Татьяна Бочарова - Спаси меня, пожалуйста!

Пламя тихо потрескивало, в такт ему тикали старые настенные часы-ходики, оставшиеся от родителей. В какой-то момент Ангелина ощутила, что ей стало легче. Гнетущее чувство тоски и тревоги, стоящее у горла, слегка отпустило. «Завтра чуть свет поеду к Андрею в больницу, – решила она, – а оттуда к Римме». Совсем успокоившись, она разделась, потушила свет и легла. На часах было половина третьего ночи.

– Вы к кому? – спросила Ангелину молоденькая девушка в справочной хирургии.

– К Петрачеву, Андрею.

– Петрачев? Сейчас. – Она быстро пролистала монитор, и взгляд ее посерьезнел. У Ангелины упало сердце – все-таки умер. – Он в коме, – сочувственно проговорила регистраторша. – В сознание не приходил. Вы ему кто?

– Знакомая.

– Вы вот что, дождитесь врача. Поговорите с ним. Возможно, он разрешит вам повидать его. С коматозниками нужно общаться, это им полезно.

– Хорошо, – обрадовалась Ангелина, – а где ждать?

– Там посидите, – девушка махнула рукой на ряд металлических стульев вдоль окна. – Я позвоню, узнаю.

– Огромное спасибо. – Ангелина уселась на стул, машинально глядя перед собой. От сильного недосыпа ее тошнило, голова раскалывалась.

– Девушка! – минут через пять окликнула ее регистраторша.

– Да!

– Врач сейчас спустится. Ожидайте.

Ангелина кивнула и принялась гипнотизировать двери лифта. Вскоре они распахнулись, и к ней подошел сухонький седой старичок в белом халате. Ростом он был едва до плеча Ангелине.

– Это вы меня ждете? – Он окинул ее внимательным и доброжелательным взглядом больших карих глаз.

– Да. Я насчет Андрея Петрачева.

– Я понял. Присядем. – Врач кивнул все на те же стулья.

Ангелина сглотнула вязкий комок, вставший поперек горла, и послушно пошла за ним следом.

– Вы кто Петрачеву? Супруга?

– Нет, – Ангелина поспешно мотнула головой.

– Невеста, значит?

– Нет, нет. Я… я просто его друг.

– Друг, – задумчиво повторил седой. – Плохо дело, друг. Не приходит в себя наш Андрей. Делаем все, что возможно. Он на аппарате искусственного дыхания. Хотите повидать его?

– Очень хочу.

– Ну пойдемте.

Он встал и двинулся к лифту. Ангелина последовала за ним, все еще не веря, что ее сейчас пустят к Андрею. Снова, как и в больнице, где лежала Римма, была комната, в которой посетители надевали халаты, шапочки, маски, тщательно мыли руки специальным дезинфицирующим гелем. Но сама реанимационная палата была другая. Андрей лежал в ней один, подключенный сразу к нескольким мониторам. Седой подвел Ангелину к кровати, усадил на высокий стул.

– Пообщайтесь. Даю вам минут семь на первый раз.

– Я… я боюсь, – пролепетала Ангелина, со страхом глядя на желтое, точно восковое лицо Андрея. – Вдруг что-то не так?

– Не бойтесь. Сигналы с мониторов поступают к нам, если что – через секунду тут будут врачи.

Он вышел. Ангелина продолжала неотрывно смотреть на Андрея. Невозможно даже понять, какие у него черты: нос и скулы заострились, во рту трубка, глаза закрыты. Лицо старика. Только волосы надо лбом торчат трогательным ежиком, напоминая о том, что их обладателю совсем немного лет.

– Ну, здравствуй, Андрей Петрачев, – едва слышно, одними губами прошептала Ангелина. Хотела дотронуться до его руки, но к одной тянулась капельница, а другая была спрятана под одеяло. – Ты, пожалуйста, не умирай. Я так долго тебя искала. Целых два дня с утра до вечера. Я знаю, ты сильный, ты выживешь. Ты должен выжить. У тебя же сын. И ученики. И Оксана Чернушенко. Ты спас ее от пропасти, в которую она катилась. Ты очень смелый человек, Андрей, я тобой восхищаюсь.

Слова шли откуда-то из самого сердца, никогда и никому Ангелина не говорила ничего подобного. Обычная ее застенчивость сейчас куда-то улетучилась без следа, возможно, потому, что Андрей не мог ее слышать. Она говорила скорее для себя, чем для него:

– Пожалуйста, живи. Ты очень нужен всем – Пете, Оксане. И мне. Я же так и не поблагодарила тебя за то, что ты нашел мою сумку. По телефону – это не в счет…

Дверь приоткрылась, в палату заглянул врач:

– На сегодня все. Хватит. Сейчас будет консилиум. А вы идите.

Ангелина послушно встала:

– Как я узнаю о его состоянии?

– Звоните в справочную. Можете часто звонить. Эти сутки самые тяжелые. Или он придет в сознание, или… – Седой развел руками и умолк.

Ангелина кивнула, бросила прощальный взгляд на Андрея и пошла к порогу.

– Стойте, – неожиданно произнес доктор. – Телефон свой оставьте, мало ли что. У него ни родных, ни знакомых. Никто, кроме вас, им не интересовался.

– Конечно, – с готовностью проговорила Ангелина и продиктовала номер.

Седой занес его в мобильный.

– Домашний есть?

– Да.

– Дайте и его. – Он записал другой номер. – Теперь идите.

Ангелина вышла из палаты и спустилась в больничный двор. На душе у нее было тоскливо, хоть волком вой. Неужели все напрасно? Андрей умирает. Сегодня вечером его, возможно, уже не станет. Почему-то он кажется ей таким близким. Самым близким на свете человеком, даже ближе, чем Римма. Как будто она знает его давным-давно. И вот это близкое, родное существо она может потерять! Господи, пожалуйста, только не это…

Ангелина села в троллейбус и поехала к Римме.

– Что-то ты поздно сегодня. – Римма смотрела на нее внимательно и напряженно. – Что с тобой? Выглядишь просто ужасно. Под глазами синяки, бледная какая-то. Устала небось, бедняжка?

– Устала. – Ангелина подсела к кровати, наклонилась, ткнулась лбом в Риммино плечо.

– Ну ты что? Глупышка моя, что стряслось? – Сестра ласково гладила ее по голове.

Ангелина изо всех сил старалась проглотить слезы. В носу предательски щипало.

– Котенок, ты меня пугаешь. – В голосе Риммы зазвучало волнение.

Ангелина взяла себя в руки. Не хватало еще, чтобы Римма переживала из-за нее – ей нужен полный покой.

– Все в порядке. – Она подняла голову и постаралась улыбнуться.

– Я вижу, как в порядке. – Римма покачала головой. – Ну ка, рассказывай все начистоту. Давай, давай, не тяни кота за хвост. – Она взяла ее руки в свои.

Ангелина тяжело вздохнула:

– Я нашла его. Нашла Андрея.

– Как нашла? – ахнула Римма. – Где?

– В лесу. Его тяжело ранили, он лежал и истекал кровью.

– Боже мой! – Римма прикрыла рот ладонью. – Какой ужас. Бедный парень. Как же он сумел написать тебе?

– Как-то сумел. Из последних сил, теряя сознание. Оттого и без знаков препинания, и текст такой странный. В полубреду писал. Он со мной последней разговаривал, поэтому мой контакт открылся первым. Позвонить у него, видимо, уже сил не хватило, и он набрал эсэмэску.

– С ума сойти, – ошарашенно произнесла Римма, – это ж в книжке написать – никто не поверит. Кто ж его так? Какие подонки? Небось ограбить хотели? И чего его в лес-то занесло!