Джон Гришэм - Расплата

Агнесс Мерфи жила в миле отсюда и была известна тем, что подслушивала все телефонные разговоры. Соседи подозревали, что ей просто больше нечего делать, как сидеть у аппарата и ждать, когда он зазвонит. Не пропустила она и этот звонок и сразу же принялась обзванивать своих городских знакомых.

Прибежала Флорри, и женщины сели в «понтиак». Лиза не любила водить машину и управлялась с ней еще хуже Флорри, но сейчас это не имело значения. Они понеслись по петляющей дороге так, что из-под колес полетел гравий. Обе плакали и что-то бомотали.

– Пит сказал, – говорила Лиза, – что ранен, но все обойдется, что был в плену, но бежал, три года воевал в партизанах.

– Господи, помилуй! – восклицала Флорри. – Что значит, в партизанах?

– Понятия не имею.

– Господи, помилуй!

Они остановились и бросились в дом близкой подруги Лизы – Ширли Армстронг. Та находилась в кухне, когда женщины ошарашили ее новостью. Наплакавшись, насмеявшись и наобнимавшись, Лиза попросила разрешения позвонить по защищенной линии и набрала номер госпиталя в Сан-Франциско. Ожидая ответа, она вытирала слезы и старалась успокоиться. Флорри даже не пыталась – села на диван Ширли, и они разревелись.

Лиза разговаривала с мужем десять минут, а затем передала трубку Флорри. А сама направилась в школу, вызвала Стеллу из класса в коридор и сообщила невероятное известие. Когда она выходила из школы, к ней сбежались учителя, и снова начались объятия и поздравления.

Флорри тоже не теряла времени даром: позвонила президенту Вандербилтского университета и потребовала, чтобы немедленно отыскали Джоэла. Затем пообщалась с Декстером Беллом. И наконец нашла Никса Гридли, который как шериф был главным передаточным звеном всех важных городских известий.

Через час после разговора с Питом звонили все городские телефоны.

Лиза и Флорри вернулись домой и размышляли, что делать дальше. Был февраль, и поля пустовали. Позади дома собрались негры, чтобы узнать, правда ли то, что они услышали. Лиза вышла на заднее крыльцо и подтвердила: да, правда. Декстер и Джеки Белл приехали первыми – разделить радость. А за ними к дому Бэннингов последовали многие их друзья.

Через два дня Флорри отвезла Лизу на вокзал, где им устроили пышные проводы. Лиза обнимала и благодарила людей, а затем села в вагон и отправилась в трехдневное путешествие в Сан-Франциско.

Первая операция длилась восемь часов. Врачи ломали и правильно соединяли кости в левой ноге Пита. Закончив, они упаковали ногу от бедра до лодыжки в толстый пластиковый чехол с заколками и стержнями. Ногу подняли под болезненным углом и зафиксировали к перекладине противовесом с цепью. Правую, которая болела не меньше левой, замотали в марлю. Сестры пичкали пациента болеутоляющими, и в течение двух дней после операции он редко просыпался.

Это было благодатью – целый месяц на госпитальном судне Пита мучили кошмары, и он почти не спал. День и ночь его преследовали ужасы последних трех лет. Психиатр пытался заставить его выговориться, но от этого больному становилось только хуже. Таблетки путали сознание: он то находился в эйфории и громко хохотал, то впадал в депрессию. Дремал днем, а ночью начинал плакать.

Узнав, что скоро приедет жена Пита, медсестры снизили дозу обезболивающих – пусть будет ближе к действительности, когда она появится.

Следуя за медицинской сестрой, Лиза оказалась в палате, где длинные ряды кроватей разделял легкий занавес. Идя по проходу, она невольно косилась на пациентов, молодых парней, еще недавних школьников. Сестра остановилась. Лиза глубоко вдохнула и отодвинула занавес. Стараясь не коснуться цепей противовеса и не потревожить ногу, она упала мужу на грудь, на что больше уже не рассчитывала, а он мечтал об этом все последние три года.

Как всегда, Лиза была эффектна – одета по моде, не забыла про духи. Они целовались, шептались и плакали и, казалось, будто время для них остановилось. На виду у соседей Пит гладил ее по заднице, и Лиза не возражала. Прижимал ее к груди, и было понятно, что все теперь в мире наладилось.

Они долго-долго тихо ворковали. Обсудили Стеллу, Джоэла, Флорри, все городские слухи. В основном говорила Лиза, потому что Пит не хотел рассказывать, через что ему пришлось пройти. Явились врачи и объяснилиЛизе, каково состояние больного и что ему еще предстоит. Они предполагали, что потребуется еще несколько операций и долгий период восстановления, но со временем Пит будет, как новый.

Лизе принесли удобный стул с подушкой и одеялом, и она устроила себе «лагерь». Набрала книг и журналов и говорила, говорила, говорила. Ушла из госпиталя только вечером и вернулась в гостиницу.

Вскоре Лиза узнала имена соседей мужа и бессовестно с ними флиртовала. Раненые взбадривались в ее присутствии, радуясь, что им уделяет внимание такая живая, красивая женщина. Она фактически рекрутировала палату. Писала письма девушкам, звонила матерям и всегда сообщала только оптимистические новости, какие бы ни были ранения. Читала, часто сдерживая слезы о том, что отвечали из дома. Если могла найти, приносила шоколадки и карамельки.

Пит был из тех, кому повезло. Его не парализовало, не изуродовало, руки-ноги были на месте. Некоторые парни пострадали сильнее других, и Лиза оказывала им больше внимания.

Пит гордился женой и радовался ее способности повышать настроение в больничной палате. Лиза пробыла с ним две недели и уехала только потому, что домой к Флорри и Ниневе вернулась Стелла. После ее отъезда палата впала в прежнее уныние. Каждый день Пита спрашивали, когда опять появится его жена. Она появилась в середине марта и привезла с собой детей. Стелла и Джоэл были на весенних каникулах, и им нетерпелось повидать отца. Они образовали «лагерь» у его кровати и перевернули в палате все вверх тормашками. Когда дети уехали, Пит, приняв седативные препараты, отсыпался два дня.

4 мая санитарная машина отвезла Пита на вокзал, где его погрузили в военный госпитальный вагон, чтобы переправить через всю страну. Поезд много раз останавливался, и другие выходили, чтобы продолжать лечиться в тех госпиталях, которые находились ближе к их дому. 10 мая вагон прибыл в Джексон, штат Миссисипи, где Пита ждали Лиза, Стелла и Флорри. Они ехали следом за санитарным автомобилем к фостерскому генеральному госпиталю, где Питу предстояло провести следующие три месяца.

Через две недели после казни завещание Пита Бэннинга было официально утверждено канцелярским судом округа Форд. Джон Уилбэнкс оформил его вскоре после суда, вынесшего Питу приговор. Завещание было предельно ясным: Бэннинг оставлял свое состояние в доверительную собственность Лизе с Уилбэнксом в качестве попечителя. Свою главную ценность – землю – он заранее поделил в равных долях между Джоэлом и Стеллой. Сюда же входил их уютный дом. Пит настоял на замечании, что Лиза имеет право жить в нем до смерти при условии, что не выйдет больше замуж и ее когда-нибудь отпустят из неврологической больницы. Адвокат предупредил его, что проконтролировать выполнение этого замечания окажется непросто, если дети не пожелают жить вместе с матерью. В завещании были другие слабые места, на какие указал Уилбэнкс, однако клиент упрямо проигнорировал его слова.