Людмила Грицай - Белая волчица

Через пять дней, как и обещал начальник, у Владимирова забрали в Следственный комитет дело об организации преступного сообщества. При этом майор прекрасно понимал, что, как бы там ни сложилось оно в дальнейшем, лавры первооткрывателя все равно будут принадлежать не ему. Впрочем, он хорошо знал, что служебная дисциплина никому не позволяет обижаться на такой поворот судьбы.

Освободивший от груза дополнительной ответственности, он решил вернуться к расследованию убийства Волковой. К тому времени Егор и его младшие коллеги должны были раздобыть необходимые сведения.

После обеда он застал Левина в их общем кабинете.

— У меня все, теперь я с тобой, — сказал он ему.

— Хорошо, а то я тут слегка уже забегался. Давай доложу, что удалось на сегодняшний день узнать. Итак, из девяносто трех случаев, которые ты нам дал, пообщаться мы смогли с восьмьюдесятью пострадавшими. Остальные либо умерли, либо находятся за границей, либо их местонахождение неизвестно. Еще восемь человек были вынуждены отправиться жить в дома престарелых, так как не могли выкупить у Волковой спорные доли. Трое там уже умерло. Да, те из пятидесяти шести жильцов, которые судились с этой риелторшей, суд выиграла только одна женщина. Знаешь, я так удивился, что сам к ней домой съездил. Зовут ее Эмилия Павловна, интеллигентная такая старушка, бывшая балерина. Квартира у нее шикарная, правда, запущенная немного. Так вот. Она мне про суд все подробно рассказала. Подозревает, что судья был изначально на стороне Волковой, но адвокат этой Эмили Павловны смог доказать, что спорная доля в ее квартире, которую унаследовала от ее покойного мужа его якобы дочь от первого брака, на самом деле этой женщине по наследству перейти не могла. Потому что эта мнимая дочь подделала документы. Муж Эмили Павловны был женат первым браком на ее матери, но кровным отцом не являлся и ее не удочерял. Так что эта женщина, унаследовав долю в квартире по подложным документам, сама совершила преступление, поэтому суд в итоге просто отменил ее сделку с Волковой о продаже доли в спорной квартире.

— К убийству это вряд ли относится, — заметил Владимиров, — но некоторые другие факты подтверждает, я сообщу о твоей балерине, может, еще и свидетельницей будет. Но давай лучше о тех, кто больше всего от Волковой пострадал.

— Так вот я разделил всех пострадавших на три категории. Первые — это те, которые даже в суд не пошли. Я с такими беседовал. Квартиры их попали в число спорных из-за разборок между родственниками. Разводы супругов, наследование между братьями и сестрами. Там все было по классической схеме: Волкова брала по дешевке доли, поселяла профессиональных соседей, братков еще пригоняла к ним для острастки, а потом предлагала выкупить доли по завышенной цене. Люди от безвыходности соглашались, многие брали кредиты. До сих пор за них расплачиваются. На Волкову они, конечно, обижены, но больше обижаются на своих бывших родственников.

— Ты, думаешь, что такие на убийство не пошли бы?

— Скорее всего, нет. Вторые — это те, кто пытались как-то за свое имущество биться, хотя бы через суд. Но суды никто из них не выиграл, кроме той пожилой балерины. Остальным пришлось еще и на адвокатов тратиться. Они на Волкову, конечно, больше обижались. Тем более что там были мелкие стычки с ее братками.

— А сколько таких случаев?

— Приблизительно, к этой категории можно отнести сорок четере случая.

— Много.

— Да, много, тем более что здесь тоже молодых мужчин, которые теоретически могли ее убить, хоть отбавляй.

— Давай тогда про последнюю категорию, — со вздохом сказал Владимиров.

— Последние, — начал Егор, — это те, кто сопротивлялся Волковой особенно яростно. И последствия были более серьезные. Это всего пять семей. Тут не только суды, но и разборки. Стычки с ее охраной, драки, пожар, огнестрел, суицид.

— Давай с этими поподробнее, — отозвался Владимиров.

— Сейчас. Сам все эти случаи изучал. Итак. Спорная квартира между двумя сестрами и братом. Одна сестра долю Волковой продала. Она своих заселила. Что тут было. Брат — бывший военный. Так только ее соседи придут заселяться, начнут дебоширить, так эти военные по звонку соберутся, им жару дадут. Те — соседи — даже полицию вызывали. Вообщем драк там было не перечесть. Да эти вояки били еще так профессионально. Почти без синяков. Вообщем звона было много. Судов несколько. В итоге можно сказать, что те собственники еще не так сильно пострадали: спорную квартиру продали, деньги разделили на три части.

— Так, наверное, во всех этих драках люди свой пыл уже умерили, тем более что бывшие военные не топят спящих: у них есть иные способы убийства, — заметил Владимиров.

— Тоже так думаю, — отозвался Левин, — второй случай с огнестрелом. Вообщем сын-алкоголик продал долю свою в общей квартире с родителями. Опять началась эта канитель с заселением. Его отец-охотник выстрелил и пробил ногу одному из этих соседей. Тут уж его привлекли. Правда, к условному сроку приговорили, но его жена от переживаний умерла, спустя пару месяцев и их сын представился от неумеренной пьянки, а этого стрелка Волковой как-то удалось запихнуть в психушку. Квартирку, она, кстати, всю на себя в итоге оформила. Так что обогатилась будь здоров.

Владимиров вспомнил этот случай. В списке Волковой он значился под номером 67. Барыш от продажи квартиры был, действительно, крупный. А отправить главу семьи в психиатрическую больницу удалось с помощью подкупа замглавврача.

— А третий случай? — спросил вслух Владимиров.

— Третий тоже яркий, — отозвался Егор. — Там квартиру глава в семьи отдал в залог сомнительному банку. Кредит выплатил, а квартирка как-то к Волковой ушла вся. По документам все было оформлено как чистая продажа. Судов было много. В итоге на одном из заседаний этот мужчина на Волкову с ножом бросился. От отчаянья, конечно. Нож отняли у него, дело завели. А на следующий день он из окна своей квартиры прыгнул вниз головой. Разбился сразу насмерть. Там потом было еще несколько судебных заседаний. В итоге эта мадам квартирой все-таки завладела.

— Понятно, а что же еще?

— Два последних случая такие. Первый — семья взяла ипотеку, большую часть выплатила, а потом работу потеряли, деньги кончились, год не платили, пени набежали, а банк суда дожидаться не стал и продал этот долг другой какой-то организации, еще пару было перепродаж, в итоге квартирой завладела Волкова. Она, понятное дело, всех на улицу выставила. Семья поехала жить во Владимирскую область, в деревню какую-то, в частный дом. Глава семьи в Москву мотался на работу. Но у них там что-то вроде замыкания случилось, пожар. И дети, и жена в дыму задохнулись и погибли.