Татьяна Полякова - Четыре всадника раздора [litres]

Кажется, эти слова Зорина успокоили. Он сосредоточился на дороге и затих.

Перед нами была девятиэтажка, напоминающая стакан.

– Пятый этаж, – сказал Зорин, задрав голову. – Окно во двор. Хорошо, что она нас не видит.

– Ключи у вас с собой? – спросил Бергман, направляясь к подъезду.

– Да. Я не оставил ей ключи. Открыть дверь изнутри она может, а вот снаружи – нет. Иначе в квартире бы ее не удержать. Я привез ей книги, но вряд ли она прочитала хоть строчку. Хорошо, что там есть телевизор. Интернет я отключил. От женщин никогда не знаешь, чего ожидать.

На лифте мы поднялись на пятый этаж, Зорин подошел к двери, вставил ключ в замочную скважину и нахмурился.

– Дверь открыта, – сказал испуганно и потянул дверь на себя.

Она в самом деле оказалась открытой.

– Идиотка, – сквозь зубы прошипел Зорин.

Бергман легонько отодвинул его, и первым шагнул в квартиру.

– Нелли Иосифовна! – позвал он.

– Она сбежала, – проворчал Зорин. – Идиотка.

Я вошла в квартиру следом за ним. Бергман в тот момент стоял на пороге кухни.

– Она здесь, – сообщил он ровным голосом, мы торопливо приблизились.

Женщина лежала на полу возле стола со стеклянной столешницей, на которой остался бокал с недопитым вином.

Судя по всему, Нелли была мертва уже не одни сутки.

– Что это? – пролепетал Зорин. – Она что… О господи, ее что, убили?

– Она мертва, – сухо ответил Максимильян.

– Но не сама же она… Но… это что же получается? Теперь все повесят на меня? Смерть первой жены, и второй? Я же говорил вам, это подстава… – У него началась самая настоящая истерика, он все кричал и кричал, размахивая руками, пока Максимильян не налил воды в стакан и не выплеснул в лицо Зорину. – Вы что, с ума сошли? – испуганно пролепетал он.

– Успокойтесь, – ответил Бергман, выдвинул стул и сел, глядя на тело у своих ног.

– Когда вы здесь были в последний раз?

– Несколько дней назад. Еще до того, как теща к вам обратилась. Мы проявляли осторожность. Я же рассказывал…

– В таком случае, кто еще знал, что ваша жена здесь?

– Никто. Я молчал об этом. Это же в моих интересах. Сами подумайте. Может, она кому-то звонила по телефону? Вдруг у нее действительно был любовник? Почему нет?

– И он ее убил?

– Я ее точно не убивал. Зачем? Да еще в этой квартире…

– Может, рассчитывали потом труп вывезти, – сказала я, – опыт у вас уже есть. А зачем… например, чтобы никто не мог обвинить вас в убийстве Аделаиды.

– Бред, полный бред… Я никого не убивал.

– Надеюсь, вы понимаете, что в данной ситуации без полиции мы не обойдемся, – сказал Бергман.

– Как? Но… они же во всем обвинят меня. Послушайте, я заплачу любые деньги, только сделайте что-нибудь… Найдите настоящего убийцу, а тело… тело пока можно спрятать. Или оставить здесь, на некоторое время. Мы ведь могли и не приехать сюда, и его не обнаружить…

– Убийцу мы найдем, – ответил Бергман. – Но, как я уже сказал, без полиции мы не обойдемся. Прежде всего потому, что и вы, и мы законопослушные граждане. И наш долг немедленно сообщить о прискорбной находке.

Зорин всплеснул руками, но слов у него, похоже, больше не нашлось.

Позвонив в полицию, Бергман набрал номер Клима.

– У нас труп. Возможно, наш гость все-таки встречался с Нелли Зориной.

– Это он, – услышав это, воодушевился Зорин. – Он выследил меня, когда я поехал сюда, и убил Нелли.

– Зачем? – вроде бы удивился Бергман.

– Он ее шантажировал. Разве непонятно? А она ему отказала… она была женщина с характером. Между ними завязалась драка, и он…

– Я бы на вашем месте, пока есть время, подумал, что вы расскажете полиции. Почему вы не сообщили, что ваша жена жива, а прятали ее здесь.

Зорин мгновенно побледнел.

– Господи…

Максимильян повернулся ко мне.

– Насчет драки Максим Александрович, возможно, прав. И еще… посмотри, на платье винные пятна. Такое впечатление, что вино ей вливали.

– Вот, – воодушевился Зорин. – Я же говорил. Это тип в вашем подвале.

– Отправляйся домой, – сказал мне Максимильян. – Когда там появится полиция, постарайся, чтобы все прошло корректно.

– А ты?

– Я останусь здесь, бог знает, что взбредет в голову Максиму Александровичу.

Я кивнула и направилась к двери.

Покидая двор, я увидела полицейскую машину, которая сворачивала с улицы, и ускорила шаг.

Вскоре я уже входила в дом Бергмана.

Открывшая дверь Лионелла окинула меня внимательным взглядом. Наверняка беспокоилась за хозяина, но вопросов не задала. Клим с Поэтом в кабинете пили пиво.

Картина вполне идиллическая. Кажется, они испытывали взаимную симпатию.

– Что за труп? – спросил Димка, когда я вошла. – Нелли Зорина?

Я молча кивнула.

– Наш гость утверждает, что ее в глаза не видел, – прихлебывая пиво, заметил Клим.

– А если врет?

– Я бы на его месте не стал.

– В подвале ему не место. Полиция наверняка скоро будет здесь. Не думаю, что им следует видеть некоторые экспонаты из коллекции нашего друга.

– Согласен, – кивнул Клим. – У людей может появиться мысль, что Джокер худший из маньяков, о которых им довелось слышать. Кстати, кто-нибудь знает, он хоть раз использовал эту штуку?

– Если только для резки бумаги, – фыркнул Поэт. – Хотя…

Они оба засмеялись, и мне это не понравилось.

– Приведи парня сюда, – сказала я. – Мы не имеем права удерживать человека против его воли. И если его обнаружат здесь…

– Мы скажем, что у нас дружеские посиделки.

– Мы скажем, что беседуем с человеком, который пытался шантажировать нашего клиента.

– О шантаже следовало заявить сразу, а не тащить его сюда. Ты не находишь?

– Кончайте спорить, – вмешался Димка. – Уверен, Джокер так запудрит ментам мозги, что они нам ни одного вопроса не зададут.

– Ладно, я пошел за гостем, – поднимаясь, сказал Клим.

Отсутствовал он недолго. Появившийся в кабинете вскоре после этого Зотов выглядел скверно. Перемещение из подвала в кабинет его скорее насторожило. Он устроился на краешке стула и испуганно оглядывался.

– Есть хочешь? – заботливо осведомился Димка. – Здесь шикарная кормежка.

– Не хочу, – поспешно ответил Зотов. Подозреваю, обед в доме Бергмана ассоциировался у него с последней трапезой приговоренного. – Если только воды.

– Сейчас полиция приедет, – прохаживаясь по комнате, сказал Клим. – Ты, доброе сердце, не кипишуй и начинай сразу каяться. Это в твоих интересах. Да, и без претензий к нам. Во-первых, это бесполезно, а, во‐вторых, я тебя и в камере достану.

Подозреваю, к тому моменту Зотов готов был отправиться куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Полиция вскоре прибыла, а вот Бергман нет. Это слегка насторожило. Но размышляла я над этим недолго, потому что Лионелла по внутренней связи сообщила: