Мари-Бернадетт Дюпюи - Колдовская душа [litres]

– Погода сегодня не самая лучшая, – сказал он, входя в кухню. – Здесь, в Сен-Приме, не очень ветрено, но в нескольких милях от поселка ветер наверняка набирает силу. И снегопад не прекращается…

В эти слова, произнесенные негромким голосом, он вложил беспокойство, которое испытывал из-за отсутствия своей красавицы-супруги. Сидони посмотрела на зятя с сочувствием. Она по-прежнему была равнодушна к обаянию друга детства, чье правильное лицо в ореоле темно-каштановых кудрей с годами стало более мужественным. Вдруг Пьер поднял глаза и с нескрываемым удивлением уставился на нее.

– Сидо, я сразу не заметил… В прихожей у вас темно… Твои волосы! Ты подстриглась.

– А я все жду, когда же ты начнешь возмущаться! Моя сестрица бережет свои косы, ради того чтобы тебе нравиться, – иронично отозвалась девушка. – Признай, что с такой прической я выгляжу более современно!

– Ты такая же красивая, как и раньше, но сама на себя не похожа, – сказал Пьер.

– Испортить такие волосы! – снова завел свою песню Фердинанд. – В грустные времена мы живем… Сначала построили плотины на двух водоотводных каналах, Гранд-Дешарж и Птит-Дешарж, и всюду провели электричество, а теперь женщины хотят работать и укорачивают себе юбки и волосы! Если бы моя дорогая Олимпия увидела тебя такой, внучка, как бы она плакала!

– Давайте сменим тему, а то у меня настроение портится. Пьер, я могла бы отнести на ферму куклу Анатали. Малышка просит об этом со вчерашнего вечера. А еще мне нужно сшить для куклы новое платье – из-за Томми, который грызет все подряд!

Щенку было всего шесть месяцев. Шамплен Клутье подарил его Жасент в день их с Пьером свадьбы. Песик был средних размеров и, похоже, вряд ли вырастет еще.

– А скажи-ка, Сидо, – слегка насмешливым тоном произнес ее зять, – ты стриглась у парикмахера в Робервале или же у местного брадобрея?

– В Робервале, разумеется!

– И как же ты вернулась в Сен-Прим в такой одежде и обуви?

– Она позволила себе немного шикануть – в Роберваль и обратно ездила на такси с опутанными цепью шинами! – едким тоном сообщил Фердинанд. – Хотя дорогу к этому времени уже расчистили. Что ж, желающие потратить свои гроши на глупости всегда найдутся!

Настроение у Сидони было хорошее, поэтому она не обиделась на деда. Они с Пьером доели суп, она убрала посуду и поставила на стол перед Фердинандом нарезанный хлеб, сыр и чайник с заваркой.

– Пойду переоденусь, раз на улице метель, – улыбнулась девушка и убежала в гостиную.

– Ваша внучка счастлива, – заметил Пьер, вставая и пожимая старику руку. – Журден Прово будет ей отличным мужем, я в этом не сомневаюсь.

– Может, меня в день их свадьбы уже и на свете-то не будет… Только подумать – наша Эмма на кладбище, а ведь, когда ее убили, ей было всего девятнадцать! Каждый раз, глядя на ее фотографию, я молю Господа забрать меня во сне, чтобы мы с Олимпией и Эммой снова были вместе!

Пьер смущенно кивнул. Несмотря на общение с соседями, семейной парой французов, поселившихся на улице Лаберж, и страстное увлечение кроссвордами, Фердинанд Лавиолетт медленно угасал в трауре и одиночестве.

– А тут еще дочка в марте собирается рожать, – мрачно продолжал старик. – Когда Эмма появилась на свет, моя Альберта очень мучилась. А ведь тогда она была намного моложе! Что, если и она нас покинет?

В кухню вернулась Сидони. Элегантный туалет сменили брюки из джерси, отделанные мехом ботиночки и анорак из ткани под названием миткаль, на меховой подкладке.

– Дедушка, ты все видишь в черном цвете. Так нельзя! При первой же возможности я приведу к тебе Анатали, вот уж кто сумеет тебя развеселить. И вообще, зимой тебе следовало бы перебраться на ферму. Мама предлагала тебе это…

– Нет уж, спасибо. Я не хочу видеться с зятем чаще, чем это необходимо, – отрезал старик. – Всего хорошего, Сидони! Всего хорошего, Пьер! Надеюсь, с Жасент ничего дурного не случится.

Покинув скромное жилище старика, молодые люди вздохнули с облегчением. Порывистый ветер вздымал охапки снега, закручивая их в белые вихри. Муниципальные фонари тонули в мириадах танцующих бешеную сарабанду снежинок, подсвечивая их бледно-золотистым светом.

– Милосердный Иисусе, как мне жаль деда! – прошептала Сидони. – Я стараюсь почаще бывать у него, но это ничего не меняет. Жасент полагает, что у него начинается старческое слабоумие.

– Да, она и мне об этом говорила. Он все время в унынии, быстро утомляется… Но не будем больше об этом. Я должен отдать тебе куклу Анатали. Идем, подождешь меня на крыльце. Хотя бы от снега спрячешься!

– Хорошо!

Едва Пьер, держа на руках щенка, скрылся в доме, как перед Сидони возник мужской силуэт. Незнакомец явно повернул с соседней улицы.

«Кто это? – спросила себя девушка. – Лорик?»

Несколько секунд она была уверена, что это действительно ее брат-близнец, уехавший из дома прошлым летом. Он писал ей не реже раза в месяц с острова Ванкувер, где нашел себе подходящую работу. Разрываясь между сумасшедшей радостью и живейшей тревогой, сердце Сидони часто-часто забилось в груди – причиной спешного отъезда Лорика было запретное чувство, которое он к ней испытывал.

– Мадемуазель, не могли бы вы мне кое-что объяснить? – обратился к ней мужчина.

Это был не Лорик Клутье. Сидони отважилась подойти к незнакомцу.

– Я ищу частный кабинет медсестры. Мне сказали, что ее зовут Жасент Дебьен.

– Вы обратились по адресу, мсье, Жасент – моя сестра. Но сейчас ее нет дома, она уехала по срочному делу.

Они стояли друг напротив друга. Незнакомец был сантиметров на тридцать выше Сидони и одет в дорогое пальто и фетровую шляпу.

– Меня зовут Александр Сент-Арно! – представился он. – Я буду практиковать вместо доктора Фортена. Сегодня, с четырех пополудни, я приступил к своим обязанностям, но пациентов не было, что неудивительно – люди наверняка не знают о моем приезде. Поэтому я решил навестить местную медсестру. Адрес мне сообщил мэр, но в такую метель на улице и домов-то не видно!

Ему было от тридцати до сорока, и говорил он почти скороговоркой, глядя при этом Сидони в глаза. Даже в слабом свете муниципальных фонарей девушка отметила проницательность этого взгляда, а также тот факт, что новый доктор – красивый мужчина и носит светлые усики.

– Это еще не метель, мсье, – сказала она. – Пару часов назад ветер был куда сильнее, я почувствовала это на себе.

Пьер вышел из дома и увидел их. Он спустился с крыльца; в руке у него была завернутая в платок игрушка.

– Вот кукла, Сидо! К нам посетитель? Мсье…

– Доктор Сент-Арно.

– Пьер Дебьен.

– А вы, конечно же, супруг медсестры Дебьен, – вежливо произнес новый доктор.

– Именно так. Моя жена скоро будет. По крайней мере, я на это надеюсь. Ее увезли к пациенту, и я не знаю, как далеко от поселка.