Елена Прудникова - Стратегия Победы

Свою мысль о провокации немцев Сталин вновь подтвердил, когда он прибыл в ЦК. Сообщение о том, что немецкие войска на ряде участков уже ворвались на нашу территорию, не убедило его в том, что противник начал настоящую и заранее подготовленную войну. До 6 часов 30 мин. он не давал разрешения на ответные действия и на открытие огня, а фашистские войска тем временем, уничтожая героически сражавшиеся части пограничной охраны, вклинились в нашу территорию, ввели в дело свои танковые войска и начали стремительно развивать удары своих группировок.

Как видите, кроме просчетов в оценке обстановки, неподготовленности к войне, с первых минут возникновения войны в Верховном руководстве страной в лице Сталина проявилась полная растерянность в управлении обороной страны, использовав которую, противник прочно захватил инициативу в свои руки и диктовал свою волю на всех стратегических направлениях.

Я не сомневаюсь в том, что если бы наши войска в западной приграничной зоне были приведены в полную боевую готовность, имели бы правильное построение и четкие задачи по отражению удара противника немедленно с началом его нападения, — характер борьбы в первые часы и дни войны был бы иным и это сказалось бы на всем ее последующем ходе. Соотношение сил на театре военных действий, при надлежащей организации действий наших войск, позволяло по меньшей мере надежно сдерживать наступление противника...

...Положение осложнялось тем, что с первых дней наша авиация, ввиду своей отсталости в техническом отношении, была подавлена авиацией противника и не могла успешно взаимодействовать с сухопутными войсками. Фронты, не имея хорошей разведывательной авиации, не знали истинного положения войск противника и своих войск, что имело решающее значение в деле управления войсками.

Войска, не имея артиллерийских тягачей и автотранспорта, сразу же оказывались без запасов горючего и боеприпасов, без должной артиллерийской поддержки. В последующем, будучи значительно ослаблены в вооружении, без поддержки авиации, не имея танков и артиллерии, часто оказывались в тяжелом положении.

Все это привело наши войска к тяжелым жертвам и неудачам в первый период войны и оставлению врагу громаднейшей территории нашей страны».

Все ж таки этот доклад так и не рискнули прочитать с высокой трибуны. Слишком много оставалось еще свидетелей, помнивших, как все было на самом деле, и даже хрущевская команда, по наглости переплюнувшая самого доктора Геббельса, не посмела озвучить эти измышления. Да и на репутации маршала такая речь поставила бы жирный и окончательный крест, а Жуков новым правителям СССР был еще нужен.

После того, как они отблагодарили маршала внезапной отставкой, вопросы репутации больше не стояли — почетный пенсионер был уже никому не интересен. И все же открыто озвучить положения доклада рискнули лишь тринадцать лет спустя, уже совсем в другую эпоху, когда в заживо гниющей стране всем и все стало по барабану (кроме денег, конечно). Они были введены в книгу «Воспоминания и размышления», которая считается мемуарами маршала, хотя на самом деле является программным документом и директивным руководством для военных историков, своего рода «генеральной линией» Министерства обороны в этом вопросе. И если в политической истории пресловутое «об этом все знают», или «известно, что» приводят к Хрущеву, то в военной истории — к Жукову.

Рассмотрение вопроса, зачем прославленный маршал залез в эту грязь, в задачу данной книги не входит. Раз залез, значит, были причины. Например, умолчать о состоянии армии перед войной — вроде бы даже как бы благородные побуждения, уберечь от позора защитников Отечества... А сделать это можно было, либо приняв вину за поражение 1941 года на свои плечи, либо взвалив ее на главу государства. Тем более, с новой линией партии последнее совпадало вполне — ну как тут устоять? Да и риска не было никакого, поскольку при наличии цензуры ни одни мемуары, противоречащие «генеральной линии», не увидят света...

Не все генералы, конечно, в этом участвовали — большинство обходили скользкий вопрос десятой дорогой. Даже и не меньшая часть, наверное. Можно сказать, единицы. Но для создания исторической картины хватило бы и мемуаров «маршала Победы» — они были распиарены столь широко, что картина начала войны писалась главным образом с них.

Итак, рассмотрим подробнее — что в «генеральных мемуарах» военной истории говорится о последнем предвоенном дне.

Первая ложь жуковских воспоминаний связана с пресловутой «директивой № 1». Вот как появился на свет этот документ, по версии Георгия Константиновича:

«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.

— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал II. В. Сталин.

Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.

И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.

- А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.

- Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.

Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.

- Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.

Ответа не последовало.

- Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.

- Читайте! — сказал И. В. Сталин.

Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:

- Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.