Елизавета Бута - Давай ограбим банк

Мама каждый раз при виде меня впадает в истерику. Такое и раньше случалось, но сейчас происходит все чаще. Она считает, что я послан следить за ней. Я выдам ее. Она прячется от меня на дереве. Сидит на ветке и смотрит на крышу нашего дома-вагончика. Ее уже очень давно нужно показать врачу, но понимаю это только я, потому что только при виде меня она теряет контроль над собой. В тот день я смотрю на Бонни, только что пришедшую из школы, смотрю на американца, который, в очередной раз проходя мимо, задевает меня плечом. Говорю:

— Идите вы к черту.

Собираю все свои вещи и уезжаю. Все мои вещи умещаются в потертый рюкзак. Не влезает туда только статуэтка Ганеши, которую мне однажды подарили на день рождения. Минут десять пытаюсь ее запихнуть и в итоге разбиваю об стену. Несколько крупных глиняных осколков с глухим стуком падают на пол. Я хлопаю дверью. Меня даже не попытался никто остановить. Мне семнадцать. Я в Индии. Единственное место, которое достаточно хорошо мне знакомо, — железнодорожный вокзал в Дели. Именно туда я и еду. Когда людям некуда идти, она возвращаются в место, которое знают. Я белый и хорошо знаю английский. Этого достаточно для того, чтобы прокормиться в столице Индии.

Прихожу в один из туристических офисов напротив вокзала. Это такие небольшие конторы площадью в одну комнату. Внутри стол, два стула и карта Индии на стене. За столом сидит индус лет тридцати. Его работа заключается в том, чтобы развести туристов на максимально возможную сумму. Например, вам нужно добраться отсюда до Ришикеша. Это шесть часов на автобусе. Билет стоит сто рупий, то есть чуть больше доллара. В этой конторе вам продадут билет до Ришикеша где-то за сто долларов. Это же экскурсия, как ни крути. Да и билетов на автобусы до Ришикеша больше нет. У него последние остались. По дружбе отдает за копейки. После чего хозяин конторы выходит на улицу и ловит моторикшу, который везет вас до автовокзала. Здесь вам предстоит заплатить еще доллар за настоящий билет до Ришикеша. Но это ведь мелочи по сравнению с тем, что вы отдали за экскурсию. Большинство туристов так и не понимают, за что с них взяли этот доллар. Мелочи. Такие конторы, как эта, разбросаны по всему городу, но больше всего их возле вокзала. Вижу хозяина этой конторы и говорю:

— Какой процент от каждого приведенного туриста?

— Куда вам нужно? Не проблема, не проблема. Мы устроим любую экскурсию. Не проблема, не проблема… — привычно заводит индус с горбатым носом и приторной улыбкой.

— Какой процент от каждого приведенного туриста? — повторяю я.

— Что? Десять, — тут же теряет всю приветливость индус.

— Пятнадцать, — говорю я.

— Тринадцать.

— Пятнадцать.

Мы сходимся на четырнадцати. Я перехожу дорогу и ищу глазами белых людей. Тут же вижу пожилую пару. Они нервно озираются по сторонам и отмахиваются от налетевших на них помощников, готовых «без денег» устроить им незабываемый отдых.

— Чем вам помочь? — как можно громче спрашиваю я. Женщина оборачивается и облегченно вздыхает. Я белый и говорю по-английски.

— Нам нужно добраться до Агры, — поясняет она. Там находится Тадж-Махал. От Дели часа три на машине и столько же на поезде. Им не нужен поезд.

— Пойдемте со мной, — киваю я и веду их в офис напротив. Теперь остается только маячить здесь до тех пор, пока туристы не отдадут деньги. Никогда не знаешь, какую сумму объявят. Она складывается из стоимости часов и одежды туристов.

К вечеру на моем счету десять клиентов. Индус не хочет платить и восьми процентов.

— Хорошо. Но сплю я здесь, — говорю я.

С тех пор у меня есть заработок и жилье. Очень скоро я учусь рассказывать байки. Когда мне надоедает Дели, еду в Агру и «провожу экскурсии». Иногда я соглашаюсь стать гидом по Дели. Иногда еду с туристами куда-нибудь. Обычно все мои истории про город — это отрывки из недавно прочитанных книг. В моем новом телефоне достаточно книг, чтобы провести тысячи экскурсий. Не всегда, правда, эти легенды звучат правдоподобно. Например, детективы — совершенно бесполезное чтиво. Из них ни одной экскурсии не сделаешь. Не про убийцу-садовника же мне рассказывать в священном Сарнатхе.

Снимаю квартиру в одном из старых многоэтажных домов возле вокзала. В Германии сказали бы, что это своего рода отстойник для бомжей. Здесь — это почти элитное жилье. Мой успех не остается незамеченным. Конечно, уже через пару дней конкуренты по помощи туристам избивают меня. На следующий день я прихожу к индусу в офисе и спрашиваю совета.

— Ты хороший работник, я скажу, чтобы тебя не трогали, но лучше купи пистолет, — отвечает он и расплывается в дежурной улыбке. «Не проблема, не проблема» — его любимые слова. Он повторяет их два раза в минуту.

Индус помогает мне с покупкой оружия. Теперь по вечерам пытаюсь научиться стрелять. Меня больше не трогают. Белый псих с пистолетом в Дели. Это слишком экстремально. Если ко мне кто и подходит, то только чтобы сфотографироваться. У меня есть деньги. А те, у кого есть деньги, почти боги. Везде.

Каждый день звоню Бонни. Она рассказывает о том, как у нее идут дела. Вроде бы все хорошо. Вроде бы мама ведет себя нормально.

— Еще пара месяцев и мы сможем вернуться, — обещаю я.

— Куда? Я даже не помню Германии. Мое первое воспоминание о том, как я раскрашиваю тебе футболку в поезде, — хмыкает она.

Не важно, что она не помнит. Я помню. Моя цель — вернуться. С Бонни. Желательно, еще и с мамой, но если ей нравится здесь, если она при виде меня… Если я причина ее безумия — может, и не стоит ей возвращаться.

Сумасшедший Дели — мой город. Здесь все по-честному. Никто никого не знает. Я просто псих. Очень трудолюбивый псих. Несколько раз меня обворовывают соседи. Все деньги исчезают из квартиры, а затем у соседа снизу появляется дорогой телефон. Я знаю, что заработаю еще, знаю, что должен вернуться, но не знаю куда. Короче, я даже рад, когда у меня в первый раз воруют все накопленное. Триста пятьдесят долларов. Этого бы хватило на один билет до Берлина.

Свое восемнадцатилетие я отмечаю тем, что еду за город и стреляю до тех пор, пока у меня не заканчиваются патроны.

Проходит еще несколько месяцев. Приезжаю к маме и Бонни. Это конец марта. Здесь повсюду отмечают Happy Holly. Ну, знаете, праздник, в который все красками и водой кидаются? Розовые, оранжевые и голубые порошки продаются повсюду. Десять рупий за пакетик. Покупаю целую коробку и пятилитровую бутылку воды. Приезжаю к нашему дому-вагончику и жду, когда выйдет американец. Наконец вижу его остекленевшую физиономию, возвращающуюся из ашрама. Естественно, он в свободных брюках и оранжевой рубашке. Иду ему навстречу. Ставлю бутылку с водой на землю и откупориваю первый пакетик с краской. Я втираю ему в физиономию розовый порошок. Затем голубой. Оранжевый. Он не имеет права сопротивляться. Это будет не по правилам. А за нами сейчас наблюдает половина города. Мужчины, собравшиеся чуть поодаль, одобрительно цокают и кричат. Я выливаю на него все пять литров воды и продолжаю размазывать краску, пока весь он не становится похож на огромный кусок… Ну, вы понимаете.