Борис Васильев - Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

— Конечно. Только надоели мы ему.

— Но он же велел!

— Ни черта мыслями не соберусь, голова, как барабан. Есть у нас государство, но есть ли защита? Или все смешалось, как в лесу: кто кого съест, тот и прав.

— Когда ты новую машину продал, сам же говорил. Вольно стало, как в сказке: никто не ловит. Что хочешь, то и вороти. Рыночная экономика, а на деле — жулик на жулике верхом скачет. Тут уж кто кого объегорит, тот и пан.

В другое время Василий Корнеевич стерпел бы реплику жены, но сегодня съязвил.

— Знаешь, Варвара, когда ты была немая, я малость отдохнул. Так что и теперь не молоти лишнего, и так тошно.

— Ну, как скажешь, — махнула она покорно рукой. — Бабе заткнуть рот, долго ли! Ума тут большого не надо.

И зашагала в контору. Затем оглянулась, сухонькая и до боли знакомая. Долгую супружескую жизнь Василий Корнеевич прожил с ней, как один день. Грех жаловаться, что плохо.

А люди, вот чудаки, меняют жен. Или не от хорошей жизни расходятся и сходятся. Смешат белый свет. Он бы без своей Варвары не протянул и дня. Она — постоянная его опора: всякие недоделанные им мужские дела завершает. Вот и опять оглянулась:

— Ты отсюда, Василий, капитану звони, дома-то у Петровича телефона нет. Да и тянуть не резон, дело такое…

— Иди, старая коряга, будто сам не знаю.

— А ты не обижайся, больше думай! — не унималась Варвара, потому как поняла: наступила критическая минута, и теперь важно не сплоховать. Василий Корнеевич вспомнил ее почему-то молодой, красивой и чрезмерно суетной. И ее штапельное с горошками платье на свадьбе вспомнил. И платок на шее. Как она умела плясать, ходить по кругу лебедушкой. «И к чему этим прожитым временем я морочу себе голову!? — подумал Тимонин. — Може, не к добру?»

По загорелой щеке его пробежала слеза, застряла в куцей бороде. «Ну-у, совсем размяк!..»

Виктор Коваленко вернулся из ГАИ, жуя на ходу булочку. А глаза светились.

— Ну, задам я вам задачку, Борис Николаевич.

— Задавай, только не тяни кота за хвост. Наша жизнь — борьба, скачет в темпе, и ожирение нам не грозит.

— Какие уж тут жиры, как говорят, быть бы живу, — Коваленко положил на край стола блокнот, пододвинул стул. — Значит, так: Вадим Григорьевич Капитонов продал «Жигули», номер их пока опустим, Басманову Сергею Артамоновичу. А как вы думаете, кто он?

— Не тяни! — повторил Васькин. Он был сегодня чрезмерно нервным.

— Сынок второго лица в облисполкоме. И председатель строительного кооператива. Так что, если версия подтвердится, нас ждут не подарочки и не награды.

— Это уж верно. Доживи тут попробуй в наш век до наград! — Борис Николаевич задумался.

— У зампреда Басманова нет, по-моему, детей. А жена — молодая.

— Это вторая жена, мне в ГАИ уже растолковали. А первая, директриса магазина «Энергия», фамилию по мужу сохранила и сына вырастила. Все, как надо.

Виктор Коваленко придвинулся со стулом ближе. И справился:

— Что будем делать?

— Не гони!

— У вас, то не тяни, а то не гони.

Задумчиво поглядев в окно, Борис Николаевич признался:

— Понимаешь, Виктор, я сам не знаю, что делать.

— Но Капитонова надо брать!..

— Это понятно. Но стоит тронуть раковую опухоль, она начнет разрастаться. Лучше бы, конечно, ее вырезать полностью.

— Ну вы, прямо, как хирург!

— Мы и есть хирурги. Наша задача — оперативно оздоровить общество, хотя и не люблю громких слов. Интересно бы узнать, где был в начале июня прошлого года этот Басманов Сергей Артамонович.

— В день преступления — в райцентре Парадное, а также побывал в совхозе «Рассвет». У кооператива договорные условия с директором Шориным.

— Ты серьезно? — не поверил Борис Николаевич.

— Конечно. Я также узнал: Басманов ездил в Финляндию, пробыл там с двадцать шестого мая по четырнадцатое июня. В командировочном предписании указано: по обмену опытом.

— Что же ты мне голову морочишь?!

— Наоборот, товарищ капитан. Я же понял, что вы заставите перепроверить день за днем, и потому уточнил, чтобы не ездить в этот кооператив дважды.

— Ну и каково уточнение?

— Басманов вернулся из Финляндии еще пятого июня. То ли заболел он за рубежом, то ли возникли у него какие-то дела.

Васькин был скуп на похвалу, но помощник явно прогрессировал, и Борис Николаевич довольно улыбнулся.

— Значит, стронулись с мертвой точки…

— Наверное.

— У кого же тогда родинка под левой лопаткой?

— Я и это спросил. Там, у них, в отделе кадров работает такая милая девица — оторви да брось.

— Ну и что она сказала?

— А то… «Может, тебе еще доложить, у кого хрен обрезанный?».

— Молодец! — похвалил Васькин. — Нас, дураков, тоже учить надо.

Виктор Коваленко не понял его реплики, посмотрел обиженно. Борис Николаевич выглядел усталым, но решительным. Сверив настенные часы в кабинете с ручными, пояснил:

— Сейчас прибудет группа захвата, поедем в кооператив за Капитоновым. Чем черт не шутит, лучше подстраховаться. Больше людей, больше стволов, В этих кооперативах можно угодить в ловушку.

— Да, темненькая орда, — согласился Коваленко.

— Ты у них ничего лишнего не брякнул?

— Нет. Сказал — утечка древесины с лесопильного завода. Всех проверяем, кое-кому придется сделать доплату.

В этот момент зазвонил телефон и спутал все карты капитану Васькину. Он сразу узнал голос Василия Корнеевича и озадаченно, даже сердито выслушал очередную новость.

— Вечером подъехать за вами? — спросил он Тимонина.

— Не надо. Вдруг они за мной следят.

— Тоже верно.

Подумав, Борис Николаевич решил:

— Задержитесь на складе. Умышленно опоздайте на «омик». Мы за вами подскочим на моторке.

— Только пусть Варвара будет со мной.

— Разумеется.

Васькин понял: Василий Корнеевич напуган. И на душе стало печально. Выходит, плохо органы работают, если народ чувствует себя обреченным.

Какое-то время Борис Николаевич постоял неподвижно у своего стола, и лицо у него было злым. Особенно горели глаза.

— Выезд за Капитоновым отменяется, — сказал он Коваленко. И проверив оружие, надел фуражку: — Поедешь со мной!

— Надолго?

— А черт знает! Я тоже не обедал, сосет в брюхе.

— Может, не так срочно нам бежать?…

— Срочно, Виктор.

Моторкой воспользовались на лодочной станции. Там у Бориса Николаевича работал сторожем сосед по лестничной площадке. И, конечно, выручил, отдав на пару часов свою посудину.

— Весла возьмите, а то мотор неважный. Глохнет иногда беспричинно. Намаетесь! — кричал он вдогонку.

— Дареному коню в зубы не смотрят! — весело отозвался Борис Николаевич. — Сто лет уже не катался по воде.

— Все на машине, да на машине!.. — вторил ему Коваленко.

Моторка подняла обоим настроение. И вот они, сняв фуражки, гнали суденышко по сонной Волге. Была такая тишь, как в сказке. Волны усами бежали в стороны, от рева мотора с непривычки заложило уши.