Мишель Бюсси - Следы на песке

– Кто-нибудь с ним разговаривал?

– Кажется, нет. Не успели. Вы из полиции? Он преступник, да?

– Нет, бабуля, – вмешалась девочка, – не преступник, а сатир.

Сара получила подзатыльник, и Алиса почувствовала себя виноватой.

Два часа спустя они сели в «форд».

– Подведем итоги первого этапа, – сказал Ник. – Очень средне. Сами видите, Алиса, ремесло частного сыщика – дело крайне неблагодарное.

– А мне ваша работа кажется очень увлекательной.

– Согласен, любой сыщик скажет вам, что удачи в работе бывают редко.

– Почему вы так говорите?

– Ну… вам трудно будет понять. Проехать пятьсот миль и узнать, что Алан – извращенец, подкарауливающий детей у школы. Не стоит писать об этом бедняжке Лизон.

– Нужно мыслить позитивно, Ник. Мы продвигаемся быстрее Алана. Даже на вашей машине! Мы провели здесь одну ночь, а он – две. В таком темпе мы скоро его догоним. Вперед! Нас ждет второй адрес: Эффингем, штат Иллинойс. Кажется, там была какая-то битва…

– Многообещающе…

– Мужайтесь, до Эффингема всего пятьсот миль.

– Тише, Алиса, мой «форд» может услышать.

8 ноября 1964

Эффингем, штат Иллинойс

Второй этап оказался еще скоротечней первого.

Когда-то Эффингем действительно был процветающим и знаменитым, но теперь так считали только несколько местных историков-краеведов.

Эфемерной славой город был в первую очередь обязан сражению: в 1837 году местный уроженец генерал Говард Д. Линфорд уничтожил здесь остатки племени сиу, которые дали армии повод устроить бойню, убив нескольких пионеров, имевших неосторожность поселиться на уединенных фермах.

Второй достопримечательностью Эффингема был кожевенный завод Мерилла, долгое время остававшийся одним из крупнейших в США. Завод, выстроенный на Калластия-Ривер, небольшом притоке Миссисипи, перед войной поставлял кожу лучших сортов, а в конце пятидесятых переехал южнее, ближе к морю и стадам, в окрестности Хьюстона.

Эффингемский объект Мерилла тогда же, в пятидесятых, модернизировали – возвели новые здания, чтобы потрафить Томасу Мериллу, наследнику отца-основателя предприятия. Его предок Исраэль Мерилл, героический трапер доколониального периода американской истории, занялся кожевенным делом в 1820-м, в возрасте пятидесяти лет, когда дрожание в руках не позволило и дальше плавать по бурным рекам, преодолевая пороги. После смерти в 1957 году последнего Мерилла акционеры, люди совсем не сентиментальные, покинули глухой угол.

Закрытие завода положило конец бесплатным обедам, ссудам на жилье и футбольную команду, рабочих по утрам не везли на работу, детей – в школу, даже мусор перестали собирать централизованно. Некоторые переехали в Техас, другие предпочли остаться, но и им пришлось сниматься с места, когда закрылись школы, магазины и все остальное. Типовые домики с плоскими крышами почти все опустели, и если бы индейцы сиу выжили, то они без труда отвоевали бы свою территорию, ведь защищал ее теперь только старый генерал Линфорд, по-прежнему сидевший на вздыбленном бронзовом скакуне.

Ник и Алиса въехали в Эффингем в четыре часа пополудни и покатили по длинной главной улице, застроенной кирпичными домами, в сторону площади Говарда Д. Линфорда. Маленькая старушка улыбнулась и помахала им красными руками. Нет, она не была представительницей коренного населения, просто всю жизнь проработала красильщицей.

«Форд» остановился. Алиса вышла и узнала у старушки, что последняя гостиница закрылась три месяца назад, а человек на фотографии ей незнаком, хотя он мог и побывать в Эффингеме, поэтому можно, конечно, справиться в другом месте, но уж если она не видела незнакомца, то все остальные и подавно. А впрочем, желаю успеха…

Ник с Алисой последовали совету и ничего не добились. Не повезло им и со школой, ее тоже закрыли много лет назад.

– Зачем Алан приезжал в эту деревню призраков? – спросил Ник. – Ума не приложу.

– Остановиться нам негде, – сказала Алиса. – Что будем делать?

– Выбор невелик. Место симпатичное, не спорю, для тех, кому нравится промышленный туризм. Жалко, что ни один мой приятель не выстроил в этом райском уголке рыбацкой хижины и не даст нам приюта. Боюсь, придется сократить наше пребывание в Эффингеме. Напомните, где наш Мальчик-с-пальчик оставил свой третий камешек?

– Третью открытку? В Валентайне, штат Айова, на реке Демойн.

– И сколько туда добираться?

– Не меньше десяти часов.

– Я готов, Алиса. Вы согласны ехать отсюда прямо в Валентайн? Мы можем быть там завтра утром, к завтраку.

– Вы водитель, Ник, но как быть с «фордом»?

– А что «форд»? «Форд» слушается своего водителя!

Хорошая работа, Ник. Молодец, проявил профессиональную сознательность, за это проведешь первую ночь с Алисой.

Алиса заснула на пассажирском сиденье до наступления темноты. Одета она была как обычно: широкая юбка, блузка, на плечи накинут пуловер. В вырезе блузки виднелся краешек белых кружев, грудь мерно вздымалась.

Ник сбросил скорость, повернул зеркало в сторону своей спутницы и потому не заметил следующей за ними машины.

Тед Силва этого не знал и прилагал неимоверные усилия, чтобы держать дистанцию. Было бы верхом идиотизма проехать тысячу миль и облажаться!

Тед не переставал мысленно чертыхаться. Он ужасно злился, потому что так и не поел в этой деревне зомби.

Теперь он хотел есть. И спать. А проклятый «форд» и не думал останавливаться перед одним из немногочисленных мотелей, попадавшихся на пути.

Эти сволочи решили ехать без остановок – хотят меня уморить. Я не выдержу второй бессонной ночи! Не знаю, что с этим детективом, но сегодня вечером он тащится совсем медленно. Не думал, что такое вообще возможно. Вот ведь мука. Знать бы, куда направляются эти тупицы.

Тед боролся со сном, главное сейчас – ни во что не врезаться. Вот если его арестуют, он сразу расколется. Чувство чести у парикмахера имелось, однако он отчаянно боялся боли, а копы наверняка захотят превратить его в боксерскую грушу. Он прославится – против воли. О его преступлениях будут говорить. Газеты напишут о нем на первых полосах, объявят его преступником года, а может, и века. Но если сейчас воткнется в дерево или закончит свои дни в кювете, никто не узнает, каким гениальным убийцей был Тед Силва. И он навечно останется жалким парикмахером из квартала Фаррагут-Норт. Вряд ли вкладчики Ex-voto захотят прилюдно отдать ему должное.

Силва встряхнулся. Нет, преступный гений не может бесславно погибнуть в банальной аварии.

Тед всегда хотел написать мемуары – позже, на «пенсии» – и опубликовать их в посмертном, так сказать, порядке. Весь мир будет потрясен, скандал выйдет вселенский. Книга произведет эффект разорвавшейся бомбы. А уж как удивятся его жена, дети, родственники, любовница Джина и толстая корова Тереза. Ведь Тед Силва никогда не участвовал в темных делишках, не продавал наркотики, не воровал, как кузены.