Мари Юнгстедт - Другое лицо [litres]

Маркус поднял пустую пластиковую бутылку, но Йенни сразу же велела ему бросить ее.

– Не играйте с мусором, – взмолилась она.

«Майский» шест стоял, наклонившись набок, венки были завядшими и высохшими. Голубые ленты печально развевались на слабом ветру. Все это выглядело как оставленное войсками поле боя.

Озеро находилось немного в стороне, и дети поспешили к нему. Несколько женщин среднего возраста проехали мимо на велосипедах. Пенсионер с кокер-спаниелем дружелюбно кивнул ей при встрече.

Они пошли наискось через газон, дети постоянно находились в десяти – двадцати метрах впереди нее. При виде озера оба перешли на бег.

– Подождите меня! – крикнула Йенни, испугавшись, что они залезут в воду, прежде чем она подойдет.

Но они не услышали ее. Как два резвых теленка, торопились к маленькому пляжу.

Она прибавила шаг. Маркус стащил с себя футболку и бросил на траву.

– Только ноги, – взмолилась она. – Еще холодно!

Оливер скинул с ног сандалии.

– Но я хочу окунуть волосы!

Йенни расстелила одеяло и достала их игрушечные машинки.

– Ты же можешь немного подождать с этим? – сказала она и улыбнулась.

Солнце пекло все сильнее, и скоро дети играли у кромки воды. Она достала газету и принялась читать. Было прекрасно просто сидеть и расслабленно смотреть на играющих мальчиков.

Но спокойствие продолжалось не долго.

– Я хочу построить лодку, – заявил Оливер, подойдя к ней. – Можно мне сходить в лес и принести палок.

Маркус, конечно, сразу же присоединился.

– Мы построим огромную лодку.

Не дожидаясь ответа, они направились в находившийся неподалеку лесок. Она хотела последовать за ними, но решила подождать. Что-то ведь дети могли делать и сами. Ей не следовало постоянно их контролировать.

Прошло не так много времени, прежде чем мальчики бегом вернулись назад.

Маркус взял ее за руку.

Широко открытые глаза Оливера были наполнены ужасом.

– Пошли, мама. Пошли! Ты должна пойти.

Она поднялась.

– Что случилось?

– Там в лесу… – промямлил Оливер.

– Он такой противный, – сказал Маркус.

Йенни не поняла.

– Кто противный?

Она посмотрела в сторону леса. Ни малейшего движения. И все равно ей стало не по себе. Они были одни здесь. Кругом царила тишина. Утро, по сути, только началось. Йенни огляделась. Никто больше не попался ей на глаза.

– Парни, о чем вы говорите?

Но Маркус не собирался отпускать ее, тянул в сторону леса. Она сунула руку в карман. Где же ее мобильный телефон? Дети выглядели испуганными. Пожалуй, стоило пойти с ними и посмотреть, что они нашли.

– Я хотел взять одну палку и тогда…

В ту самую секунду Йенни увидела тело. Резко остановилась и вытаращила глаза. Голый мужчина лежал у дерева связанный, с вытянутыми руками. Красные полосы покрывали живот и грудь, словно его чем-то хлестали. Открытые глаза смотрели в небо.

На шее петля. Что-то вроде поводка из черной кожи.

Рот перекошен. Словно крик так и не вырвался из него.

Ноги, бледные, вытянутые, тоже имели крайне жалкий вид.

Рубашка и пиджак лежали рядом.

Йенни схватила мальчиков, словно пыталась их защитить.

Повернулась. Быстро огляделась. Ни души поблизости. Озеро по-прежнему блестело по соседству. Рука лихорадочно обшарила одежду в поисках мобильного телефона. Черт, он же остался заряжаться дома. Йенни попятилась.

– Пошли, парни, нам надо поскорее домой, – сказала она дрожащим голосом. – Мы должны позвонить в полицию.

Лесная поляна сразу за парком «Хагельбю» действительно была сказочно красивым местом. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, а зеркальная поверхность озера Аспен блестела по соседству. К этому следовало добавить запах летних цветов и травы да громкий и радостный щебет птиц в кронах деревьев. Но там лежал мертвец. Кнутасу сразу же вспомнился Хенрик Дальман, найденный в спальне в собственном летнем домике в Льюгарне. Обнаженное тело, привязанное в кровати. Скованные наручниками руки над головой. Хотя здесь их соединяла толстая веревка, другим концом обмотанная вокруг дерева. Мужчина был средних лет и мускулистый, с редкими волосами и голубыми глазами, таращившимися в небо. Его тело покоилось прямо на земле, и на нем имелись следы от ударов, как и у Хенрика Дальмана. Красных полос от хлыста на вид стало больше, чем в прошлый раз, как будто безумие преступника усилилось после первого убийства. Помимо петли на шее находился собачий ошейник из черной кожи с заклепками.

Он и Карин воспользовались полицейским вертолетом, очень кстати для них оказавшимся в Тинстеде на севере Готланда после пожара, случившегося там в канун Янова дня. Туда понадобилось вызвать кинолога со специальной поисковой собакой, и за неимением таких на острове их пришлось доставлять из Стокгольма. Поскольку вертолет все равно стоял всего лишь в нескольких десятках километров от Лискерсхамна, где находился летний дом Кнутаса, и новый случай напоминал убийство Хенрика Дальмана, комиссар посчитал необходимым прокатиться. Карин охотно составила ему компанию, хотя совсем недавно прилетела из Стокгольма. Поэтому они оказались на месте преступления в Тумбе рекордно быстро. Кнутас чувствовал себя не лучшим образом, будучи слегка с похмелья и уставшим, и его состояние уж точно не улучшилось от вида голого и окровавленного мужчины, лежавшего перед ним. Ему понадобилось приложить немало усилий, чтобы подавить подступавшую к горлу тошноту.

– Бесспорно, все выглядит так, словно мы имеем дело с одним и тем же убийцей, – констатировал Кнутас.

– Или подражателем, – заметила судмедэксперт Май-Бритт Ингдаль, проводившая канун Янова дня по соседству у дочери в Тунгельсте и тоже сумевшая быстро прибыть на место. – Практически все детали утекли в прессу.

– Отличие здесь в том, что у него не связаны ноги.

– Все так, – согласилась судмедэксперт. – Хотя какое это сейчас имеет значение?

– Нам известно, кто он? – поинтересовался Кнутас.

– Мангус Лундберг пятидесяти трех лет. Его бумажник лежал в кармане, эксперты позаботились о нем.

Она кивнула в сторону группы полицейских, которые ходили в пластиковых перчатках и собирали окурки и все прочее с земли.

– Как давно он умер? – спросила бледная как смерть Карин.

– Примерно восемь-десять часов назад, – ответила Ингдаль. – Трупное окоченение окончательно не развилось, но уже присутствует в значительной степени.

Карин дрожала. Ее и так периодически бросало в холодный пот после вчерашнего праздника, а при виде мертвеца стало еще хуже.

– Ты считаешь, удушение стало причиной смерти?

Кнутас кивнул в сторону петли на шее мужчины:

– Скорей всего, принимая в расчет веревку и кровоизлияния, которые видны у него в белках глаз. Судя по ним, было перекрыто снабжение мозга кислородом, но, пока не произведено вскрытие, ничего нельзя сказать наверняка.