Мари-Бернадетт Дюпюи - Скандал у озера [litres]

– Да нет же, я все учла. Я открою кабинет 20 июля. Доктор Фортен выходит на пенсию в начале августа, а Матильда пообещала отправлять ко мне как можно больше народу. У нее нет специального образования, в отличие от меня. Пьер, если бы ты знал, какой счастливой ты меня делаешь!

Смеясь, она подошла к Пьеру, прижалась к нему, ласково погладила его темные кудри. Он обнял ее за талию и потерся щекой между ее грудей.

– Ты так приятно пахнешь, – прошептал он. – Люблю твой запах, особенно когда тебе жарко.

– Боже милостивый, ты совсем невежлив! Я мечтаю о том, чтобы освежиться и снять с себя эту одежду.

Он прижал ее к себе еще крепче, его рука проскользнула под ее платье. Его пальцы двигались по ее бедрам, поднимаясь все выше.

– Разденься, – тяжело выдохнул он, снедаемый желанием. – Наверху есть четыре милые комнаты и две кровати.

– Будь умницей, скоро время ужина. А если кто-то придет за нами!

– Дорогая моя, совсем недолго, – взмолился он. – Целый день я смотрел, как ты снуешь туда-сюда передо мной, почти обнаженная в этом своем наряде. Мы только целовались и ласкали друг друга. Я на пределе. Я хочу тебя!

Он поднялся, не убирая рук с ее талии, и затушил сигарету о поверхность плиты. Трепещущая, возбужденная, Жасент позволила ему увести себя на второй этаж. Посреди лестницы они остановились, чтобы обменяться страстным поцелуем, который лишь усилил их возбуждение.

Вскоре они упали поперек какого-то матраса – его стершаяся ткань была во многих местах порвана, и сквозь дыры проглядывали светло-бежевые пучки шерсти. Жасент возрадовалась тому, что в комнату сочился не яркий, а немного рассеянный, окрашенный пурпурным свет заходящего солнца. Пьер мигом снял с себя одежду. Он осыпал ее груди и живот поцелуями. Затем лег на Жасент и проник в нее, издав приглушенный стон. Изогнувшись, чтобы удобнее было принимать его в себе, Жасент обвила его бедра ногами.

Наслаждение его было молниеносным, страсть его разжигала запретная сторона их поспешного соития. Пьер любовался ею, когда она с затуманенным взглядом всхлипывала от удовольствия. Достигнув высшей точки наслаждения, он излил в нее свое семя.

– Можно было, правда же? – спросил он, покусывая ее за ухо.

– Да, пока что метод доктора Огино работает безотказно, – ответила она. – Скорее, Пьер, спускаемся. Мне показалось, я слышала какой-то шум.

Пьер спустился первым, что позволило ей немного привести себя в порядок. Жасент оказалась права: с угрюмым видом Лорик осматривал первый этаж.

– Привет! – крикнул ему Пьер. – Если ты пришел помочь, то здесь мы уже закончили. Мы пытались оценить оставшуюся часть работы наверху.

– Ага, я догадался, что вы были в одной из комнат, – ответил Лорик. – Мне нужно с вами поговорить, с тобой и Жасент.

Пьер купил в универсаме бутылку вина «Сен-Жорж». Вынув из корзинки металлические кружки, он откупорил ее.

– Выпьем по стаканчику. Ну и мрачная у тебя физиономия! По возвращении с рыбалки ты был не таким печальным.

– Я все так же растерян. Я ненавижу самого себя.

Жасент услышала эти слова Лорика, доносившиеся из прихожей. Встревоженная, она бросилась к брату и схватила его за локоть.

– Я тебя не понимаю, Лорик. Ты намекаешь на свои чувства к Сидони, верно?

– Да! Она приехала к нам с этим типом, полицейским, он заискивал перед родителями. Если бы ты ее видела, с этими ее накрашенными губами и женскими штучками! Они уже спланировали свадьбу. Он женится на ней, и она станет его добычей.

Лорик осушил свою кружку и покосился на бутылку. Жасент подозревала, что он уже пришел навеселе.

Все трое уселись на тщательно вымытый накануне пол.

– Не пей много, Лорик, – посоветовал Пьер. – Я уже говорил тебе об этом как-то утром, на берегу озера. Это ни к чему хорошему не приведет.

– Тогда дай-ка мне сигарету, – проворчал Лорик под печальным взглядом Жасент. – Я сам себе противен. Я бы так хотел вновь стать мальчишкой, когда я был вправе обожать Сидони! Я работал над собой, я пообещал маме образумиться, так нет же – нужно было так случиться, чтобы ей понравился этот тип. Я не могу этого объяснить. Как только я представляю Сидони в его объятиях, меня охватывает желание что-то натворить. Поэтому я пришел к вам – вы должны мне помочь. Жасент, одолжи мне денег, я уеду далеко отсюда, в Британскую Колумбию или на остров Ванкувер. Я сделаюсь рыбаком или лесорубом. Я уже знаю пару слов по-английски, я справлюсь…

– Лорик, это абсолютно безрассудное решение, – прервала его Жасент. – У тебя есть работа на сыроварне и девушка, которая строит тебе глазки.

– Амели? Да, она очень милая, но я никогда не полюблю ее. Я смогу только сделать ее несчастной. Довольно с меня Сен-Прима, воскресных месс, овец – всего. Я не прошу у тебя много: только на билет на поезд и на пропитание одну-две недели. Я не калека. Работу какую-нибудь найду.

Говоря о беспокойной жизни за тысячу километров от родной деревни, Лорик воодушевился.

– Он делает правильный выбор, Жасент, – вмешался Пьер.

– Скорее так: он делает выбор, который его устраивает, да! – разгорячилась она. – Лорик, не пытайся заставить меня поверить в то, что ты так уж страдаешь. Не прошло и двух часов, как ты развлекался тем, что пугал меня из-за угла.

Ее брат курил, склонив голову набок и полуприкрыв веки. Ей казалось, что она его уличила, но его решительный ответ обескуражил ее:

– Черт возьми! Ты когда-нибудь уяснишь, что я только притворяюсь веселым? По утрам я примеряю образ обычного парня, целую в щечку мать и сестер и отправлюсь с отцом на сыроварню. Но перед вами не настоящий Лорик. Я чувствую, что во мне живет кто-то другой, и этот кто-то по утрам хочет зайти в комнату своей сестры-близняшки, лечь рядом с нею, соединиться с нею. Этот другой также хотел бы воскресить Эмму, эту шлюху, и отвесить ей тумаков, заставить ее заплатить за ее ошибки, а особенно – за то, что она бросила свою малышку. Если я перееду на другой конец континента, то, возможно, мне удастся примирить этих двоих: хорошего Лорика и Лорика дурного. Дурного Лорика я уже пытался утопить!

– Ты пугаешь меня, – прошептала Жасент, которая наконец начала осознавать, каким необузданным темпераментом обладал ее брат.

Она видела его в действии, тогда, с Мюрреем. Он вполне мог поддаться своим худшим инстинктам, находясь один на один с Сидони. Она встревоженно произнесла:

– Я согласна с твоими словами, что длительная поездка пойдет тебе на пользу, но мне нужны мои сбережения, чтобы купить мебель и инструменты. К тому же если я дам тебе необходимую сумму, то не смогу избавиться от ощущения того, что предала наших родителей. Маму так огорчит твой отъезд!

– Как только у меня появится работа, я отправлю тебе почтовый перевод, – заверил Лорик. – Что касается мамы, то, думаю, она скорее испытает облегчение, ведь теперь они с папой так здорово ладят…