Анатолий Райтаровский - Азарт простаков

Каждый день, включая зимние и летние каникулы и округляя до четырёхсот дней в году — двести тысяч в год! Всего твои безудержные фантазии обойдутся тебе в 348 тысяч рублей! Накинем на бензин для ЗИМа — 380 тысяч! До миллиона далековато! Можешь мне ЗИМ подарить — будет 420 тысяч!

Влекомов осознал, что проигрывает. На что ещё можно потратиться?

— Я Лильке дам телеграмму в Киров: «Срочно выезжай, есть миллион!» — выпалил Влекомов.

Юрка взглянул на него беззащитным взором — понял, что миллиона может и не хватить.

— Сволочь! — размахнулся — и посреди Невского во Влекомова полетел студенческий чемоданчик.

Не попал, но распахнулся. Конспекты усеяли не только тротуар, но и мостовую.

Утром Влекомов прилетел в министерство до открытия бюро пропусков, а в техническом отделе оказался раньше большинства служащих.

Получил доступ к компьютеру и сделал распечатки. Печать «Фотона» доставил с оказией Цвайбунд.

Успокоенный, стал в очередь к заместителю начальника отдела — тому самому председателю конкурсной комиссии, осчастливившему «Фотон» всего за десять процентов отката. Господин Мироненко, оказывается, вовремя сориентировался и теперь служил в новом министерстве.

«Ну, он вряд ли станет придираться, — подумал Влекомов. — А ведь должен был догадаться, что осчастливлены были все получившие госзаказ — упомни их!»

Представ пред его светлые очи, приготовился к разговору по существу.

— Тут у вас как-то нескладно написано, — поморщился Мироненко, — разглядывая бумаги. — Давайте подправим немного. Так. И вот здесь. Перепечатайте эти листики.

— И ваши сотрудники смотрели, и Иванов, — посетовал Влекомов.

— Документ должен быть безупречен! — веско ответил Мироненко.

Безупречность обошлась потерей визы Иванова и подписи Засильева. Подпись его на новом листе пришлось подделать и пришлёпнуть доставленной печатью.

Ивановская карандашная виза восстановлению не подлежала.

— А теперь к Виктору Ивановичу! — указал Мироненко на начальника отдела, посмотрев через пару часов исправленные бумаги.

«Это который же он будет по счёту? — задумался Влекомов. Подсчитал — шестой! — Да, не дождаться нам сокращения госаппарата! И ведь всех кормить надо, чтобы бумажки были безупречными! И подкармливать!»

— Что у вас здесь написано?! — ткнул начальник в многократно изученный подчинёнными лист.

— Пятнадцать миллионов рублей! — прочитал Влекомов.

— А нужно — «пятнадцать миллионов рублей 00 копеек!» — назидательно изрёк начальник отдела. — Исправьте!

Ещё одна подделанная подпись Засильева, прихлопнутая печатью.

Документ стал идеальным, но фальшивым.

Те же манипуляции проделывали все толпившиеся в предбаннике отдела. И это не являлось секретом ни для Мироненко, ни для Виктора Ивановича.

В четыре часа Влекомов получил все подписи и вспомнил, что с утра не ел. Побежал в буфет, выпил кофе, купил коробку конфет для сотрудницы, предоставлявшей ему свой компьютер. И понёсся в финансовый отдел — там, оказывается, должен быть финиш гонки. Чиновничья цепочка оказалась бесконечной.

Очередь в полтора десятка человек. В семь часов вечера прошелестело: принимают документы только с подписями Иванова и начальника техотдела.

А виза Иванова исчезла при перепечатке! И ещё он вспомнил, что в пять часов видел на лестнице Иванова, уходящего с работы.

Влекомов почувствовал себя волком, обложенным красными флажками.

И тут в коридоре появился Мироненко.

— Валентин Петрович, вот какая ситуация сложилась! — пожаловался Влекомов.

— Ну Иванов — он кто?! Помощник директора департамента! — снисходительно пояснил Мироненко. — Он карандашиком визирует!

«Мало того, что я делаю работу нашего технического отдела, так и этот господин вешает мне лапшу на уши!» — возмутился Влекомов, мысленно, конечно.

А вслух спросил:

— Можно сослаться на ваше мнение?

Мироненко вздрогнул и отвёл глаза. Потом выяснилось: с утра он позвонил в «Фотон» и попросил больше никогда не присылать Влекомова.

А сейчас Влекомов собрал свои вещички и поплёлся на выход из Министерства торговли и промышленности, успешно торгующего результатами проводимых тендеров. Может, надо исключить из названия союз «и»?

Но решил пройтись мимо кабинета начальника департамента.

Заглянул в приёмную — Иванов движется ему навстречу.

— Что я — зверь? — утомлённо сказал он, выслушав Влекомова. — Давайте документы! А кто это такой ретивый в техотделе?

Влекомов улыбнулся и развёл руками.

— Ну ладно! — Иванов начертал карандашную визу, и Влекомов снова бросился в финотдел, к седьмому чиновнику.

К Кирюхе он вернулся в десятом часу. Эмилия пребывала в панике, Кирюха — в философском спокойствии.

— Почему мобильник отключил? — только и спросил.

У Эмилии тот же вопрос звучал в тональности Нюрнбергского процесса.

Можно понять — завтра у неё важнейший день, а они с Кирюхой — её инкассаторы и телохранители.

— Тётя Мила, может, вам лучше сертификат взять, чем за наличные переживать? — спросил Кирюха, поглощая ужин.

— А вдруг они его неправильно оформят, и я ничего не получу? — парировала Эмилия. — А за наличный миллион я кому угодно башку оторву!

— Давайте за мои миллионы выпьем! — Влекомов вытащил из сумки бутылку коньяка. — «Фотон» сдал тему!

— А сколько тебе из них причитается? — поинтересовался сынок.

— Мне уже месяц — ничего! Тема закончена, финансирование закрыто. Надо в отпуск бежать, пока средний заработок ещё приличный!

— Это в декабре в отпуск? Тогда уж в Египет, что ли! — фыркнул Кирюха.

— А что! Найду себе богатую спутницу — на Мальдивы с ней махну! В качестве телохранителя! — сориентировался Влекомов. — За небольшую плату.

— И не надейся! — отреагировала будущая миллионерша. — На свои слетаешь!

— Тогда без функций! — заупрямился телохранитель.

— А сколько их у тебя осталось, действующих?! — обнаглела миллионерша.

— Все мои!

— Есть, пить, спать — в одиночку! Что ещё?

— Анекдоты сочинять!

— Расскажи! Только свой, а не чужой!

— Слушай! Ему не больше двух недель.

На экзамене по биологии профессор спрашивает студента:

— Назовите этапы развития человека!

— Знаю: Человек прямоходящий — «Гомо эректус»…

— Ещё!

— Человек мыслящий — «Гомо сапиенс».

— Так! Ещё!

— …А, знаю: «Гомо пенсионерус» — пенсионер. У него ни эрекции, ни соображения!

— Сам признался! — завопила миллионерша.

— Чистосердечное признание облегчает душу и наказание! О тебе придумать анекдотец?

— Не надо!

— Отказ тебе будет дорого стоить — путёвка на Мальдивы!

— Ладно, договоримся! Сначала надо получить деньги! — согласилась Эмилия.