Мишель Бюсси - Следы на песке

– Как вы сказали? Куин? Нет, я ее не знаю, никогда не слышал.

– Она жила здесь с сорок шестого по пятидесятый, – сказала Алиса.

Парень присвистнул.

– Тогда понятно. Мы тут всего три года. Вам нужно обратиться к нотариусу, он теперь живет в Мэрридже, это соседний городок. У него милая секретарша, она в курсе всех его дел.

Алиса легко отыскала Мэрридж и контору местного нотариуса. Секретарша приняла их очень любезно.

– Сейчас посмотрим, – сказала она, выслушав Алису. – Итак, вас интересует, кто тогда жил в доме № 51б? Давно это было, но мы храним все сведения, ничего не уничтожаем.

Девушка поднялась на стремянку и сняла с верхней полки картонную коробку. Открыла крышку и достала папку, где лежал одинокий листок бумаги.

– Посмотрим… Сорок шестой год. Есть! Лора Стерн. Домохозяйка. Родилась двадцать пятого апреля тысяча девятьсот двадцать шестого. Прожила по этому адресу четыре года. Других сведений не имеется.

– Ничего о муже? – спросила Алиса.

– Нет, мы записываем только данные арендатора, который платит за дом. Были ли у нее муж и дети, сказать не могу.

Они побродили по Эшленду, но ничего полезного не узнали. Другой город, другие люди.

Они вернулись в центр, зашли в маленький сквер, находившийся по соседству с Музеем сельскохозяйственной техники.

– Он еще старомоднее нашего Музея Штурма! – надеясь расшевелить Лизон, сказала Алиса. – Мы идем по следам Алана. Десять лет назад он тоже узнал адрес, побывал у нотариуса и выяснил имя – Лора Стерн. Кто она такая, эта Лора? Призрак? Нет. Призраки не вносят арендную плату за дом целых четыре года. На следующем этапе мы наверняка выясним много больше. Едем в Эффингем!

Лизон промолчала.

– Разница во времени ни при чем, милая, верно? Что происходит? Ты ведь хотела, чтобы мы занялись расследованием.

– Ничего со мной не происходит, – тихо сказала Лизон. – Я с тобой. Просто у меня меньше опыта в подобных делах. И места эти ты знаешь… Кажется, очень хорошо знаешь.

– Пожалуй, – ответила удивленная Алиса. – Но вообще-то не так уж и хорошо. Мы с Ником тратили на каждый этап не больше нескольких часов.

Переночевав в том же отеле, где Алиса с Ником останавливались десять лет назад (фасад здания недавно покрасили, управляющий тоже был новый), они выехали рано и засветло оказались в Эффингеме, таком же пустынном, как прежде. Статуя генерала Линфорда все так же охраняла покой главной площади.

В доме № 18 по Хайвуд-стрит давно никто не жил, о чем свидетельствовали выбитые стекла и заросший палисадник. Алиса рискнула зайти во двор.

– Посмотрю поближе, мало ли что.

Лизон осталась на тротуаре. Второй день она жила как в аду, помимо своей воли все время наблюдая за подругой. А вдруг это она писала Алану? Что, если Алиса и Лора Стерн – одно и то же лицо? Ведет себя так, словно впервые попала в здешние места, но вдруг прикидывается? Вот что она бродит вокруг этого заброшенного дома? Может, только изображает интерес, а сама испытывает ностальгию? Лизон злилась на себя, понимала, что ведет себя недостойно, – и продолжала подмечать детали и толковать их. Недавно, на перекрестке, Алиса автоматически повернула направо, чтобы попасть на Хайвуд-стрит. А почему не налево, откуда она знает дорогу?

Лизон устыдилась и начала корить себя: какая разница, куда повернула Алиса, хотела бы что-то скрыть, притворилась бы, что заблудилась. Лизон чувствовала, что сходит с ума, и едва не крикнула: «Лора!» – проверить, не обернется ли Алиса.

В саду не нашлось ничего интересного, и они пошли назад по длинной, застроенной кирпичными домами улице к площади Генерала Линфорда. Алиса решила навестить старушку, с которой разговаривала десять лет назад, но их встретила запертая на большой навесной замок дверь.

На другой стороне улицы стукнули ставни, и Алиса с Лизон обернулись.

В окне появился мужчина лет семидесяти и удивленно уставился на них.

– Что вы хотите? – спросил он, надевая очки. – О, я вас помню, вы тут уже были.

У Лизон бешено заколотилось сердце. Алиса молчала.

– Десять лет назад вы приходили с мужчиной, так? У меня прекрасная память! Я днями сижу у окна, с тех пор как меня спровадили на пенсию. В пятьдесят лет, представляете! Вы снова приехали к Моне?

– Да… Если она живет в этом доме.

– Жила, – поправил старик. – Бедняжка умерла три года назад.

– Как жаль.

– Еще как жаль. Грустно видеть закрытые ставни, если в окне полвека мелькала соседка. Все ее звали Моной – за загадочную улыбку. А что у вас к ней за дело?

– Мы ищем кого-нибудь, кто жил здесь лет двадцать пять назад…

– Уже нашли! Я прожил тут всю жизнь. Дети уехали на юг, жена перебралась в большой город, но я держался, как генерал в осажденной крепости.

Алиса объяснила, что они ищут Лору Стерн, которая жила в Эффингеме между 1950-м и 1958-м, с двумя детьми.

– Трудно сказать, – задумчиво произнес мужчина. – В пятьдесят седьмом, до закрытия кожевенного завода – хозяева, чертовы ублюдки! – здесь было в три, а то и в четыре раза больше народу. Люди приезжали, уезжали. Говорите, маленький ребенок? Вам нужно поговорить с Дженнифер Торинг. Сошлитесь на меня. Дженнифер всю жизнь проработала учительницей. Живет она совсем рядом, в маленьком домике между складскими ангарами с какой-то химической отравой. Не захотела переселяться. Раньше ее дом стоял в полях, а теперь мимо проносится тысяча грузовиков в день! Но протестовать некому, из жителей остались одни старики.

Четверть часа спустя Алиса и Лизон брели по пыльной дороге и вскоре увидели маленький, почти кукольный домик с яркими ставнями, цветастыми шторами и сохнущим на веревке бельем.

– Входите же, входите поскорее, – позвала с порога мисс Торинг. – Внутри намного тише.

Алиса в очередной раз изложила цель их приезда.

– Лора Стерн? – переспросила бывшая учительница. – Мальчик родился в пятьдесят первом? Сейчас посмотрю.

Она поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж и вскоре вернулась с классным журналом красного цвета.

– Это за пятьдесят седьмой год, – пояснила учительница. – Так вас интересует Стерн? Да, вот он. Майкл Стерн, шесть лет…

К последней странице скотчем был приклеен большой коричневый конверт с групповой фотографией.

– Обычно я подписывала на обороте имена всех детей. На имена-то у меня память не очень, а вот лица я всегда хорошо запоминала. Кажется, вот Майкл Стерн. На снимке не видно, но он был рыжим. Обычный мальчик, спокойный, довольно способный. У его матери тоже были рыжие волосы. Верно?

– Я не знаю, – ответила Алиса.

– Красивая женщина, насколько я помню, стройная. Лица не опишу, но она была хороша. Немного похожа на вас… – Учительница посмотрела на Алису. – Мои коллеги-мужчины на нее засматривались, когда она забирала сына после уроков, но у нее имелся спутник жизни, я помню.