Людмила Грицай - Дыхание мегаполиса

— Да, такой поворот можно было ожидать, — заключил он. — Теперь мне самому нужно доложить об этом наверх и в управление собственной безопасности тоже. Если все подтвердиться, то, думаю, дело будет крупным, и у нас его заберут. Но заберут не сразу, поэтому ближайшие дни вы займитесь анализом полученных фактов самостоятельно. Документы правильно оформите. Знаю, что вы умеете это делать. Приказываю больше об открывшихся обстоятельствах никому из вашей группы не сообщать, а оперативно-розыскной работой пусть пока занимается Левин, с ним Жилкин. Я вам еще одного лейтенанта дам — Терехина, он потише будет, чем Жилкин, пусть работают с пострадавшими от рук этой Волковой, может, и найдут кого сильно обиженного. Им разрешаю показать список адресов пострадавших, но контактные данные их пусть сами устанавливают. Вам все понятно?

— Так точно, — ответил Владимиров.

Когда майор спустился вниз, в свой кабинет, он застал там Левина.

— Слушай, — начал тот, — я тебе вчера про таксиста забыл рассказать. Там, правда, ничего важного, я протокол допроса составил, отчет приложил. Вкратце рассказать?

Владимиров кивнул.

— Он Волкову вспомнил, внешность у нее яркая, инвалидом ведь была. Даже адрес вспомнил, куда ее привозил, но это в центре, станция метро Таганская. Ты понимаешь, сколько там всего увеселительного рядом. А высадил недалеко от метро, она заплатила, все строго до копейки, но на чай не дала. Он уехал и про нее забыл. Потом весь вечер других возил, я проверил, правда. Вообщем ничего толкового.

Владимиров, слушая Егора, подумал про себя, что уже и забыл в своих заботах об этом таксисте, теперь ему нужно было в свете открывшихся обстоятельств дела дать задание Левину и остальным.

— Егор, — обратился он к нему, мне придется дней пять позаниматься определенными аспектами этого дела, так что сейчас вся работа ляжет на тебя. Под твоим контролем еще Жилкин и Терехин — знаешь такого? Так вот. У меня есть список всех тех сомнительных сделок, которые совершала Волкова. Ровно 93 случая. Есть фамилии, адреса пострадавших от ее деятельности. Из 93 спорных квартир 56 жильцов с Волковой судились, я их в списке галочками помечу. Думаю, что твоя изначальная версия о том, что ее убил непрофессионал, от нее пострадавший, верная. Скорее всего, это убийство из-за мести. Кто-то имел повод слишком сильно ненавидеть ее и деньги здесь, наверняка, не стоят во главе угла. Ведь ее смерть не принесла никакой выгоды. Поэтому надо искать самые вопиющие случаи: с угрозами, с покушениями, все, что бросается в глаза.

— Девяносто три пострадавших — это много, — покачал головой Левин, — на опросы уйдет не меньше недели, даже если будем втроем работать. Значит, ты пока этим заниматься не сможешь?

— Нет, — ответил Владимиров, — мне это дело тоже принесло немало хлопот. Потом поясню.

— Да, не надо, — вздохнул Егор, покосивший на ноутбук, который Владимиров вынул из сейфа. — Нужно искать среди пострадавших — будем искать. Больше все равно никаких зацепок нет. Ты только Жилкина и этого Терехина вызови. Дай им сам распоряжения, чтобы чувствовали, что их в двух сторон контролируют.

— Да, это без проблем. Тем более что дело хлопотное. Но больше шансов найти убийцу у нас, наверное, и нет.

Минут через пятнадцать Владимиров строгим тоном излагал суть задания Жилкину и Терехину. Жилкин слушал его со вниманием и с какой-то мальчишеской радостью. Сам факт того, что следствию удалось найти перечень всех пострадавших от рук Волковой, его обрадовал. Терехин — несколько флегматичный полноватый блондин — вел себя более сдержанно, однако в целом высказывал готовность работать по этому делу.

Объяснив достаточно подробно свое поручение лейтенантам, Владимиров с некоторым вздохом сел за свой ноутбук. Теперь ему предстоял долгий и кропотливый анализ полученной информации.

Через пять дней, как и обещал начальник, у Владимирова забрали в Следственный комитет дело об организации преступного сообщества. При этом майор прекрасно понимал, что, как бы там ни сложилось оно в дальнейшем, лавры первооткрывателя все равно будут принадлежать не ему. Впрочем, он хорошо знал, что служебная дисциплина никому не позволяет обижаться на такой поворот судьбы.

Освободивший от груза дополнительной ответственности, он решил вернуться к расследованию убийства Волковой. К тому времени Егор и его младшие коллеги должны были раздобыть необходимые сведения.

После обеда он застал Левина в их общем кабинете.

— У меня все, теперь я с тобой, — сказал он ему.

— Хорошо, а то я тут слегка уже забегался. Давай доложу, что удалось на сегодняшний день узнать. Итак, из девяносто трех случаев, которые ты нам дал, пообщаться мы смогли с восьмьюдесятью пострадавшими. Остальные либо умерли, либо находятся за границей, либо их местонахождение неизвестно. Еще восемь человек были вынуждены отправиться жить в дома престарелых, так как не могли выкупить у Волковой спорные доли. Трое там уже умерло. Да, те из пятидесяти шести жильцов, которые судились с этой риелторшей, суд выиграла только одна женщина. Знаешь, я так удивился, что сам к ней домой съездил. Зовут ее Эмилия Павловна, интеллигентная такая старушка, бывшая балерина. Квартира у нее шикарная, правда, запущенная немного. Так вот. Она мне про суд все подробно рассказала. Подозревает, что судья был изначально на стороне Волковой, но адвокат этой Эмили Павловны смог доказать, что спорная доля в ее квартире, которую унаследовала от ее покойного мужа его якобы дочь от первого брака, на самом деле этой женщине по наследству перейти не могла. Потому что эта мнимая дочь подделала документы. Муж Эмили Павловны был женат первым браком на ее матери, но кровным отцом не являлся и ее не удочерял. Так что эта женщина, унаследовав долю в квартире по подложным документам, сама совершила преступление, поэтому суд в итоге просто отменил ее сделку с Волковой о продаже доли в спорной квартире.

— К убийству это вряд ли относится, — заметил Владимиров, — но некоторые другие факты подтверждает, я сообщу о твоей балерине, может, еще и свидетельницей будет. Но давай лучше о тех, кто больше всего от Волковой пострадал.

— Так вот я разделил всех пострадавших на три категории. Первые — это те, которые даже в суд не пошли. Я с такими беседовал. Квартиры их попали в число спорных из-за разборок между родственниками. Разводы супругов, наследование между братьями и сестрами. Там все было по классической схеме: Волкова брала по дешевке доли, поселяла профессиональных соседей, братков еще пригоняла к ним для острастки, а потом предлагала выкупить доли по завышенной цене. Люди от безвыходности соглашались, многие брали кредиты. До сих пор за них расплачиваются. На Волкову они, конечно, обижены, но больше обижаются на своих бывших родственников.