Борис Васильев - Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

Тот разговор не прошел бесследно. Независимо друг от друга братья вроде бы как прозрели, увидели горы гнилья, порванную проводку холодильных установок, роты и батальоны служащих, отбывающих бессменную повинность на овощной базе, в то время как штатные ее работники весело, потому как за солидный натуральный и наличными деньгами расчет, грузили левые рейсы дефицитными фруктами, исчезающими в далеком северном направлении. А чаще всего не грузили. Постояв немного у ворот базы, трайлеры с переделанными накладными отправлялись в дальние края, оставив в директорском кабинете приметный сверток в газетной бумаге или старую потрепанную сумку.

Больше года братья Когтевы наблюдали эту экономно-уголовную вакханалию и наконец терпению их пришел конец. Написав заявление, в котором было изложено все, что им пришлось наблюдать, перечислены номера машин и фамилии, даты, суммы и тонны — все, что удалось собрать троим за несколько месяцев кропотливых наблюдений, они отнесли его начальнику областного управления внутренних дел. Записались к нему на прием и вручили лично, попросив расписаться на втором экземпляре. В течение полутора месяцев они ждали ответа и уже собирались писать вторично, как вдруг в один час всех руководителей базы забрали.

Через два дня пришли новые, а по городу поползли слухи, что милиция раскрыла мафию во главе с начальником областного управления торговли и теперь наступит ананасово-мандариновый рай. Однако до этого было еще очень далеко. Вместо фруктового рая братья испытали на себе все прелести социальных изгоев. Дело приняла к своему производству городская прокуратура и, на каком-то этапе просочившись, информация попала на базу. Бывшие друзья-приятели из водителей и рабочих в тот же день превратились во врагов. В машины братьев вместе с овощами подкладывали пропитанную керосином ветошь или грузили гнилье, из-за чего магазины отказывались принимать привозимую ими продукцию. Потом бросали сахар в бензобаки и прокалывали колеса.

Далеко не сразу Когтевы поняли, что подняв руку на крупных мошенников, они тем самым лишили подкормки их подручных, довольствующихся крохами с барского стола.

Не знали и не могли до времени Когтевы знать, что, выбив среднее звено, они заставили вершину резко опуститься: место арестованного начальника управления торговли занял заместитель председателя облисполкома, на должность заведующего овощной базы был назначен бывший заместитель начальника управления. «Укрепленное» таким образом руководящее звено оказалось не в состоянии влиять на положение дел в силу своего непрофессионализма. Вот тогда-то подручные бывших боссов и взялись за Когтевых. От них потребовали отступного. Владимир Когтев спустил с лестницы посыльного, пригрозив и его сдать в милицию. А через два дня его двенадцатилетнюю дочь Шуру встретили около школы две женщины, увезли с собой и около месяца продержали в одиночестве в запертой квартире. Пока ее, изголодавшуюся, грязную, всю в синяках, не отыскала милиция.

Братья оказались строптивыми и избили в кровь новых посланцев.

Ответ последовал на следующий день — Павел Когтев оказался в больнице с черепно-мозговой травмой и переломом руки. А спустя некоторое время Владимир, вернувшись с работы, застал в доме полный разгром и окровавленную жену Веру в состоянии, близком к помешательству. Ее изнасиловали трое, предварительно спалив волосы на голове.

Это происшествие переполнило чашу терпения. Чтобы быть вместе и при необходимости придти друг другу на помощь, братья решили вернуться с семьями к матери в деревню. Но и здесь преследователи не оставили их. Насильно напоив Павла, они подожгли ферму, в которую были вложены все наличные деньги. А через год спалили ее во второй раз…

— Как вы думаете, Антон Сергеевич, — спросил Попов, — почему они от вас никак не отвяжутся? Ведь ясно же, что ни денег, ни ценностей у вас нет.

— Денег нет, они знают это. Теперь требуют, чтобы мы начали работать на них.

За обедом Попов рассказывал жене, как были задержаны в городе те, кто решил чужими руками расправиться с арендаторами. Многие подробности еще предстояло установить, дело еще было не завершено, так как Антон Когтев лежал в больнице. Поправлялся он медленно, но уезжать уже никуда не собирался. Владимир вместе с Щегловым потихоньку восстанавливали ферму, благо что многие колхозники после всего, что случилось, старались всячески помочь им.

— … Ребята из милиции, — говорил Попов, — всего на несколько минут опередили Когтева-младшего, который шел на базу, чтобы разобраться со своими врагами. Когда он появился на территории, наши уже рассаживали их по машинам.

— А тот, который был у оврага и сбежал от тебя? — спросила жена.

— Тот остановил попутную машину и пытался уехать в город. Но его перехватили оперативники. Он оказал сопротивление, ранил одного из сотрудников.

— Жаль, ребята страдают из-за таких сволочей… Ну и что дальше, как теперь вы собираетесь бороться с преступниками?

— Как? — Владимир подумал и на лице его заиграла лукавая улыбка. — А вот так, как в газете написано. — И он протянул жене «Сельскую жизнь».

— «А если рэкетиры?» — прочитала вслух жена заголовок. И продолжила: — «Областное управление Госстраха предлагает добровольное страхование имущества кооперативов или лиц, занимающихся ИТД.

Только страховой полис поставит надежный заслон возможному ущербу в результате уничтожения, повреждения, пожара, взрыва, стихийных бедствий и даже … прихода рэкетиров».

Марина кончила читать, глянула на мужа, и оба громко расхохотались.