Мари Юнгстедт - Другое лицо [litres]

Кнутас смотрел на мертвого мужчину, на тело, покрытое длинными красными полосами. Бесспорно, похожую сцену он видел в летнем доме Хенрика Дальмана в Льюгарне. Комиссар огляделся. Интересно, чем сей господин занимался предыдущим вечером? Что привело его на эту расположенную в стороне лесную поляну? Накануне в парке «Хагельбю» проходили праздничные мероприятия, и, вероятно, Магнус Лундберг принимал в них участие. Если все так и обстояло, праздник закончился для него неожиданным образом.

Несколько экспертов бродили вокруг, собирая всевозможные улики. Насколько Кнутас смог выяснить, они изъяли бумажник и айфон жертвы, а также нашли длинные черные волосы, похожие на синтетические. Он и Карин стояли снаружи от ограждения и пытались разобраться с ситуацией, когда услышали крик Май-Бритт Ингдаль:

– Идите сюда, здесь кое-что есть.

Ее обычно спокойный голос сейчас сорвался на фальцет. Она сидела на корточках рядом с жертвой. Карин и Кнутас поспешили туда. Судмедэксперт была в пластиковых перчатках и смотрела на двух полицейских, приближавшихся к ней. Она держала труп за запястье и жестами предложила им тоже опуститься на корточки, чтобы лучше видеть. Потом она сказала строгим голосом:

– Посмотрите внимательно, что у него в руке.

Прошлое

Все необходимое для завтрака, как обычно, стояло на прямоугольном столе у грязно-белой стены. Корзинка с хрустящими хлебцами и еще одна с мягким хлебом. Сладкий батон и французская булка. Молоко, сок и простокваша, кукурузные хлопья. Печеночный паштет и маргарин, домашний сыр и апель синовый мармелад. Чай и кофе. Каждое утро одно и то же.

Через несколько дней Сесилию утомило это однообразие, спустя пару недель запахи уже вызывали неприятные ощущения. Когда минуло несколько месяцев, она почти не чувствовала голода по утрам. И все равно засовывала безвкусный белый хлеб в тостер, ждала, пока ломтики выскочат вверх.

Трапезы в любом случае хоть как-то разнообразили монотонную жизнь детского дома. Дни текли похожие как две капли воды: побудка, подъем, завтрак, ожидание, когда придет время обеда, ужина, вечернего кофе, а затем наступала пора ложиться спать. С несколькими паузами на перекур в промежутках. Ей приходилось посещать школу каждое утро, но потом оставалось множество наполненных скукой часов, когда развлечением служило только курение и сидение на диване у телевизора, в то время как телемагазин крутил свою убивающую мозг рекламу. Они были заперты на замок, лишены свободы, за ними постоянно наблюдали и постоянно их контролировали. Все делились на лагеря. Зависть и интриги процветали.

Она осторожно вытащила хлеб из тостера, стараясь не обжечь пальцы. Намазала маргарином, отрезала сыр, положила сверху мармелад. Налила кофе в чашку. Поставила тарелку с бутербродами на поднос и поискала глазами свободное место.

В тесном обеденном зале все столы оказались занятыми. Единственный пустой стул находился рядом с Линнеей, шумной девицей, на год старше Сесилии, которую она возненавидела с первого дня.

Она колебалась. Стояла с подносом в руках. Пожалуй, могла подождать, пока другое место освободится. Но Сусси, надзирательница, работавшая в утреннюю смену, заметила ее замешательство. Она отличалась особой строгостью, не допускала малейших отступлений от правил или нарушений порядка.

– Ты можешь сесть там, – сказала она и показала на место рядом с Линнеей.

Линнея не сделала ни малейшей попытки подвинуть свой поднос или позволить расположиться Сесилии. Она демонстративно вздохнула, когда Сесилия села, и немного раздвинула свои локти, давая почувствовать, что здесь той действительно не рады. Сесилия заметила, как Линнея обменялась многозначительными взглядами с девицей, сидевшей напротив.

«Только бы она не раскрыла пасть», – подумала Сесилия и принялась жевать свой бутерброд, но он уже успел стать холодным и жестким.

Однако Линнея явно не собиралась держать рот на замке.

– Какой-то неприятный запашок появился здесь, – сказала она и втянула носом воздух. – Уж не наделал ли кто-то в штаны?

Услышав ее слова, остальные за столом прыснули от смеха.

Сесилия сидела тихо, смолчала.

Внезапно Линнея сделала неожиданное движение рукой и ударила по чашке Сесилии так, что она опрокинулась ей на колени. Горячий напиток обжег бедра, и Сесилия с криком вскочила. Джинсы промокли, и большое коричневое пятно образовалось прямо между ног.

Она покинула обеденный зал и поспешила в свою комнату, слыша хохот за спиной. А потом долго лежала на кровати, пока кофе высыхал на штанах.

«Я ненавижу ее, – подумала Сесилия. – Я ненавижу ее и хочу, чтобы она исчезла».

Стокгольм купался в лучах вечернего солнца, когда Карин ждала Кнутаса у отеля «Шератон». Ее взгляд был устремлен вдаль над автомобилями, пересекавшими площадь Тегельбакен, вдоль Старого города и Риддарфьердена в направлении домов, теснившихся на холме Шиннарвиксбергет. Она с нетерпением ждала, когда они смогут устроиться где-нибудь перекусить и поговорить, просто пообщаться. День выдался тяжелый, с еще одной найденной жертвой убийства. Судя по всему, бедняга ужасно мучился, прежде чем жизнь покинула его. При мысли об этом дрожь пробежала по телу Карин, несмотря на теплый июньский вечер. Преступник действовал почти так же, как в случае с Хенриком Дальманом. Карин за свою жизнь повидала много покойников, но так и не смогла привыкнуть к этому зрелищу. Окоченевшим телам, ранам, крови. Она ненавидела смерть, в особенности насильственную, причиненную руками других людей.

Она вздрогнула, когда Кнутас подошел сзади и обнял за плечи.

– О боже, как ты меня напугал! – воскликнула она.

– Прости, я не хотел, – сказал он и торопливо поцеловал ее в щеку. – Пошли?

Они решили пройтись пешком до ресторана «Мастер Андерс» на Пиперсгатан. Мартин Кильгорд порекомендовал им этот известный кабак, помимо прочего специализировавшийся на французской деревенской домашней пище и хорошо подходивший для влюбленных пар, желавших пообщаться без помех. По его словам, там была приятная атмосфера и вкусная еда, в особенности для тех, кому нравились хорошо приготовленные мясные и пикантные блюда. Кнутас позвонил туда и заказал столик на вечер.

Они миновали площадь Тегельбакен с ее интенсивным движением и пошли по набережной в сторону ратуши. Пара черных лимузинов стояла перед величественным кирпичным зданием, и Карин увидела, как оттуда на улицу вышли новобрачные, которых встретили родственники и друзья. Красивая невеста в романтическом белом платье и с фатой на рыжих волосах широко улыбалась. Шествовавший рядом с ней мужчина в смокинге посмотрел на нее влюбленными глазами и поцеловал. Карин незаметно скосилась на Кнутаса. Он, казалось, не обратил на молодоженов внимания. На мгновение она представила себя вместе с Андерсом в качестве новобрачных. И как раз сейчас это показалось ей неосуществимой мечтой.