Татьяна Бочарова - Спаси меня, пожалуйста!

– Она не за этим пришла!

– А за чем же?

– Чтобы уничтожить эсэмэску.

– Чушь, – уверенно поговорил Спичкин.

– Куда же, по-твоему, она могла деться? – не сдавалась Ангелина.

– Ты небось сама ее по ошибке удалила. Ну сама посуди, зачем уличной воришке стирать чужие сообщения в телефоне?

– Зачем? Она знает, где Андрей и что с ним случилось! Она виновата в его исчезновении и хочет уничтожить улики!!

– Ты вообще слышишь себя? – Спичкин покрутил пальцем у виска. – По-твоему, малолетняя шмакодявка может справиться с взрослым мужиком, тем более физруком? И откуда она могла узнать про сообщение? Если только… если они не вместе его писали!

– Вместе? – Ангелине показалось, что она ослышалась.

– Ну да, вместе, – спокойно повторил Спичкин. – Что тут такого? Девка наверняка его любовница. Напились или накурились, да и набрали эсэмэс. А потом, когда пришли в себя, поняли, что прокололись. Вот он ее и подослал к тебе, чтобы втерлась в доверие и эсэмэску быстренько стерла.

– Как же она меня узнала?

– Как? Да очень просто. У тебя в вотсапе фотография стоит на аватарке?

– Стоит. – Ангелина вздохнула.

– Вот тебе и ответ. А еще – в сумке был твой паспорт. Там тоже фото имеется.

– И студенческий, – убитым голосом проговорила Ангелина. – Я только одного не пойму – где же сам Андрей?

– Скорей всего в какой-нибудь дешевой гостинице с номерами на час. И Оксана твоя тоже там. По-хорошему, посадить его надо за совращение малолетней. Мы этим займемся. Соберем доказательства и закроем этого гада.

– Вдруг он все-таки в беде? А Оксана не с ним заодно, а наоборот, каким-то образом могла ему навредить?

– Брось, – жестко произнес Спичкин и стал похож на своего брата-капитана. – Тут все уже ясно. Таких горе-учителей полным-полно, ворох заявлений на них лежит. Все, я убежал, а то брательник мне сейчас вставит по первое число. На связи. – Он послал Ангелине воздушный поцелуй и скрылся в дверях.

У нее зазвонил телефон – это была Римма.

– Ну ты как там? Положили плитку?

– Кладут, – не слишком уверенно сказала Ангелина.

– А почему я слышу шум машин? Ты на улице?

– Я в магазин вышла. На минутку.

– Ты приедешь ко мне? А то так скучно, – голос Риммы дрогнул.

– Конечно, приеду. Прямо сейчас. Я тебе… я кое-что для тебя достала. Тебе понравится.

– Что достала? – заинтригованно спросила Римма.

– Увидишь. Жди. Я буду в течение часа.

Ангелина спрятала трубку и быстро пошла в сторону остановки.

Вскоре она была дома. Оценила работу таджиков, перемыла яблоки и помчалась в больницу. Римма уже ходила по палате и, когда Ангелина вошла, придирчиво разглядывала себя в маленьком квадратном зеркале над раковиной.

– Ужас, на кого я похожа. – Она обеими руками пригладила короткие волосы неопределенного пегого цвета. – Рожа такая, будто пила неделю без просыпу.

Лицо у нее действительно было одутловатым, под глазами сгустились лиловые тени. Она умылась прохладной водой и, с досадой махнув рукой, отошла от зеркала.

– Смотри, что у меня для тебя есть! – Ангелина приоткрыла пакет и продемонстрировала дедовы яблоки.

– Красота! – восхитилась Римма. – Где купила?

– Нигде. Мне их дали. Из своего сада, как заказывали. – Ангелина достала пару яблок и, сполоснув под краном, протянула Римме: – Попробуй.

Та с хрустом надкусила розовый бочок:

– М-м! Вкусно!

Соседка Рая с любопытством смотрела на Ангелину, сидя на своей кровати.

– Хотите? – Ангелина и ей дала несколько яблок.

– Я потом попробую, – та отложила их на тумбочку. – Сейчас только компоту напилась, мои целую банку привезли из дома. Но яблочки высший класс, это я как садовод со стажем говорю. Самый ранний сорт, витаминов масса. Молодец, – похвалила она Ангелину, – заботишься о сестре.

– Пойдем в коридор. – Римма сурово глянула на Раю и, взяв Ангелину под локоть, увлекла из палаты.

– Чего ты? – удивилась та, когда они оказались одни. – Повздорили, что ли?

– Нет. Просто надоели. Особенно эта, болтливая, как сорока. – Римма уселась на банкетку. – Целый день с самого утра мелет и мелет. – Она вздохнула. – Домой побыстрей хочу.

– А врач что говорит? – спросила Ангелина.

– Да ничего не говорит. Кучу всего назначила, да еще обследования всякие. Не меньше недели тут проваляюсь. А может, и больше.

Ангелина про себя порадовалась: значит, у нее есть время закончить ремонт и отмыть квартиру. Вслух же она произнесла с сочувствием:

– Ничего, не переживай. Я к тебе каждый день буду приезжать. Хочешь, могу утром и вечером. Все равно мне делать нечего.

– Как это нечего? – возмутилась Римма. – А ремонт? Ох, не вовремя я сюда загремела. – Она сокрушенно покачала головой. – Тебе одной не справиться. Только материалы перепортят эти горе-мастера без моего надзора.

– Не перепортят. Не накручивай себя. Я все проконтролирую. Хочешь еще яблочко?

– А ты знаешь, хочу! – Римма вдруг улыбнулась. Ее усталые серые глаза потеплели, осветив бледное лицо. – Невероятно вкусные. Никогда таких не ела. Где ты их взяла?

Ангелина заколебалась – говорить или нет Римме, что она снова ездила домой к Андрею? В конце концов, можно ведь не рассказывать ей про Оксану.

– Ты удивишься, – сказала она сестре, – эти яблоки дал мне сосед Андрея.

– Сосед Андрея? – Римма с удивлением поглядела на Ангелину. – Когда ж он успел? Ты же вчера другие яблоки приносила. Ты хочешь сказать, что снова ездила туда?

Ангелина кивнула и улыбнулась.

– Нет, Линка, ты явно сумасшедшая. Тебе неймется? Что ты надеешься там найти?

– Ничего. Я за яблоками ездила. Специально. Сосед, старичок, еще вчера утром нам их предлагал, а мы отказались. Я ж не знала, что ты в больницу попадешь. Я пойду, помою тебе еще. – Ангелина ушла в палату с пакетом.

Рая и вторая соседка сидели за столиком у окна и тихонько беседовали о чем-то.

– Какая суровая у тебя сестра, – завидев Ангелину, сказала Рая. – Как ты с ней живешь? Бедняжка.

Ангелина спрятала пакет в Риммину тумбочку, оставив одно яблоко, и пожала плечами.

– Она совсем не суровая. Просто не любит подолгу общаться.

– Это мы заметили, – засмеялась Раиса. – Тебе, наверное, нелегко приходится? Вы ведь вдвоем живете?

– Вдвоем. Но мне нравится жить с Риммой.

Ангелина почувствовала неприязнь к тетке. И чего она лезет не в свое дело? Кто ее просит сочувствовать? Словно услышав ее мысли, вторая женщина мягко проговорила:

– Да ты не обижайся. Никто не хочет ничего плохого сказать о твоей сестре. А ты, – она обернулась к Рае, – придержала бы язык.

– Да ладно, все мы тут больные, нервные. – Раиса вздохнула и грустно улыбнулась. – У всех характер не сахар. Шутка ли, когда на ровном месте вдруг начинаешь задыхаться. Вы идите в палату, что в коридоре торчать. – Она запахнула халат и прилегла на кровать.