Анатолий Райтаровский - Азарт простаков

В гостинице «Рэдисон — Славянская» в это время из номера вышла иностранка — пожилая, но стройная дама с прекрасной осанкой. Специфически поставленные ступни в «позиции 3» выдавали прежнюю профессию — балерина.

Улыбаясь своим мыслям, дама спустилась в вестибюль. Из кресла встала и направилась к ней высокая молодая женщина. Ноги её начинались на уровне носа балерины, что выяснилось и доставило некоторые неудобства при встрече и последовавших объятиях.

— Любочка! Ну как вы с мамой поживаете в нашей богом забытой России? — на чистом русском, лишь слегка подпорченном длительным зарубежным проживанием, спросила балерина. — Не надумали махнуть в благословенную Европу?

— Ой, тётя Люба! — засмеялась длинноногая фея. — У меня здесь работа хорошая, а мама кроме своей дачки ничем не интересуется! В Финляндии бывала, в Турции, а до вашей Италии никак не доберётся! Домоседка!

— Я до неё доберусь! Завтра в Питер еду! — энергично пообещала дама. — Пойдем со мной, поужинаем! Ты завтра свободна? Да, и подарок тебе надо вручить! Напомни, не забудь!

— Тётя Любочка! — протянула молоденькая тёзка. — Вы же хотели в Москве неделю побыть! А у меня завтра сумасшедший день!

— У тебя, похоже, и сегодня такой же был! — изрекла дама, увлекая фею за собой.

— Сегодня была подготовка к завтрашнему дню! — оправдывалась фея.

— Вот и Пламен меня подвёл! — продолжала дама. — Обещал приехать в Москву, а сегодня позвонил из Софии, что дела задерживают! Дипломат и бизнесмен в одном флаконе! Пусть теперь в Ленинграде меня ловит! Или уж во Флоренции.

— Это тот, который?.. — Тёзка с трудом подыскивала термин.

— Тот, тот! Который мне в Союзе предлагал руку и сердце! — кивнула балерина. — А я не польстилась ни на то, ни на другое! — Она гордо прошла в ресторан. — И не жалею!

А поутру они проснулись, как говаривал некогда Василий Шукшин.

Имеются в виду Влекомовы. Эмилия — та вообще почти не спала от близости сбывающихся надежд, поэтому вскочила первой.

Кирюха поспать любил и умел — словно и не вышел из младенчества. Влекомов же будто впадал в младенчество — видимо, устал вчера.

Завершив туалет и приготовив завтрак, Эмилия постучала в дверь, из-за которой слышался глубокомысленный храп и легкомысленное посвистывание — дуэт папы и сыночка.

— Эй, вставайте! — воззвала Эмилия, не уловив изменений мелодии дуэта. — А то я одна поеду! — Она думала, после такой угрозы они выскочат голые и перепуганные.

В комнате раздался скрип, шорох, бормотание и наконец — сонный голос Влекомова:

— А что! Может, действительно, тебе одной сбегать за миллиончиком?! На метро привезёшь. Кто, глядя на тебя, подумает, что ты — миллионерша?! Смотри только от страха не помри!

От такой наглости Эмилия оторопела. На минуту.

Но, как указывал Карл Маркс, «нации, как и женщине, не прощается минута растерянности, когда любой проходимец может овладеть ею». Приблизительно так. Он-то имел в виду Тьера, но ни нации, ни женщины не прислушались к мудрому предостережению. И прощали себе минуты слабости и растерянности.

Карл не был провидцем. И коммунизм он придумал от хронического безденежья. На пиво постоянно не хватало — вот и придумал общество, где пиво бесплатное и сопутствующие товары такоже.

Жена, урождённая графиня фон Вестфален, горячо поддержала мысль о таком светлом будущем — ей тоже надоело сдавать в ломбард фамильное серебро, а Карла с ним не пошлёшь — его постоянно принимали за воришку графского серебра.

Стоп! Минута прошла!

— Ну и чёрт с вами! — выкрикнула Эмилия, бросилась на кухню, выключила газ и устремилась в прихожую. Там её ожидала ехидная улыбочка полуголого Влекомова.

— Ладно, пап! Чего ты её дразнишь! — подал голос Кирюша, не отрывая голову от подушки. — Сейчас мы едем!

Через полчаса дружная компания грузилась в Кирюшин «Опель».

Взглянув на розовощёкую Эмилию, Влекомов посоветовал:

— Ты бы таблетку адельфанчика проглотила! Давление надо снизить!

— А куда я потом бегать буду?! — неуверенно возразила экс-супруга.

— Потом — это не проблема! — заверил Влекомов. — Миллиона тебе на платные туалеты до конца дней хватит!

Эмилия молча проглотила обиду и полтаблетки адельфана. Видимо, хотела сэкономить на платных туалетах. «Хрен ты у меня на Мальдивы бесплатно поедешь!» — мстительно подумала она.

Кирюшин «Опель» недовольно — тоже не любил ранних пробежек — заурчал и неспешно втянулся в длинную и зловонную, как запорная кишка, московскую автопробку.

С другого конца города, но в том же направлении, к офису г-на Ослова двигался «ниссан» с более увесистым грузом — Еленой (93 кг), Томкой (62) и тремя молодыми спортсменами (суммарный вес 312 кг) — всего 467 кг.

Елена доверилась своему нюху — решила прибыть в офис раньше назначенного времени.

В машине царило напряжённое молчание. Только жизнерадостная Томка пыталась шутить, но безрезультатно — отклика не последовало. Угрюмая Елена поморщилась и погрузилась в свои думы. Спортсмены шли на дело по дружбе, не получив ни достаточной информации, ни чётко поставленной задачи.

— Там без разборок, просто сопровождение дамочек, чтобы лимончик не отняли, — сказал тренер и авторитет Олег Саныч. — Лёгкий навар должен быть — на ресторан, по крайней мере!

Ресторан был для друзей-спортсменов условием, как выражаются в подобных случаях математики, необходимым, но недостаточным.

А вскоре и на «ниссан» нашлась своя автодорожная запорная кишка. Что настроения в машине не улучшило.

Бухгалтер Виктория к одиннадцати торопилась в банк. «Ауди» с тонированными стёклами и водителем Володей ждала у подъезда. Охранника, вместо уволенного Коли, не нашлось.

Виктория застучала каблучками по ступенькам, намереваясь устроить небольшой скандальчик заму по безопасности. В проходной у вертушки стоял Коля.

— Привет! — бросил он подоспевшей Вике. — А я вот за расчётом явился!

— Ты что — ещё не уволился?! — удивилась она.

— У меня был выходной — куда спешить! Вот сегодня явился, оформлюсь!

— Постой, значит — ты ещё наш работник? Поехали со мной! — скомандовала Вика. — В банк тороплюсь!

— С тобой я готов напоследок прокатиться не только в банк! — осклабился Коля и двинулся за ней.

— Бабке какой-то повезло — миллион сегодня вручат! А зачем он ей сдался?! Не воспользуется толком — помрёт! — пожаловалась Вика, когда «ауди» тронулась в путь.

— Это точно! — горячо поддержал Коля, обернувшись с переднего пассажирского сидения. — Фирма неправильно раздаёт призы — каким-то пенсионерам! Надо молодым давать — им нужнее! Так?

Водитель Володя молча кивнул. Зависть его давно перегорела.