Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы [litres]

Она резко посмотрела на Никки, и ту обдало жаром.

– Какие именно, Лана?

– Словно вы можете кого-то убить собственными руками. Убить с удовольствием, с радостью.

– Разве ты приходишь говорить обо мне? – мягко спросила Никки.

Лана горько усмехнулась.

– А-а, значит, вы тоже это испытывали. Я так и думала. – Она уставилась в окно. – Мне кажется, такие чувства могут нахлынуть на любого человека. Желание доставить страдания. Страдания, понимаете? Невыносимые страдания.

Никки внезапно подумала о Трее. Она и так думала о нем почти не переставая, а упоминание о страданиях отозвалось в сердце особенной болью.

Трей невыносимо страдал перед смертью. Как и Лиза Флэннаган.

Впрочем, мысли о Лизе были не столь болезненны. При мысли о страшной смерти пациентки Никки испытывала ужас и отвращение, возможно, еще жалость и сочувствие, но точно не боль. По правде говоря, Лиза никогда ей не нравилась.

Полные гнева и ненависти слова Ланы иголочками кололи Никки прямо в сердце. Она не была готова к подобным откровениям. Не сейчас. Не в этот ужасный жизненный момент.

О взломе дома миссис Робертс не сообщала. Почему-то ей казалось, что копы едва ли сочтут серьезным делом взлом двери с целью похищения свадебного фото. Она почти слышала издевательский тон толстяка Джонсона в участке: «Какое преступление! Пропавшее фото, ай да потеря! Мы немедленно вышлем отряд быстрого реагирования, пусть прочешут весь город».

Никки с усилием переключилась на пациентку.

– Скажи, Лана, по какой причине ты сосредоточила свой гнев на старлетках вокруг Уайлдерса, а не на нем самом? Разве не он оскорбил тебя сильнее всего? Он и тот мужчина, которому ты отдалась час спустя.

Лана провокационно раздвинула и сдвинула ноги.

– Тот, кого я подцепила, уж точно меня не оскорблял, доктор Робертс.

– В самом деле?

Лана прищурилась.

«Как смеет эта женщина меня осуждать? Молодая красотка, которую хотят все мужики! Баба на пике карьерного роста! Да что она могла знать о моих мучениях! О том, как тяжело чувствовать ускользающее время, пытаться удержать проходящую молодость! Да откуда этой надменной девице знать о моих муках?»

– В самом деле, – холодно ответила актриса, поджав губы. – Чем меня оскорбил мой случайный партнер? Он сделал со мной то, о чем я просила сама. Это же лучшее, что может дать вам сайт знакомств! Никаких вопросов, никаких границ. Делай что пожелаешь.

– То есть ты хотела, чтобы он причинял тебе боль? Тебе нравилось, что он тебя оскорблял? – хмурилась Никки.

Еще четверть часа назад Лану трясло, пока она рассказывала, как случайный знакомый причинял ей боль. И таких историй у Ланы было полно. Та жестокость, которую она позволяла – более того: просила у мужчин, – до сих пор ввергала Никки в ступор.

– Вы что, не поняли? Я хотела этого! – рявкнула рыжая бестия. – Я хотела этой боли, потому что я ей управляла! Боль была под контролем! Когда этот придурок режиссер хватал меня за задницу, я не могла управлять им. А эта боль в дешевой комнатке отеля – высший уровень контроля!

Никки едва не покачала головой.

Вот уж действительно управление своей жизнью: позволять постороннему мужику мочиться тебе на голову и таскать за волосы. Порой человеческие страдания выливаются в самые причудливые формы извращений. Невроз по-прежнему одна из самых неизученных областей психоанализа. Люди маскируют свои страхи, неуверенность, боль за самыми странными привычками. Их мозг выбирает увлечения и склонности, которые, как им кажется, станут для них лекарством к свободе.

– А как дела у Джонни? – спросила Никки как бы невзначай. Она подняла нелегкую тему, каким бы невинным ни казался вопрос.

Джонни – партнер Ланы по ее странным игрищам – был давно и прочно женат на молодой и весьма успешной актрисе, с которой завел двоих детишек, но время от времени появлялся у нее дома.

Лана снова посмотрела в окно.

– Не знаю.

Никки сразу поняла, что она лжет.

– Не знаешь?

– Я же говорила, что заблокировала его номер! Его больше нет!

– А когда вы встречались последний раз? – слегка надавила Никки.

Почти все прослушивания, на которые ходила Лана, не приносили ей ролей. Она бесилась, срывалась, кричала, и это была ее привычная манера поведения. Порой, конечно, у нее здорово срывало крышу, как в этот раз. И почти всегда столь бурная реакция означала, что на горизонте замаячил Джонни.

– Не помню. Несколько месяцев назад, – выдавила Лана.

Она точно врала.

– Пусть так, – согласилась Никки. – Я дам тебе домашнее задание. Хочу, чтобы ты подумала над переносом ответственности. Поразмысли, почему ты переносишь ответственность за поступки с одних людей на других. Составь таблицу. В один столбец внеси те факторы, которые вызывают твой гнев: например, поведение Антона Уайлдерса или стыд за собственные поступки, – а во второй – тех, на кого и на что ты переносишь свой гнев либо стыд: например, старлеток на прослушивании.

– Не понимаю смысла упражнения, – сдавленно произнесла актриса.

Никки посмотрела на нее, выгнув бровь, словно спрашивала: «Действительно?»

– Просто выполни упражнение. Впиши все, что вспомнишь, а также опиши события предстоящей недели.

Лана стремительно вышла из кабинета, хотя выглядела слегка растерянной.

– Будь осторожна, – сказала Никки ей вслед со смутным чувством тревоги.

Слишком много людей погибло в последнее время. А Лана Грей всегда жила на грани риска. Видит бог, Никки не желала, чтобы пациентка подвергала себя излишнему риску.

Гудман следил за старой «тойотой» актрисы, отъезжавшей от офисного здания. Он уже знал, что последние платежи за машину Лиза не делала, равно как и не оплачивала счета за квартиру. Шикарное платье и туфли, позаимствованные для прослушивания, вернулись в магазины сразу после свидания с парнем из «Тиндера». Гудман не понимал, где Лана берет деньги, чтобы платить за сеансы психотерапии, поэтому сделал в блокноте пометку, чтобы позже проверить состояние ее счетов.

Он сразу понял, что Лана направляется домой. Что она собиралась делать вечером? Снять еще одного незнакомца? Наглотаться снотворного и лечь спать? Ничего не скажешь, интересная жизнь.

Что ж, Лу получил сведения, которые были ему нужны. Следить за актрисой дальше не было смысла.

Телефон зазвонил так неожиданно, что Гудман вздрогнул.

– Есть результаты? – спросил Джонсон, не тратя время на приветствия. Связь была паршивая, в трубке что-то щелкало.

– Завтра поделюсь. Ничего дельного. А у тебя? Есть новости?

– По Брендону Гролшу голяк. Что ж, увидимся завтра.

– До завтра.

Гудман отключился и поехал в сторону дома, но минуту спустя круто развернул машину и погнал в обратном направлении.