Фрауке Шойнеманн - Загадка сбежавшего сейфа

– Конечно. Что именно? – Анна положила покупки на стул и с любопытством посмотрела на Вернера. Он еще раз провел ладонью по волосам, глотнул воздуха, а потом действительно стал повторять тот текст, который только что репетировал перед зеркалом.

– Я… э-э… у меня есть приятель, он играет на поперечной флейте в государственной опере, и он неожиданно дал мне два билета на «Травиату». На завтрашний день. И я подумал… в общем, если я пойду туда… в общем, один билет еще остается, и было бы очень приятно, если бы мы вдвоем… – Он едва не проглотил собственные слова! – Э-э, в общем и может быть, ваша мама… в общем, я имел в виду…

Клянусь своей когтеточкой! ВЕРНЕР! Что за невнятное бормотание! Я еще ни разу не видел его таким. Что случилось с моим дорогим поставщиком еды? Вообще-то он совсем неглупый парень! Может, он заболел? Я стал вспоминать, что я знаю о человеческих болезнях. Понял: совсем немного. Вернер всегда отличался крепким здоровьем и почти никогда не болел. Ну, иногда насморком в зимнее время, но в остальном особенного ухода он не требовал. Я пристально наблюдал, а он стоял в коридоре – такой нерешительный, жалкий – и глядел то на Анну, то опять на пол, да еще теребил при этом свои пальцы. Однажды я уже наблюдал такие нервные терзания. Нет, не у Вернера, а по телику. И это было признаком чего-то такого… ой, минутку… да, точно – признаком влюбленности! Неужели мой Вернер в самом деле влюбился в Анну и поэтому так нервничал?

Кажется, Анна тоже заметила, что с Вернером что-то не так. Она смотрела на него вытаращенными глазами. Потом улыбнулась:

– Ах, я поняла! Вы хотите спросить у моей мамы, пойдет ли она с вами в оперу. Очень хорошая идея, мама обрадуется! Она любит оперу! – Вернер молча смотрел на Анну, не открывая рта.

– Но вы ведь могли бы и сами спросить ее. Подождите минуточку, сейчас я ее найду.

Анна повернулась и торопливо пошла в сторону гостиной, а Вернер так и остался стоять в коридоре словно мокрый пудель. Потом тяжело вздохнул – и расстегнул верхнюю пуговицу на джинсах. Да уж, вечер в опере с бабушкой – не совсем то, на что он рассчитывал.

Мне приснился чудесный сон. Я лежу на диване в гостиной, солнце светит мне на мордочку, но самое прекрасное – Одетта лежит рядом со мной, и так близко, что я слышу, как бьется ее сердце! Я счастлив. Мы просто лежим рядом, и я с наслаждением чувствую, как шевелится Одетта, как ее шерстка трется о мою.

– Знаешь, я готова извиниться перед тобой, но ты так крепко спишь, что ничего не получится.

Чудесно! Во сне я слышал голос Одетты так громко и внятно, как будто она в самом деле лежала рядом со мной. Я блаженно замурлыкал. Хорошо бы меня сейчас никто не будил. Например, бабушка, которая считает, что кошкам в принципе нечего делать на диване, прогоняет меня каждый раз, когда застает там.

– Уинстон, ты слышишь, что я говорю?

Муррр-муррр-муррр. Слышу, ясное дело. Говори, говори еще, моя гордая красавица!

Тут кто-то ткнул меня в бок, причем довольно ощутимо. Ауа! Кто-то все-таки решил меня разбудить? Наверное, бабушка? Я осторожно открыл один глаз и посмотрел, кто это меня ткнул. И даже не сразу сообразил, кого я увидел рядом с собой. Но когда до моего сознания это дошло, с меня мигом слетел весь сон:

– Одетта? Что ты здесь делаешь?

– Я уже сказала: я хочу извиниться перед тобой. Вчера я вела себя глупо. Ну, во время нашего разговора о Шерлоке Холмсе. И поэтому хочу сказать, что сожалею об этом. Да-да, и еще, конечно, что я с радостью помогу тебе. Ну, я имею в виду, я буду участвовать в охоте на преступников.

Я вскочил на лапы:

– Как же… э-э… как ты сюда прошла? – Кошачий бог, я уже как Вернер начал заикаться!

– Разумеется, через кошачью дверцу, – захихикала Одетта. – Сначала я чуточку побаивалась, но потом оказалось, что все несложно.

– И потом ты просто пришла сюда? И тебя никто не видел?

– Нет, никто. После последнего приключения я ведь узнала, где ты живешь. И узнала, что вы наконец-то сделали кошачью дверцу. Это значительно облегчило мне доступ к вам. А потом нос по ветру – хотя я и так знала, что надо искать.

– И что же?

– Диван, разумеется! – промурлыкала она. – И все оказалось именно так, как я и предполагала. Ты лежал тут и дрых.

Клянусь своими пышными усами! Вообще-то Одетта довольно дерзкая. Вот, например, она не побоялась и пришла сюда, чтобы извиниться. Но ведь как раз это меня в ней и восхищает – ее дерзость, храбрость и любознательность. Я бы не решился вот так просто зайти в чужую квартиру.

– Я рад, что ты хочешь участвовать в расследовании, – сказал я. – А как остальные? Чупс? Спайк?

Одетта нервно шевельнула кончиком хвоста:

– Не знаю. Я у них не спрашивала. Подумала, что лучше уж мы сделаем это вдвоем с тобой. Или ты не согласен?

Внезапно у меня закружилась голова. Неужели Одетта в самом деле предложила сделать что-то вдвоем со мной?! Причем сам ее об этом я не просил. Значит, мы будем вдвоем – только я и она? Что ж, это просто супер! Я невольно вспомнил о бедном Вернере – как он пытался пойти куда-нибудь с Анной, но вышло так, что оказался на свидании с бабушкой. В отличие от него мне повезло больше!

– Уинстон? Все в порядке? – Одетта с любопытством смотрела на меня.

– Да-да, лучше не бывает! – поспешил заверить ее я. – Конечно же, мы с тобой справимся и одни. Знаешь, там ведь нет ничего сложного. Мы будем наблюдать за школой вместе с ребятами, и когда появятся преступники, мы установим за ними слежку. Разумеется, как можно незаметнее. Ведь мы, кошки, в этом настоящие мастера.

Одетта кивнула:

– Точно. Я тоже об этом подумала. А сейчас скажи, когда дети начнут эту операцию. Думаю, мне пора убраться отсюда. Еще не хватало, чтобы меня тут застала бабушка – очень уж она энергичная.

Верно. Одетта однажды уже видела бабушку в деле. Тогда бабушка так врезала похитителю Эмилии, что тот потерял сознание, а ведь он как раз хотел отправить нас с Одеттой под пресс мусоровоза. Поэтому Одетта прекрасно знала, что с бабушкой шутки плохи.

– Да, пожалуй, тебе лучше уйти. Я зайду к тебе, когда узнаю все более детально.

– Зайди обязательно. – Одетта потянулась, выгнула спину и элегантным прыжком соскочила с дивана. Но прежде чем выйти из гостиной, она еще раз оглянулась и посмотрела на меня: – По-моему, мы с тобой хорошая команда, Мурлок Холмс!

Бабушку всегда можно было точно узнать по запаху еще до того, как ее увидишь. Как только она приоткрывала дверь ванной, оттуда сразу веяло тяжелыми, сладковатыми духами. У меня тут же першило в горле и начинался приступ кашля. Клянусь своей когтеточкой! Зачем люди так любят заглушать свой собственный запах? Я всегда с большим недовольством воспринимал привычку Вернера поливать лицо после бритья пронзительной жидкостью, которую можно унюхать за три мили против ветра. Но водичка, которой пользовалась бабушка, перекрывала все запахи, которые я когда-либо ощущал у людей. Достаточно было вдохнуть один раз – и уже кружилась голова и хотелось прилечь.