Сергей Федоранич - Вирус [litres]

Мне стало стыдно. Я не отношусь к той счастливой категории алкоголиков, которые просыпаются со стертой памятью. Я помню все, ничего не забыл. Я помню, как молол чушь, как рыдал и скрутился калачиком в коридоре. Видимо, там и отрубился, а до дивана меня дотащила Наташа. В общем-то, я и не алкоголик. Проблем со спиртным у меня никогда не было, а таких переборов, как сегодня, у меня было по пальцам пересчитать, да и те – в университете на первых курсах.

– Наташа, просите меня. Я не знаю, зачем я к вам приперся и зачем вам все это наговорил. Честно, простите. Если позволите мне умыться, то я сделаю это крайне быстро и тут же уйду.

– Полотенце в ванной, примите душ, вам полегчает. У вас есть минут двадцать, пока я буду собираться. Как закончите в ванной, идите сразу на кухню, там горячий кофе и каша в кастрюльке на плите. В холодильнике есть бутерброды, в общем, найдите сами что поесть.

– Спасибо, но я откажусь.

– Не откажетесь.

Я поплелся в ванную, благо она была совмещена с туалетом. Наташа оказалась права – прохладный душ привел меня в чувство, и я даже смог широко открыть глаза без раздирающей виски боли. Вчера я всю ночь пил дешевый виски, который смог купить в подвальном магазине среди ночи. В России алкоголь ночью не продается, но в таких магазинчиках всегда можно купить что-то не совсем легальное и, наверное, сварганенное тут же, в подсобке. Как меня еще не раздуло и почему я жив, не знаю. Но голова болела адски.

Мой костюм был испачкан, рубашка порвана. Трусы целы и даже не обоссаны, носки тоже вроде нормальные. На полу лежала стопка одежды – джинсы, свитер, майка и носки. Я приоткрыл дверь и крикнул:

– Наташа, а эти вещи – мне?

– Да, – услышал я ее голос откуда-то из комнат.

– Спасибо!

В чистом я вообще почувствовал себя человеком. На кухне налил себе кофе и взял бутерброд из холодильника. Едва еда попала в желудок, как я начал жевать быстрее, чем обычно. Какой я голодный! Ну правильно, я вчера только пил, закусывать было нечем. Когда в ход пошел третий из пяти сооруженных Наташей бутербродов, я понял, что без каши не обойтись. Открыв кастрюльку на плите, я наложил себе три черпака манной каши и съел ее в считаные минуты.

Наташа вышла в кухню, удовлетворенно кивнула на пустую тарелку и полупустую с бутербродами.

– Сыты?

– Да, спасибо огромное!

– Еще кофе выпейте, пока рассказываете.

Она налила мне еще кофе и себе тоже. Села напротив и вопросительно замерла.

– Я вчера встречался с Лаурой Висконт. Вам это имя говорит о чем-то?

– Да.

– Я организовал нам встречу. У меня не получилось выяснить все, что я хотел, но кое-что я понял. Вернее, догадался. Она не раскрыла мне никаких секретов, но… Понимаете, не нужно быть дураком, чтобы догадаться.

– Максим, говорите прямо. Вы ходите вокруг да около. Когда вы заявились утром, то сказали, что сделаете все, чтобы убийца Димы смог избежать наказания. Вы сказали, что они чудовища. О чем вы говорили? Насколько я помню, вы прилетели в Москву расследовать убийство министра. Это как-то связано с делом Лауры Висконт?

– Я думал, что нет, – ответил я, – но вчера я понял, что связано.

– И как?

– Сначала я думал, что Шелехов получил должность, проплатив из своих денег. Потом полагал, что министерское кресло ему купили автомобильщики. Но оказалось, что я был не прав. Да, возможно, все это было – и свои средства, и деньги автомобильщиков, но это капля в море. На самом деле министра в кресло усадила Лаура Висконт. Она сделала все, чтобы Шелехов получил это место, потому что ей нужен был человек, который закроет глаза на совесть и позволит фармацевтической компании проводить широкомасштабные испытания на территории России. Но это полбеды. Это, так сказать, не самое страшное, ведь испытания и так проводятся. Конечно, не с таким попустительством, как это можно сделать через Висконт, но тем не менее.

– А что же самое страшное?

Я допил кофе. Мне было уже намного лучше, и голова стала соображать. Я вдруг понял, что зря разоткровенничался тут, перед этой женщиной. На минутку, Макс! У них с министром общий ребенок. А если она в деле?

– Что вам известно про препарат «Формуцик»? – спросил я.

– Я помню как несколько лет назад он спас множество людей от смерти и увечий, – сказала Наташа и вдруг побледнела. Ее глаза становились шире и шире, я испугался, что они сейчас выпрыгнут из орбит. Она замерла и как-то закостенела, ее рука замерла над столом с широко расставленными пальцами. Наташа смотрела мне прямо в глаза и даже не моргала.

– Наташа, с вами все в порядке?

– Я поверить не могу… Я не могу себе поверить! Максим, вы говорили про свою дочь. Расскажите мне!

От неожиданности я ей рассказал про Сонечку. Это уже не было так тяжело, как в первые месяцы после ее смерти, но все же. Как будто из души вынимать тяжелые камни, пока тащишь камень на свободу, там уже нарастают новые. И эти процессы бесконечные, с этим можно только научиться жить.

Наташа слушала, и ее глаза стали влажными. Она вытирала слезы, и мне стоило огромных сил подавить в себе все, что лезло вместе с камнями наружу.

– Я думаю, что Висконт не только помогла принять закон об экстренных вакцинах, чтобы можно было в обход обычных процедур быстро и легально ввозить препараты на территорию России и продавать их здесь. Но и организовала маркетинговую кампанию: они распыляли вирус, заражая людей, чтобы возбудить спрос, – закончил я.

– Дима бы никогда на это не пошел. Он бы не стал в этом участвовать.

– Да, если он был нормальным человеком, – ответил я. – Но факты говорят обратное.

– Я знаю Диму очень давно, – сказала Наташа. – Он на такое не способен. Он бы никогда не стал участвовать в чем-то подобном.

– Люди, бывает, меняют свое мнение. Возможно, его заставили. Или сложились какие-то обстоятельства.

По лицу Наташи я понял, что попал в точку. Ей стало за него стыдно. Как будто она знала человека, который никогда не был с ней откровенен, а она – была. Это очень неприятное чувство, я знаю его.

– Судя по вашему лицу, вы понимаете, о чем я говорю. Не так уж и чист был министр… Теперь вы понимаете, что не только у меня есть к нему претензии. Возможно, кто-то еще узнал о том, что он сделал. Поймите, Наташа, если бы он не пошел на сделку, если бы он не согласился принять этот закон, у них бы ничего не получилось.

– Моя дочь… Она сейчас в самолете. Самолет на карантине. Кто-то привез вирус с Мальдив, наверное, чтобы снова его распылить.

– Да, «Формуцик» легален в России до конца года, – ответил я. – Но продажи упали, поскольку вирус уничтожен. Видимо, вирус модифицировали, и все готово к выпуску новой партии. Только в этот раз безо всяких проблем – наверняка в аптеках уже есть необходимый запас лекарств.