Ольга Карпович - Стамбульский реванш [litres]

– Так-так. – Виктория отвернулась от экрана, подалась ближе к Асе и схватила ее за руки. – А после ты удалила их с планшета?

– Я не помню, но… – словно бы испугавшись этого внезапно появившегося шанса, дрожащим голосом произнесла Ася. – Но… Кажется, нет!

– Выходит, прямо сейчас где-то в Стамбуле маленький мальчик Мурат играет в планшет, на котором хранятся доказательства твоей невиновности? – ахнула Виктория. И вдруг, не сдержав порыва, заорала: – Ура!!!

– Ура!!! – вторила ей Ася.

Подруги повскакали со своих мест и, поддавшись эйфории, принялись, взявшись за руки, крутиться по комнате, голося на разные лады.

– Да здравствует Мурат!

– Да здравствует моя дырявая башка!

Прибежавший на шум охранник в изумлении покосился на беснующихся гостей. А Ася и Виктория, увидев его вытянувшееся лицо, с хохотом попадали обратно в кресла.

– Если, конечно, планшет все еще у него, – отсмеявшись, снова помрачнела Ася. – Если он его не разбил, не потерял, не переустановил систему…

– Ну вот что, – резко перебила Виктория. – Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас твоя задача выяснить, живет ли малыш Мурат по прежнему адресу. Какой у него распорядок дня, где он бывает. Ты помнишь, как звали его родителей?

– Конечно, – дернула плечом Ася. – Мы ведь были соседями, общались.

– Тогда соцсети тебе в помощь, – подытожила Виктория. – Постарайся собрать всю информацию. А после мы ее проанализируем и решим, как нам проще всего будет вытащить из планшета мальчишки твой билет в свободную жизнь.

После этого случая Ася вплотную занялась составлением графика жизни Мурата. У Виктории же все шло по плану. Продолжая следить за соцсетями Альтана, она знала, что предложение от худрука театра… тот, как она и ожидала, воспринял с восторгом. Для начала поломался, конечно, чтобы набить себе цену и поддержать статус востребованной звезды – об этом Мустафе сообщил сам худрук, считавший, видимо, необходимым держать инвестора в курсе всех дел. Но в конце концов милостиво согласился. Виктория и не сомневалась, что Альтан, явно давно не игравший в серьезных проектах, должен был к этому времени осатанеть от сериалов и воспринять предложение сыграть главную роль в провокационном спектакле как манну небесную.

В инстаграме и фейсбуке ее деверя теперь появлялись фото с репетиций, сопровождаемые глубокомысленными подписями. В комментариях поклонницы вопили от восторга и заранее бронировали билеты на премьеру. Виктория даже забеспокоилась, что ей самой этих самых билетов может не хватить. Но выяснилось, что Мустафа позаботился обо всем заранее и вытребовал у худрука контрамарки на лучшие места.

Ее месть развивалась точно по продуманному сценарию. И, казалось бы, Виктория должна была чувствовать от этого удовлетворение. Однако все чаще ее охватывала тоска, мутная и непроглядная, как туманная ночь. Делать ей особенно было нечего. Отслеживание активности Альтана в интернете много времени не занимало. И Виктория часами бродила одна по роскошной вилле Мустафы, чувствуя себя здесь точно как в тюрьме, только более комфортабельной.

Ася по большей части была занята своим делом. А в свободное время с упоением отдавалась набиравшему обороты роману с Мустафой. Виктория, честно говоря, не ожидала, что это так захватит подругу. Однако складывалось ощущение, что их отношения с гостеприимным хозяином становились все серьезнее. Тот относился к Асе подчеркнуто галантно, бережно, церемонно ухаживал, ловил каждое слово, устраивал романтические свидания. Похоже, вкус жизни, на потерю которого он жаловался Виктории, теперь вернулся к нему. Мустафа даже помолодел, в глазах его зажегся задорный огонь.

Но самым странным было не это, а то, что и Ася, похоже, серьезно увлеклась Мустафой. Поначалу Виктория была уверена, что подруга просто хорошо играет свою роль, пытаясь прибрать пожилого мафиози к рукам и заставить плясать под их дудку. Но теперь все чаще замечала, как Ася смотрит на него – с неподдельным волнением, теплом и благодарностью. Как говорит о нем, как боится ранить его резким словом. Порой, когда они с Асей оставались наедине, лицо ее принимало мечтательное выражение, глаза обращались куда-то к заоблачным высотам, а на губах начинала играть нежная задумчивая улыбка.

– Эй-эй, – окликала ее в такие минуты Виктория. – Ты еще в этом мире? Или уже придумываешь имена маленьким мустафятам?

– А? – отзывалась Ася, будто пробуждаясь ото сна. – Не говори глупости, я просто задумалась.

Свои отношения с приютившим их прожженным пиратом она отныне обсуждать отказывалась. И это было самым ярким признаком того, насколько далеко все зашло. Очевидно, хлебнувшая в жизни нелюбви и предательства, Ася теперь оттаяла от нежного и внимательного отношения Мустафы, растеряла свою резкость и ежеминутную готовность дать отпор и с головой нырнула в спокойные, уважительные и заботливые отношения.

В этой атмосфере влюбленности, царившей на вилле, Виктория еще острее чувствовала свое одиночество. Против воли начинала чаще вспоминать первые недели с Альтаном, когда все между ними еще было легко и радостно. Когда они могли разговаривать часами, бездумно смеяться, бродить, держась за руки. Вот как сейчас Ася и Мустафа.

Виктория гнала от себя эти воспоминания, понимая, что тем труднее ей будет воплотить в жизнь свою месть. И все же желание увидеть Альтана постепенно становилось нестерпимым. Картинок в соцсетях и снимков из светской хроники уже не хватало. Это живое, улыбчивое лицо рано постаревшего мальчишки, этот едва заметный шрам, нежно-нахальная улыбка…

В конце концов, осознав, что не может больше ждать до премьеры, Виктория снова закуталась в черные покрывала, попросила у Мустафы разрешения воспользоваться одним из его автомобилей и назвала водителю адрес театра. По ее представлениям, там сейчас как раз должна была заканчиваться репетиция.

Попросив водителя припарковаться на противоположной стороне улицы недалеко от служебного входа, Виктория принялась ждать. И Альтан действительно вскоре появился. Несмотря на то что уже темнело, Виктория узнала его сразу же. Только взглянула на выскользнувшую из служебного входа смутно видневшуюся в сумерках фигуру, и сердце в груди тревожно забилось.

– Поезжай за ним! – вполголоса сказала она водителю.

Альтан шел, чуть ссутулившись. Даже по походке было видно, как вымотала его репетиция. И все же, когда водитель затормозил, пропуская его на пешеходном переходе, Виктория смогла разглядеть, что глаза его блестели. Этот блеск она узнала. Таким Альтан становился, когда был по-настоящему увлечен работой, когда творил.

Этот его восторг был так заразителен, что Виктории пришлось напоминать себе, ради чего она затеяла всю эту авантюру. Да, человек перед ней был несомненно талантливый, возможно, даже гениальный. Но вместе с тем именно он глубоко оскорбил ее, предал, толкнул на вопиющую глупость. Это по его вине она вынуждена была гнить в турецкой тюрьме. И ведь он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Да, выступил на суде, даже слезу пустил, но и не подумал нанять адвоката или хотя бы навестить ее в неволе. Нет, он не заслуживал ее снисхождения.