Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

— Восемьдесят шесть тринадцать.

Они медленно продвигаются к «Атриуму». Час Икс приближается.

— Время. Прости, прикрывать буду один, своих подключить не смогу. Ты теперь — дичь. Твой телефон буду держать включенным, если позвонят, отслежу. Объявятся вторые — представлюсь тобой и приму меры.

Кирилл кивает. Голова не вмещает всего, что надо. Она вообще пуста. Сейчас там живет только надежда.

Из параллельного мира доносится:

— Я буду поблизости, вмешаюсь только при угрозе жизни. В остальном — что бы ни случилось, меня не должны увидеть с тобой. Когда обмен состоится, домой не ходи. В любом случае не ходи, пока Горского не найдем. Мне теперь звони на другой номер. — Пальцы Кирилла автоматически принимают что-то протянутое. — Это тебе аппарат для экстренной связи, потом вернешь. Но лучше пользоваться электронкой с чужих компьютеров.

Кирилл снова кивает. Ему вручают листок с номером, на который звонить, и и-мейлом.

Без двух двенадцать. До входной арки сто метров.

У Алекса звонит телефон.

— Слушаю, — говорит он в трубку. — В центре. А без меня никак? Сейчас буду.

Он поворачивается к Кириллу:

— Прости, вызывают. Отказаться нельзя. Не забудь, что мне тоже поручено тебя искать, постарайся не делать глупостей.

— Постараюсь.

— Удачи, — говорит Алекс.

Пожатие рук.

- - — -

Ругается последними словами умирающий под ногами раздавленный снег. Не глядя по сторонам, Лиза спешит домой. Допрос затянулся. Караулин очень старался, но притянуть и ее не получилось.

А она теперь безработная.

Вот и подъезд. Тепло. Голос из темноты:

— Лиза!

Она не пугается. Ждала. Надеялась — и не ошиблась.

— Пойдем, — просто кивает она и направляется к лифту.

Сумбур в сердце. Смесь радости и страха на прячущемся за отстраненностью лице, красном не только от мороза.

— Нет, — останавливает ее Кирилл, берет за руку и разворачивает к себе.

Глаза в глаза. И что же, что темно? Неважно.

— Не зайдешь? — огорченно выдыхает Лиза.

— Не сейчас, — бросает гость. Кашляет.

— Простыл?

Кирилл морщится:

— Пробежка аукнулась. Отвык. По морозцу-то.

— Чаю?

— Нет, кх-кх, спасибо. Что интересовало следователя?

Лиза косится по сторонам. Почтовые ящики скалятся грязными ухмылками, боковые квартиры затаились во мраке, от входной двери сквозит. Войти могут в любой момент.

— Может… все же поднимемся? — настаивает она.

Новый приступ кашля сгибает Кирилла пополам.

— Хорошо, — наконец, соглашается он.

Лиза идет вперед. Ему не видно, что она улыбается.

- - — -

Он простоял более трех часов. Стоял бы и дальше. До вечера. До утра. Неделю. Жизнь.

Звонок в кармане вернул из небытия.

— Как дела? — спрашивает Алекс. Он говорит едва слышно. Видимо, рядом находятся те, кому не следует знать о разговоре.

— Никого.

— Ты еще там?!

— А что делать?

— Они не пришли и не позвонили. — Голос Алекса тих. — Три часа — слишком большой срок. Уже не придут.

— Что теперь?

Кирилл говорит устало и почти равнодушно. Единственное чувство — дикая опустошенность. Он не знает, что делать и зачем жить. Алекс сообщает:

— Тебе — ждать. Мне — искать.

Итак, жить ради будущего. Все еще наладится. Обязательно.

В голове гуляет ветер, а надо строить планы. Куда податься? Правила просты: если тебя ищут — будь на шаг впереди. Иначе…

Он понимает. Все обычные связи отпадают. Вот только…

Кирилл смотрит по сторонам. Неужели в век сотовых этот аппарат не снят и не сломан? Удачно, не нужно искать кого-то или что-то, не нужно просить.

Кутаясь в шапку и воротник, он покидает арку «Атриума», на которой как честный человек уже обязан был жениться, если бы овеществилось все, что о ней за эти часы передумал. Из кармана брюк появляется завалявшаяся потрепанная карточка-жетон. Хранил, будто знал. Жетон входит в отверстие таксофона.

Давно остывший труп уличного телефона мертво глядит на Кирилла дырами с цифрами.

Не получилось. Звонить с Алексовой трубки не стоит, номер могут отследить. Ладно, адрес он помнит — однажды в день рождения Лизы помогал ей нести из дома в офис огромный торт, Владимир Терентьевич отрядил. Еще глазами некрасивые намеки делал. Старый развратник.

Вообще-то, к ней тоже опасно. Но нужно все знать.

Вот и встретились.

Он идет за ней следом. Кирилл знает, что Лизе он нравится. Хорошая девушка, только себе на уме. Не будь у него Алены…

Боль. Не пришли, не позвонили. Нахлынуло.

Сквозь безобразные круги и нелепые пятна — бледное лицо:

— Кирилл, что с тобой?

Кружится голова. Куда-то пропадает тело. Почти насильно девушка вталкивает его в лифт. Поддерживает, сопя где-то в районе груди под склоненной шапочкой. Когда ворота уединенности раздвигаются, она бережно подхватывает его за талию и ведет к квартире.

— Ты!

Удар в грудину.

Рука в перчатке, а грудь у Кирилла в пуховике, и эффект получается больше моральный. Ошеломить, а не угробить.

— Оставь Лизавету в покое! Еще раз увижу…

Боже, как мелочно… Сердце вновь начинает биться.

Это не Сычевы бугаи. Жить и радоваться.

— Успокойся, я вообще…

Его оправдания никому не нужны. Поджидавший на площадке парень пьян и невменяем.

— Саня! Это не то, что ты подумал! Собственно, что ты, вообще, себе вообразил! Не имеешь права, это моя жизнь, ты ушел — вот и уходи! Ой, мамочки!!

Кинувшаяся между ними Лиза кричит от страха — в руке напавшего блестит нож. Длинный, узкий, холодный. Противный и непредсказуемо опасный, как хозяин.

Кирилл собирается с силами, перехватывает качающуюся руку с ножом и заламывает ее назад. Хорошо, что противник пьян.

— Убива-а-ю-ут!!! — оглушает вопль любопытной соседки из квартиры напротив.

Почему полиция оказывается рядом когда уже поздно или совершенно не нужно?

- - — -

— Он его, а этот того, а тот чуть этого не совсем того, вот и… — возбужденно объясняет свидетельница с удовольствием вдыхающему тепло полицейскому.

Подмерзший наряд как раз находился рядом. Сейчас один страж порядка держал скрученного в три погибели Кирилла, другой возвышался над поверженным Саней. Третий, сержант, проводил дознание.

— Простите, — Лиза пытается защитить обоих, — это я виновата.

— Документы? — говорит сержант, вкусно рассматривая девушку.

Ох, как же она хочет выгородить и вызволить своих красавчиков. Прыгает зайчиком и чуть не стелется. Ну-ну.

— Вот, — Лиза достает из сумочки паспорт и протягивает.

Сержант открывает документ на первой странице.

— Елизавета Андреевна? Проживаете здесь?

— Вот, — следует кивок назад.

— А эти?

— Не здешние они! — доносится от пожилой соседки. — Оба! И пьяные!

— Разберемся, — говорит сержант и оборачивается к Кириллу. — Ваши документы.