Елена Прудникова - Стратегия Победы

Разгром немцев в Восточной Пруссии и захват последней имеют исключительное экономическое и прежде всего политическое значение для Германии, которое неизбежно скажется на всем дальнейшем ходе борьбы с Германией.

При решении этой задачи необходимо учитывать:

1. Сильное сопротивление, с вводом значительных сил, которое во всех случаях безусловно будет оказано Германией в борьбе за Восточную Пруссию.

2. Сложные природные условия Восточной Пруссии, крайне затрудняющие ведение наступательных операций.

3. Исключительную подготовленность этого театра для обороны и особенно в инженерном и дорожном отношениях.

Как вывод — возникают опасения, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям, свяжет наши главные силы и не даст нужного и быстрого эффекта, что в свою очередь сделает неизбежным и ускорит вступление Балканских стран в войну против нас».

При таком раскладе предполагалось на Северо-Западном фронте иметь 30 стрелковых дивизий, 4 танковых и две моторизованных; на Западном — 41 стрелковую и 3 кавалерийских, 5 танковых и 2 моторизованных дивизии, и еще 14 стрелковых дивизий в резерве за этими двумя фронтами. В сумме это составляло 85 стрелковых и 4 моторизованных дивизии против 120-123 стрелковых и моторизованных немецких дивизий и 7 танковых против десяти у немцев. К югу от Брест-Литовска предполагалось иметь 44 стрелковых и 7 кавалерийских, 7 танковых и 3 моторизованных дивизии против 50 немецких, 30 румынских и 15 венгерских пехотных дивизий. Танковые почему-то не упомянуты — но они наверняка там были. Как видим, здесь на севере все то же полуторакратное превосходство немцев, а на юге что-то вообще запредельное. И все то же самое — перейти в наступление, разгромить врага, а до кучи еще и захватить Восточную Пруссию.

И как это все прикажете понимать? Как иллюстрацию к высказыванию Алексея Исаева: «А у кого они были оборонительными?»

Ну как-то так, наверное... А вот насколько серьезно относился к данному планированию Сталин?

5 октября 1940 года «Соображения» обсуждались в правительстве, и Генштабу было поручено разработать два варианта плана развертывания — «южный» и «северный».

В ноябре Генштаб должен был отработать новые планы прикрытия границы для округов по обоим вариантам, к 15 февраля — новый оперативный план «по основному варианту действий» и план прикрытия мобилизации и развертывания. Полностью же завершить разработку «южного» и «северного» плана в округах планировалось к 1 мая 1941 года.

Что там вышло с выполнением планов — не совсем понятно, поскольку одновременно по данным разведки все эти планы еще уточняли и корректировали. В работе «1941 год — уроки и выводы» говорится:

«...Только с лета 1940 г. и до начала войны не менее пяти раз (июль, сентябрь, октябрь 1940 г., март, май 1941 г.) перерабатывались «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940-1941 гг.», составлявшие главное звено в оперативных планах войны».

Оставим на совести авторов доверие майскому черновику, а также утверждение, что эти сверхобщие рассуждения являются «главным звеном», — но мартовские планы вполне себе существуют, и их весьма любопытно почитать. Большую часть этого документа занимает анализ наших сил и сил противника, а кроме того, существенно одно изменение и одно умолчание. Изменение касается направления главного удара.

Из плана Генштаба РККА о стратегическом развертывании вооруженных сил Советского Союза на западе и востоке. 11 марта 1941 г.

«Германия, вероятнее всего, развернет свои главные силы на юго- востоке от Седлец до Венгрии, с тем, чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.

Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере — из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи...

Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении, с тем, чтобы через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлении на Ригу или на Ковно, Двинск.

Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжи и Бреста с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск» [108] .

То есть, как видим, направление наиболее вероятного главного удара незаметненько так переместилось с севера на юг. Но, что еще интересней, никаких «могучим ударом, на чужой территории» в этом плане просто нет [109]. Скромно отмечается лишь, что «развертывание главных сил Красной Армии на Западе с группировкой главных сил против Восточной Пруссии и на варшавском направлении вызывает серьезные опасения в том, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям». А развертывание главных сил на Украине, надо понимать, к таковым не приведет? И к чему приведет развертывание неглавных сил по «северному» варианту?

Но куда же делись великие наступательные планы? И чему соответствует «директива № 3» — варианту от 18 сентября? От И марта? Или вообще какому-нибудь третьему, неупоминаемому и неопубликованному? Или это вообще не наступательная, а оборонительная операция — вцепившись в зад, остановить продвижение врага?

Одно ясно: военная доктрина здесь, по-видимому, ни при чем.

Какова же основная интрига прошедшего полугодия? Вот она: каким образом главный удар на севере превратился в главный удар на юге?

«...К 18 сентября был подготовлен новый вариант плана, который учитывал возможность использования главных сил Красной Армии, в зависимости от обстановки, на Северо-Западном или Юго-Западном направлениях. Именно эти варианты развертывания советских войск именуются в историографии соответственно „северным" и „южным". Подобная особенность планирования была своеобразной традицией советского Генштаба, поскольку в 1921-1939 гг. Западный театр военных действий (ТВД) разделялся почти точно посредине бассейном реки Припять...

5 октября 1940 г. этот вариант плана был доложен Сталину и Молотову. В ходе обсуждения Генштабу было поручено доработать план с учетом развертывания еще более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта. В результате было предусмотрено увеличить численность войск Юго-Западного фронта на 31,25 % по дивизиям, на 300 % по танковым бригадам и на 59 % по авиаполкам. 14 октября доработанный „южный" вариант плана был утвержден в качестве основного, но при этом было решено „иметь разработанным" и „северный" вариант. Разработку обоих вариантов на местах планировалось закончить к 1 мая 1941 г... Однако разработка военных планов на этом не завершилась. Военное руководство стремилось всесторонне оценить оба варианта действий Красной Армии, заложенных в оперативный план. Для проверки „северного" варианта оперативного плана на 17-19 ноября 1940 г. в Генштабе была запланирована оперативно-стратегическая игра на картах под руководством наркома обороны по теме „Наступательная операция фронта с прорывом УР“, в ходе которой, наряду с проработкой основ современной операции, планировалось „изучить Прибалтийский театр военных действий и Восточную Пруссию". Позднее срок игры был увязан с окончанием декабрьского (1940 г.) совещания высшего комсостава РККА, и в ходе ее было решено отработать оба варианта плана войны. Для отработки „северного" и „южного" вариантов соответственно 2-6 и 8-11 января 1941 г. в Генштабе проводились две оперативно-стратегические игры... В первой игре разыгрывались наступательные действия Красной Армии на Северо-Западном направлении (Восточная Пруссия), а во второй — на Юго-Западном (Южная Польша, Венгрия и Румыния).