Павел Астахов - Жилье по обману

И мы пошли: вылезли из окна в тылу здания, обогнули ликующую толпу по крутой дуге и без задержки промаршировали в торговый центр. Слава богу, машину я поутру оставила именно там, а не вблизи здания суда, как обычно.

Распрощавшись с Машкой, я поехала домой и на первом же покрасневшем светофоре засмотрелась на пешеходов на тротуаре.

Пожилая пара двигалась в сторону метро. Мужчина и женщина шли под ручку, как сейчас мало кто ходит, и видно было, что идти им трудно, особенно даме. Она почти не сгибала колени и семенила так, что на один широкий шаг мужчины приходились три ее маленьких скользящих шажка. «У Анечки суставы», – сочувственно вспомнила я, узнав Волошиных.

Дунул ветер, с одинокого дерева на перекрестке посыпались желтые листья, настигли медленно удаляющуюся пару, унеслись вперед. Анна Трофимовна поежилась, и Георгий Васильевич торопливо, не расстегивая пуговиц, вытянул из-под пиджака роскошный самовязаный шарф. Немодно носит, машинально подумала я – набралась у своей блогерши! Такой шикарный аксессуар надо навыпуск надевать, поверх одежды, в два витка, тогда будет очень стильно… Хотя кому-то важнее, чтобы было просто тепло. Георгий Васильевич вот попытался укутать в свой превосходный шарф супругу, а она не далась, высвободилась, принялась наматывать шерстяное полотнище на шею мужу, настойчиво подтыкая концы с бахромой ему под пиджак… А теперь уже Георгий Васильевич воспротивился, не позволил заботливо утеплить его, взмахнул просторным шарфом, как флагом… Да так и пошел, держа развевающееся полотнище в поднятой руке, точно знамя. Сияющий, счастливый человек…

Я проводила пару взглядом и подумала: как хорошо, что все закончилось именно так. История с долгостроем затянулась, но теперь можно не сомневаться, что эти старики все-таки придут в свой дом. Может, он – дом этот – окажется в итоге не таким красивым, как в рекламных роликах, но это будет современное добротное жилье. И, кстати, у Волошиных будут прекрасные соседи – креативная и энергичная Катерина Петровская, шумное и веселое семейство Михеевых, интеллигентные Латынины… Наконец-то заживут люди!

Квартира в России – это же больше, чем жилье. Это сама жизнь…

Да, и вот еще: надо созвониться с той Татьяной, которая подруга бабы Любы, и вместе съездить навестить старушку в доме ветеранов. Как ее? Бабушку Мару. Хотя, может, в дом ветеранов ехать не придется, Анатолий Эммануилович сказал, что ее печальную историю тоже подняли в связи с расследованием гнусных дел банды мошенников, так что можно надеяться, что старушка вернется в свою квартиру…

Я крутила руль и улыбалась благостно, как тихая дурочка.

Было довольно рано, рабочий день еще не закончился, московские улицы не закупорили бесчисленные пробки – ехать оказалось приятно. За окнами догорала осень – костры рябин и все такое, еще густые кроны старых лип золотились, как купола соборов, – почему я только сейчас заметила, как это красиво?

Душа запела, в тон ей запиликал мобильник.

– Елена Владимировна, здрасьте! – деловито протарахтела Даша под аккомпанемент жизнерадостного младенческого ора. – Я на минутку, в двух словах. Мне девочки из мэрии позвонили, я же интересовалась той стройкой. Так вот, есть срочная новость: «Супердом», что рядом с вами, другая компания достраивать будет, Фокса, видимо, слили, теперь дело сдвинется с мертвой точки, и надеюсь, вас ждут перемены к лучшему!

– Не снесут хотя бы – и то хорошо, – умеренно порадовалась я, но молодая мать уже отключилась.

А телефон опять зазвонил.

– Мам, мы с Фомкой в кино пошли, а тебя дома теть Наташа ждет, веселая – аж сияет и искрится, – доложила Сашка. – Она там шампанское притащила и в морозилку сунула, так ты смотри, холодное не пей, у меня прополис на скипидаре закончился, горло твое лечить нечем!

– Холодное не буду, – пообещала я, умилившись дочерней заботе. – А ты чтобы до двадцати двух ноль-ноль дома была.

Сашка в ответ только фыркнула. Надеюсь, это означало согласие.

Я попыталась припомнить, что там у нас еще есть в холодильнике, кроме привезенного Наткой шампанского? Прополис на скипидаре кончился – это хорошо, он противный, но еще молока нет и хлеба, и мяса какого-нибудь нужно купить, и картошки, впереди выходные, вдруг Говоров приедет…

Тут точно в тему мне позвонил Таганцев, коротко поздоровался и спросил виновато:

– Лен, а ты Никитосу про ваши с Наткой приключения не рассказывала, что ли?

– А ты что, рассказал?! – охнула я. – Конечно же, я берегла любимого от потрясений…

– Ну а я, прости, не уберег, – повинился Костя. – Я ж не знал, что он не в курсе, хотел повеселить мужика, про каблуки твои рассказать… Это же анекдот натуральный, шпильки бабьи – пыточное средство, а тебе вот жизнь спасли!

– Жизнь мне ты спас, за что тебе большое спасибо, а вот за то, что Говорову все растрепал, благодарить не буду…

– Он разозлился, да, но я в тебя верю, ты его как-нибудь умилостивишь. Мы, кстати, с ним еще ночью разговаривали, он тебе с той поры не звонил, нет? Ну, делай выводы, прокачивай дедукцию! – Таганцев хохотнул и отключился.

А я прикинула, сколько времени займет у любимого полет в столицу, и поняла, что можно ждать Никиту уже к ужину. Это означало, что похода за провиантом не избежать, и я заехала в супермаркет, чтобы подготовиться к встрече с милым.

Натка мыслила схоже и встретила меня в кухонном фартуке, стоя у плиты.

– У тебя была печенка, я жарю оладьи! – доложила она, козырнув мне замасленной деревянной лопаточкой. – Картошку почистишь? Или сначала по шампусику? У нас «Вдова Клико», клюкнем?

– Ого! – Я извлекла из морозилки тяжелую ледяную бутыль. – За чей счет банкет – не спрашиваю, но по какому поводу?

– А по такому, что всё! – Натка отстучала ногами что-то лихое, в стиле ирландского рила. – Всю банду взяли! И лже-Плетневу, и Стервеллу, и фальшивого следака, и нотариуса их прикормленного, и даже судью продажного – прикинь, у них и судья свой имелся! На редкость организованные были мошенники!

– Так это же здорово, Натка! – обрадовалась я. – Значит, твой договор о продаже квартиры становится доказательством по делу о мошенничестве в составе организованной преступной группы и все последствия его ничтожны!

– Мне так и сказали, – кивнула сестра. – Это же означает, что квартиру у меня не отнимут, правда?

– Правда, – я протянула ей бутылку. – Открывай, за это действительно стоит выпить.

Сестрица с ловкостью, которой я не обладаю, открыла бутылку – пробка празднично бабахнула, усвистев в потолок, – и налила шампанское в предупредительно подставленные бокалы.

– Ну, за хеппи-энд! – провозгласила она, поднимая бокал. – За то, что из этой истории мы вышли без потерь!