Тэсс Даймонд - Моя прелестная девочка

– Они примут? И вы сделаете то, о чем говорите? – спросила Дороти, ее темные глаза смотрели с недоверием. Очевидно, прошло много времени с тех пор, как кто-то что-то предлагал ей, и без каких-либо условий.

– Как я сказала, я хочу, чтобы в правоохранительных органах работало как можно больше умных, одаренных женщин. Это поможет нам всем. Ты идеально соответствуешь всем требованиям.

Девочка настороженно посмотрела на нее.

– Я верю в твой потенциал, – добавила Грейс. – Нам просто нужно, чтобы ты оказалась в таком месте, где ты поверишь в себя.

– Звучит как надпись на мотивационном плакате, – фыркнула Дороти, но на ее лице была улыбка.

Грейс рассмеялась.

– Они бывают полезны, – сказала она.

Таймер просигналил об окончании их занятия. Дороти вздохнула и встала с кресла, на ее лицо вернулась маска отстраненности. Она не могла позволить себе слишком сильно полагаться на надежды, ей приходилось возвращать себя с небес на землю самостоятельно, прежде чем это сделает кто-нибудь другой.

– Спасибо, что поговорили со мной обо все этом. Пожалуй, звучит круто.

– Я говорила серьезно, – сказала Грейс. – Мы еще обсудим это на следующем сеансе, хорошо?

– Как скажете, – пожала плечами Дороти. – Пока.

Она выскользнула за дверь. На секунду Грейс задержала взгляд на опустевшем кресле. Это могло стать поворотным моментом для Дороти. Ей лишь нужно воспитать веру в себя, которую отняла у нее жестокость, царившая в ее жизни. Обратиться в центр было первым шагом, а проявить интерес к будущему – вторым. Однако самым трудным будет третий – осознать, что она может иметь это будущее, преодолеть болезненные разговоры о детстве и наконец стать свободной.

Столь многие не добираются до третьего этапа, но Грейс была уверена, что Дороти сумеет. Даже если этот жестокий ублюдок, бойфренд ее матери, вернется, чтобы превратить ее жизнь в еще больший хаос.

– Удачно? – спросила Шейла, когда Грейс направлялась к выходу из центра.

– Да. Думаю, у нас случился маленький прорыв.

Морщинистое лицо Шейлы просветлело:

– Это потрясающе! И она стала больше общаться с другими детьми. Она проводит не так много времени с подростками ее возраста, но отлично справляется с теми, что младше. Они любят ее.

– Думаю, у нас может быть еще одна счастливая история, – сказала Грейс. У нее завибрировал телефон, и она порылась в сумочке, чтобы найти его. – Господи, я никогда не могу ничего найти в этой сумке, – пробормотала она, наконец выудив телефон из-под кошелька. Она увидела, что звонит Пол. – Шейла, это мой начальник. Мне надо идти. Увидимся?

– Пока, Грейс. Спасибо тебе.

Грейс помахала рукой, ответила на звонок и, толкнув двойные двери, вышла на улицу, залитую солнцем. Становилось жарко, она стянула c себя пиджак и перебросила его через руку.

– Да, Пол, я уже еду.

– Планы изменились, – сказал он. – Ты ведь в консультативном центре?

Грейс нахмурила брови.

– Да.

– Агент Уолкер подъедет минут через пять, чтобы забрать тебя. Ты нужна на месте преступления.

– Еще одно? Но я даже не начала просматривать дело Дженис Вакомб…

– Нам придется совмещать два дела, – сказал Пол. – Я уже здесь. Незаконное вторжение, в Мэриленде. Грейс, мне нужно, чтобы ты приехала.

Напряженность в его голосе обеспокоила ее.

– Ты в порядке, Пол? – спросила Грейс.

Всего несколько месяцев назад Пола взял в заложники мужчина, одержимый жаждой мести за смерть брата. Хотя психологи ФБР и признали Пола годным для действительной службы, она все еще переживала за него. Однажды вечером, когда они пошли выпить всей командой, он по секрету признался ей, что ему до сих пор снятся кошмары и пояс смертника, что тот преступник заставил его надеть.

– В полном, – заверил ее Пол. – Но здесь все плохо. Я предупреждаю.

– Поняла.

Черный внедорожник – тот же, что и прошлой ночью, – прижался к бордюру.

– Агент Уолкер здесь. Скоро увидимся.

Гэвин опустил стекло с пассажирской стороны и улыбнулся, увидев Грейс.

– Подвезти?

– Тебе не обязательно было приезжать за мной, ты знаешь.

Грейс подошла к машине. Сегодня ее волосы были скручены в пучок. На месте преступления длинные волосы, конечно же, были помехой для криминалистов. На работе она всегда должна была зачесывать их наверх. Почему-то это придавало его воспоминаниям о ней с длинными распущенными волосами, ниспадающими по плечам до обнаженных бедер, еще большую эротичность. Такой ее видел далеко не каждый.

– Я долгое время был полицейским. Я привык, что у меня есть напарник.

– Я-то думала, ты всегда был одиноким волком, – небрежно бросила Грейс, запрыгивая в машину, и захлопнула дверь.

Цветочный, но бодрящий аромат заполнил салон. Ее духи. Они подходили ей, женственные, лишь с легким намеком на перчинку.

Гэвин вздохнул и выехал на улицу.

– Так и будешь при каждом разговоре острить на тему того, что я был шпионом? Потому что технически только у Харрисона есть достаточный уровень допуска, чтобы знать мое военное прошлое.

Она вздернула бровь:

– Я не знаю. А ты так и будешь подлым?

– Я не подлый, – запротестовал он.

– Ты врал мне в лицо вчера вечером. Как и всей остальной команде.

Она говорила серьезно, и волосы у него на шее встали дыбом. Для нее была важна честность. Иначе и не могло быть: Грейс была слишком прямой.

– Разве я соврал о чем-то, что могло повлиять на наше расследование?

Она сдвинула изящные брови:

– Нет, – сказала Грейс.

– Предоставил ли я какую-то неверную информацию о снайперах?

Она скривила рот, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Нет, – процедила она сквозь зубы.

– Именно. Я лишь соврал о том, чем занимался в армии миллион лет назад. Потому что у нашей команды нет допуска, чтобы знать правду. Потому что я знаю, где черта, которую нельзя переступать, Грейс. Клянусь.

– Ну вот видишь? Подлый .

Харрисон прислал ему адрес сообщением – престижный коттеджный поселок за чертой города. Потребуется не меньше часа, чтобы добраться туда по утренним пробкам.

– Было ли твое утро добрым? – спросил он в надежде, что она подыграет и согласится сменить тему.

– Вообще, да, – ответила Грейс, на ее лице промелькнула торжествующая улыбка.

– Что случилось?

– О, ты решишь, что это глупо, – отмахнулась она.

– Рискни, – сказал Гэвин, посмотрев на нее. Ему хотелось узнать. Если говорить начистоту – что, как он знал, она любила, – ему хотелось знать о ней все. Ее образ преследовал его два года. Не только в мечтах, не только в воспоминаниях о ее теле, прижавшемся к нему. Нет, она сама , женщина, все, связанное с ней. Все это безудержно влекло его, и он противился и боролся, но теперь он уже не был уверен, что сможет сопротивляться и дальше. Все дело было в ее нестандартном остром уме… Безусловно, играло свою роль и то, что такая восхитительная женщина была к тому же красива. Но ее ум, ее сердце, ее душа – именно они заставляли его сгорать от любопытства.