Людмила Грицай - Дыхание мегаполиса

— Ты, думаешь, что такие на убийство не пошли бы?

— Скорее всего, нет. Вторые — это те, кто пытались как-то за свое имущество биться, хотя бы через суд. Но суды никто из них не выиграл, кроме той пожилой балерины. Остальным пришлось еще и на адвокатов тратиться. Они на Волкову, конечно, больше обижались. Тем более что там были мелкие стычки с ее братками.

— А сколько таких случаев?

— Приблизительно, к этой категории можно отнести сорок четере случая.

— Много.

— Да, много, тем более что здесь тоже молодых мужчин, которые теоретически могли ее убить, хоть отбавляй.

— Давай тогда про последнюю категорию, — со вздохом сказал Владимиров.

— Последние, — начал Егор, — это те, кто сопротивлялся Волковой особенно яростно. И последствия были более серьезные. Это всего пять семей. Тут не только суды, но и разборки. Стычки с ее охраной, драки, пожар, огнестрел, суицид.

— Давай с этими поподробнее, — отозвался Владимиров.

— Сейчас. Сам все эти случаи изучал. Итак. Спорная квартира между двумя сестрами и братом. Одна сестра долю Волковой продала. Она своих заселила. Что тут было. Брат — бывший военный. Так только ее соседи придут заселяться, начнут дебоширить, так эти военные по звонку соберутся, им жару дадут. Те — соседи — даже полицию вызывали. Вообщем драк там было не перечесть. Да эти вояки били еще так профессионально. Почти без синяков. Вообщем звона было много. Судов несколько. В итоге можно сказать, что те собственники еще не так сильно пострадали: спорную квартиру продали, деньги разделили на три части.

— Так, наверное, во всех этих драках люди свой пыл уже умерили, тем более что бывшие военные не топят спящих: у них есть иные способы убийства, — заметил Владимиров.

— Тоже так думаю, — отозвался Левин, — второй случай с огнестрелом. Вообщем сын-алкоголик продал долю свою в общей квартире с родителями. Опять началась эта канитель с заселением. Его отец-охотник выстрелил и пробил ногу одному из этих соседей. Тут уж его привлекли. Правда, к условному сроку приговорили, но его жена от переживаний умерла, спустя пару месяцев и их сын представился от неумеренной пьянки, а этого стрелка Волковой как-то удалось запихнуть в психушку. Квартирку, она, кстати, всю на себя в итоге оформила. Так что обогатилась будь здоров.

Владимиров вспомнил этот случай. В списке Волковой он значился под номером 67. Барыш от продажи квартиры был, действительно, крупный. А отправить главу семьи в психиатрическую больницу удалось с помощью подкупа замглавврача.

— А третий случай? — спросил вслух Владимиров.

— Третий тоже яркий, — отозвался Егор. — Там квартиру глава в семьи отдал в залог сомнительному банку. Кредит выплатил, а квартирка как-то к Волковой ушла вся. По документам все было оформлено как чистая продажа. Судов было много. В итоге на одном из заседаний этот мужчина на Волкову с ножом бросился. От отчаянья, конечно. Нож отняли у него, дело завели. А на следующий день он из окна своей квартиры прыгнул вниз головой. Разбился сразу насмерть. Там потом было еще несколько судебных заседаний. В итоге эта мадам квартирой все-таки завладела.

— Понятно, а что же еще?

— Два последних случая такие. Первый — семья взяла ипотеку, большую часть выплатила, а потом работу потеряли, деньги кончились, год не платили, пени набежали, а банк суда дожидаться не стал и продал этот долг другой какой-то организации, еще пару было перепродаж, в итоге квартирой завладела Волкова. Она, понятное дело, всех на улицу выставила. Семья поехала жить во Владимирскую область, в деревню какую-то, в частный дом. Глава семьи в Москву мотался на работу. Но у них там что-то вроде замыкания случилось, пожар. И дети, и жена в дыму задохнулись и погибли.

— Печально, — заметил Владимиров.

— Да, тут большие последствия. Знаешь, если бы по закону делали, не было бы такого. А у нас как всегда закон-то все обходят, как бревно на дороге. И обходят-то так аккуратненько, сразу и не придерешься. Напрямую, чтобы таких, как Волкова, было можно ухватить, не получается, а в итоге одно преступление всегда порождает другое.

— А что с последней семьей? — спросил Владимиров.

— Сейчас расскажу о последнем случае. Там все попроще. Хоть без трупов. В большой трешке жила молодая семья и мать жены со своим мужем. Квартира матери принадлежала. Она скоропостижно скончалась, завещания не оставила. А отчим свою долю Волковой продал. Та и начала свою волынку. Все было: драки, разборки, скандалы, суды. Долю эту они втридорога выкупать не хотели или денег совсем не было. В итоге главу семьи избили ночью на улице так, что он полгода пролежал в больнице, дело завели, но виновных не нашли: никто ничего не видел. Жена, конечно, считает, что это как раз те бандиты, которые у Волковой работали. А он был единственным кормильцем. Денег совсем не стало. Вот они и вынуждены были свою долю Волковой продать. Это случай недавний, всего год назад. Семья теперь двушку снимает на окраине, живут бедно. Я с пострадавшей женщиной встретился. Конечно, Волкову она ненавидит — не то слово. Можно сказать, что радуется ее смерти.

— Пока это все? — спросил Владимиров.

— Да все. Сам видишь, что хлопот у нас хватило. Кстати, этот Жилкин ничего. Парень хваткий. Терехин не такой. Хотя и он на что-то может сгодиться.

— Теперь нам нужно провести совещание и ребят этих пригласить. Будем версии разрабатывать поподробнее, да и они пусть учатся. А то еще придут к выводу, что мы с тобой все сами решаем, а от них ничего не зависит.

— Давай вместе поговорим, — согласился Егор, — мне ребят позвать?

— Позови. Будем работать дальше.

Уже через пятнадцать минут в кабинете вместе с Егором, Жилкиным и Терехиным Владимиров разбирал полученную информацию.

— Продолжаем разрабатывать версию, согласно которой убийство Волковой было совершено из мотива мести. Капитан Левин доложил мне, что оперативная группа изучила все случаи деятельности Волковой, классифицировав их по степени того ущерба, который был нанесен. Знаю, что пять случаев были отнесены к особой категории. Давайте займемся ими. Более подробно рассмотрим личности потерпевших.

— Товарищ майор, — официально начал Левин. — Думаю, в первом случае, хоть и был выделен нами, сильного ущерба не было нанесено. Во втором случае родственников у пострадавших обнаружено не было. В третьем случае у мужчины, который совершил суицид, ранее была семья. Он находился в разводе, но у него остались сыновья. Лейтенант Жилкин более подробно занимался ими. В четвертом случае, когда произошел пожар, в живых остался только глава семьи. Мною установлено, что он Москву покинул, переехал к родителям в город Владимир, там снова создал семью, работает. Утверждает, что 12 июля — в день исчезновения Волковой — утром и днем был на работе, а вечером ремонтировал газовый котел соседу. Алиби проверено. Пострадавших по пятому случаю проверял также я лично. Правда, пообщаться удалось только с женой. По ее словам, муж ее работает в такси, она не помнит, был ли он на смене в день исчезновения Волковой, но утверждает, что с нею никаких контактов после продажи доли в спорной квартире они не имели.