен, как Красная Шапочка в дремучем лесу. На кого мне надеяться? На вас? В ваши россказни я не верю. На крышу? Это реальнее. Но они в последнее время между собой грызутся, тут тоже можно оказаться между молотом и наковальней. Поэтому вывод — забиться в нору поглубже, сидеть и не рыпаться. И надеяться, что минует чаша сия.

— Это потому, что кто-то очень много ест, — процитировал «Винни Пуха» Норгулин.

— Про чего это вы?

— А что вы хотите, Виктор Степанович? Ездить на «вольво», хранить бриллианты в банках из-под какао, отдыхать в Таиланде, да еще и жить спокойно? Так не бывает.

— Понятно. Еще мораль прочитайте, как нехорошо лопать ложками икру, когда рабочий класс перебивается с хлеба на квас, а шахтерам по полгода не платят зарплаты.

— Кстати, это тоже довод.

— Никакой не довод. Что бы там ни говорили политиканы и философы, но меня такие вещи нисколько не трогают. Какой-то шахтер объявил голодовку и не вылазит наружу. У старушки кусок хлеба отобрали. Прискорбно, неприятно, но я этих людей никогда не видел и не увижу. И их судьба меня может волновать лишь абстрактно. А для себя я — центр мироздания. Мерило всех вещей. Все очень просто, и нечего усложнять.

— Центр мироздания. Звучит.

— Вот именно. И я имею возможность есть икру. И всегда буду иметь такую возможность, потому что умею то, что не умеют эти работяги. По-моему, вполне законная постановка вопроса.

— Вполне. — Светлана протянула Карликову протокол. — Распишитесь здесь и здесь. Мы вас пригласим.

Карликов расписался, попрощался и ушел.

— Во жлоб, — покачал головой Норгулин. — Целое философское обоснование подвел под свое жлобство.

— Торгаш и есть торгаш, — махнула рукой Светлана. — Только в отличие от других любит потрепаться на отвлеченные темы.

— Идеал новой России, герой телеэкрана — Хомо загребущий и на все плюющий, — хмыкнул Норгулин.

— Помоги мне сшить дело. Шило тупое, мужская сила нужна.

— Тебе моя сила нужна только для того, чтобы дела прокалывать?

— Ох, сейчас небеса обрушатся, — всплеснула руками Светлана. — Норгулин начинает ко мне клеиться.

— А может, действительно соберусь с духом и начну.

— Вот когда соберешься — тогда и начинай. А сейчас дело сшивай. Вон уже пятый том.

Светлана начала раскладывать листы аккуратно, один за другим, в подшивочный станок.

— Сегодня опять эта Галина была. Требует свиданку с Гусявиным.

— Ты же ей недавно давала, — удивился Норгулин.

— И дня прожить без него не может. Постоянно таскает передачи, ноет по телефону.

— Кто вас, женщин, поймет.

— Неплохая баба. Что она в нем нашла? — пожала плечами Светлана.

— Не она первая — не она и последняя, кто с подонками связывается.

— Думаю, по нескольким эпизодам нам удалось прижать их железно. Даже если все начнут отказываться от показаний — все равно уже не слезут с парохода, — сказала Светлана, укладывая очередной лист.

— Сядут усе — как говорил Папанов в «Бриллиантовой руке», — кивнул Норгулин.

— Вот только где нам искать Цыгана и Глена?

— Глен наверняка двинет за помощью в Москву. Он в доверенных лицах у Углова, тамошнего упыря, ходит. Мы прозвонили, чтобы его связи под контроль взяли.

— А Цыган?

— Он в какой-нибудь табор подался. Но я ему кое-какой сюрприз приготовил. Тяжко ему придется. Даже жалко бедолагу…

Йошка был снова свободен как вольный ветер. Впереди лежала дорога. Опять он не был связан ни с кем и ни с чем. Пусть показывают его фотографии по телевизору. Пусть смотрит его лицо со стендов «Их разыскивает милиция». Никому не достать цыгана, пока у него во всех городах есть родичи, у которых можно пересидеть опасное время, отдохнуть душой и телом.

Йошка списал со счетов Глена с компанией. Он с самого начала предполагал, что кончится все чем-то подобным. Не по чину они решили отхватить кусок. Йошка с первого дня ждал момента, когда надо будет сматываться. Он был готов к этому. И сумел вовремя испариться. Жаль только, пришлось оставить львиную долю заработанного. Но не беда. Было бы здоровье, а чем и где поживиться, найдется всегда. Деньги валяются под ногами, нужно только не лениться нагнуться и подобрать их.

Путь Йошки лежал на Украину. Но перед этим он решил заглянуть в Московскую область к своим троюродным и четвероюродным братьям и сестрам. И однажды вечером он перешагнул порог двухэтажного каменного дома, в котором расселился целый табор.

Приняли Йошку, как положено, гостеприимно. Он сидел за столом со своими троюродными братьями, а вокруг суетились женщины, меняя посуду, поднося мясо, салаты, самогон в полуторалитровых пластмассовых бутылках из-под пепси. Как всегда, за обедом пересказывались слухи о земляках, о том, кто, где и как живет.

— Где же ты был, Йошка?

— Гонял злой ветер — то тут, то там.

— На что жил?

— Как на что? Кто цыгану что даст? Помнишь нашу легенду? Когда Иисуса Христа вели на казнь, цыган украл гвоздь, который должны были забить тому в лоб. И Христос повелел цыганам воровать.

— Верно. А мы травой торгуем… Поговаривают, ты с русскими бандитами связался, вроде бы убили кого-то, — испытующе посмотрел на него троюродный брат. Но Йошка, занятый трапезой, не уловил в его взгляде угрозы.

— Да нет, с какими бандитами! — отмахнулся Йошка. Он предпочитал, чтобы о его подвигах знало меньше людей. — Такая свободная птица, как я, к стае не прибивается.

— Так уж и не прибивается?

— А что такое?

— Да ничего. Пей, брат. Ешь, брат. Анашу хочешь? Хорошая. Вчера с Закарпатья.

— А то не хочу!..

После дозы анаши мир приобретает совершенно другие, гораздо более приятные очертания. И все тяготы кажутся вовсе и не тяготами. Йошке стало весело. Больше его веселил факт, что Глен с приятелями гниют где-нибудь в каменном мешке, их колотят на допросах. Так и должно быть. Цыгану в тюрьмах не место. Цыган всегда выберется из любой ямы. У цыгана свои законы. Он живет в своем мире, где всегда найдешь крышу над головой, водку, анашу. Здорово!

…Подняли Йошку среди ночи. Комната была заполнена суровыми мужчинами. У некоторых в руках были ружья и ножи.

— Что такое? — встрепенулся Йошка. Голова у него после самогона и наркотика раскалывалась. Он плохо понимал, где находится и что происходит.

— Вставай, есть разговор, — сказал кряжистый, с бакенбардами, в длинной красной рубахе цыган.