Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

— Верно. Ему лет шестьдесят пять. Говорит — попал в автомобильную катастрофу года два назад. За рулем был его хозяин. Эштон — человек, который хочет вас видеть насчет своей кошки, — сломал бедро и повредил сухожилия на правой ноге. Лекстер, его хозяин, сломал правую ногу выше колена. Лекстер тоже был немолод, кажется, ему было шестьдесят два, когда он умер, но у него нога зажила. А у Эштона — нет. С тех пор он на костылях. Вероятно, поэтому Лекстер позаботился о своем привратнике в завещании. Он не оставил Эштону денег, но распорядился, чтобы наследники предоставили Эштону место привратника до тех пор, пока он сможет работать, а после — чтобы ему купили и обставили дом.

— Завещание необычное, Джексон, — нахмурился Перри Мейсон.

Молодой адвокат кивнул в знак согласия:

— Да, необычное. Этот Лекстер был юристом. У него трое внуков. Внучке он не оставил ничего. Два внука унаследовали состояние поровну.

— Как давно он умер?

— Недели две назад.

— Лекстер… Лекстер… Это о нем что–то было в газетах? Его смерть была связана с каким–то пожаром?

297

— Правильно, сэр. Питер Лекстер. Говорили, что он скупердяй. Он, конечно, был чудак. Жил в загородном доме в Карменсите. Ночью дом загорелся, и Лекстер сгорел. Трое внуков и несколько слуг в это время находились в доме, им удалось спастись. Эштон говорит, что пожар начался в спальне Лекстера или рядом.

— Привратник был в это время там? — спросил Мейсон.

— Нет. Он сторожил городской дом.

— Внуки теперь живут в городе?

— Двое из них, наследники. Сэмюэль К. Лекстер и Фрэнк Оуфли. А внучка, Уинифред Лекстер, которую лишили наследства, там не живет. Неизвестно, где она теперь.

— Эштон ждет в конторе? — спросил Мейсон. Глаза его сверкнули.

— Да, сэр. И никого не желает видеть, кроме вас.

— Так в чем же, собственно, состоит его дело?

— Сэм Лекстер признает, что, согласно завещанию, он обязан обеспечить Эштона работой как привратника, но уверяет, что вовсе не обязан держать в доме его кошку. Эштон очень привязан к своей персидской кошке. Лекстер грозится, что если Эштон не избавится от кошки, ее отравят. Я бы не стал отнимать у вас время, но ведь вы велели докладывать обо всех клиентах, которые приходят в контору. Вы же не хотите, чтобы мы Сэми брали на себя их дела.

— Верно, — кивнул Мейсон. — Никогда нельзя знать заранее, чем обернется то, что кажется пустяком. Помню, когда Фенвик занимался делом об убийстве, к нему обратился какой–то тип — по поводу оскорбления. Фенвик хотел направить его к клерку — тип разозлился и ушел. А через два месяца после того, как клиент Фенвика был повешен, Фенвик узнал, что тот человек приходил к нему, чтобы привлечь к суду свидетеля обвинения — за оскорбление действием после автомобильного наезда. Если бы Фенвик тогда его принял, ему стало бы ясно, что свидетель обвинения не мог находиться там, где он, по его словам, был во время преступления.

Джексон уже слышал эту историю. Он кивнул в знак внимания и спросил, как бы сожалея, что мистер Эштон отнимает слишком много времени:

— Значит, сказать мистеру Эштону, что мы не можем им заняться?

— Деньги у него есть? — спросил Мейсон.

— Не думаю. По завещанию он имеет постоянную работу, пятьдесят долларов в месяц, стол и квартиру.

— Он старый человек?

— Конечно. Я бы сказал — старый чудак.

— Но любит животных, — заметил Мейсон.

— Очень привязан к своей кошке, хотите вы сказать.

— Именно это я хотел сказать, — кивнул Мейсон.

Делла Стрит, больше знакомая с привычками Мейсона, чем Джексон, вступила в разговор с легкой фамильярностью челове¬

298

ка, который давно работает в конторе и не слишком соблюдает формальности:

— Вы только что закончили дело об убийстве, шеф. Почему бы вам не оставить контору на ассистентов, пока вы съездите на Восток? Вы бы отдохнули.

Мейсон сверкнул на нее глазами:

— А кто же, черт возьми, позаботится о кошке мистера Эштона?

— Мистер Джексон.

— Он не хочет говорить с Джексоном.

— Тогда пусть ищет другого адвоката. Адвокатов в городе полным- полно. Не станете же вы тратить время на кошку?

— Старик, — задумчиво сказал Мейсон, — чудак… Вероятно, одинокий. Его благодетель умер. Кошка — единственное живое существо, к которому он привязан. Большинство юристов только посмеются над ним. Нет, мисс, это одно из тех дел, которые кажутся пустяком адвокату, но много значат для клиента. Адвокат должен быть на стороне обездоленного.

Понимая, что произойдет, Делла Стрит кивнула Джексону:

— Попросите мистера Эштона войти.

Джексон слегка улыбнулся, собрал бумаги и вышел. Как только дверь, щелкнув, затворилась, пальцы Деллы Стрит сомкнулись вокруг левого запястья Мейсона:

— Вы берете это дело, шеф, только потому, что знаете: он не сможет заплатить хорошему адвокату.

— Нужно же допустить, — нахмурился Мейсон, — чтоб иной раз появился хромой старик, ворчливый, с персидской кошкой и без денег.

В длинном коридоре застучал костыль, перемежаясь со звуками шагов. Джексон открыл дверь с видом человека, который, посоветовав избежать неразумного шага, отказывается отвечать за последствия. Вошел морщинистый мужчина, с тонкими губами, кустистыми седыми бровями, лысый и неулыбчивый.

— В третий раз к вам прихожу, — сказал он раздраженно.

Мейсон указал на стул:

— Садитесь, мистер Эштон. Извините, я расследовал дело об убийстве. Как зовут вашу кошку?

— Клинкер — он кот, — сказал Эштон и уселся на большой черный кожаный стул, держа перед собой костыль двумя руками.

— Почему Клинкер? — спросил Мейсон.

— Юмор такой. — Глаза и губы старика и не думали улыбаться.

— Юмор? — переспросил Мейсон.

— Да, я раньше в кочегарке работал. Клинкер там постоянно гремел и звенел. Я так его назвал, потому что вечно он грохотал и все опрокидывал.

— Любите его? — спросил Мейсон.

299

— Он единственный мой друг во всем мире, — хрипло сказал Эштон.

Мейсон поднял брови.

— Я ведь привратник. По–настоящему я не работаю. Дом много лет заперт. Хозяин жил в Карменсите. Мое дело — бродить кругом, убирать двор да подметать ступеньки. Раза три–четыре в год хозяин устраивал уборку, все остальное время комнаты заперты и ставни закрыты.

— Там никто не жил?

— Никто.

— Зачем же он арендовал дом?

— Так уж надо было.

— И хозяин оставил завещание?

— Да. По завещанию за мной остается место, пока я могу работать, а если не смогу — обо мне должны позаботиться.

— Наследники — двое внуков?

— Трое. Но в завещании упомянуты двое.

— Расскажите о ваших неприятностях, — предложил Мейсон.

— Хозяин сгорел во время пожара в загородном доме. Я об этом не знал, пока мне утром не позвонили по телефону. Владелец дома теперь — Сэм Лекстер. Он красивый мальчик, но не любит животных, а я не люблю тех, кто не умеет обращаться с животными.