Елена Прудникова - Стратегия Победы

Как вспоминает маршал Жуков, именно сталинской волей.

«Еще осенью 1940 года ранее существовавший оперативный план был основательно переработан в связи с новыми политическими и военными задачами... Но при решении этих важнейших задач были допущены серьезные стратегические ошибки.

В чем суть этих ошибок?

Наиболее опасным стратегическим направлением, считалось юго-западное направление — Украина, а не западное — Белоруссия, на котором гитлеровское верховное командование в июне 1941 года сосредоточило и ввело в действие самые мощные сухопутную и воздушную группировки...

При переработке оперативного плана весной 1941 года (февраль-апрель) мы этот просчет полностью не исправили и не запланировали на западное направление большее количество сил.

И. В. Сталин был убежден, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной, Донецким бассейном, чтобы лишить нашу страну важнейших экономических районов и захватить украинский хлеб, донецкий уголь, а затем и кавказскую нефть. При рассмотрении оперативного плана весной 1941 года И. В. Сталин говорил: „Без этих важнейших жизненных ресурсов фашистская Германия не сможет вести длительную и большую войну“.

И. В. Сталин для всех нас был величайшим авторитетом, никто тогда и не думал сомневаться в его суждениях и оценках обстановки. Однако в прогнозе направления главного удара противника он допустил ошибку».

Некоторые историки считают, что, наоборот, маршал Жуков продавил свое ни на чем не основанное убеждение в том, что направлением главного удара станет именно Украина.

Данные тезисы стали уже общим местом.

Но, с другой стороны, ведь на Украине даже увеличенное количество наших войск все равно не смогло сдержать немцев! И что толку, если бы их расположили «правильно»? Ну, может быть, Западный фронт рухнул бы немного позже, а Киев Гитлер бы взял немного раньше. В чем разница-то?

Так зачем было, вопреки мнению Генштаба и здравому смыслу, выбирать «южный» вариант? Здесь существуют два ответа. Первый мы знаем — не то ошибка, не то преступление тех, кто планировал войну. Но есть и другой ответ. Кто сказал, что расположение наших войск было связано именно с гитлеровскими планами? А если не с ними, а со сталинскими?

Да, можно понять Гитлера, который был полностью уверен в победе. В каком страшном сне ему могло присниться, что русские окажутся способны на такое?!

Давайте повернемся на 180 градусов и посмотрим на ситуацию со стороны Кремля. Что бы ни вещала военная доктрина, какие бы наполеоновские планы ни строили военные, руководство страны обязано смотреть на вещи трезво.

Войсковые операции — это не выход. Полагаться на армию не приходилось, даже если бы она была на порядок приличнее того, что имелось в наличии, — мало ли какая неожиданность может произойти? Военные разрабатывали два варианта — как сдержать и разгромить немцев, если главный удар будет нанесен на юге и на севере. Правительство же не могло не учитывать третий, для военных запретный — если немцев, где бы они ни нанесли удар, сдержать не удастся. Нам-то, с высоты нашего послезнания, отлично известно, что именно он и реализовался. Они, в своем сорок первом, точно знать этого не могли, но боевой путь вермахта и состояние Красной Армии не оставляли места надеждам на «Соображения» товарища Мерецкова.

Что же делать?

Оставалось найти какой-то «левый» вариант, который сработал бы даже в случае военного поражения Красной Армии, при внешнем успехе немцев на полях сражений разрушив стратегические планы Гитлера. Планы эти заключались в ликвидации советской оборонной базы. Это был единственный способ победить СССР — в любом другом случае, какую бы территорию ни захватили немцы, Германия неизбежно ввязывалась в войну ресурсов, в которой она не имела шансов.

О войне ресурсов у нас говорят много, но крайне редко поясняют, что это такое. Гитлер ведь ставил на блицкриг не от хорошей жизни, а по необходимости. Как раз ресурсов-то у Германии было мало. Да, на нее работала промышленность всей Европы, но что толку, когда недостает сырья и горючего? Население Германии было в три раза меньше, чем в СССР, а население оккупированных территорий можно было заставить работать, но не воевать.

В Советском Союзе все обстояло с точностью до наоборот. У нас было практически все свое: сырье, нефть, уголь в количествах, превышающих всякое разумение, плюс к тому двести миллионов абсолютно неприхотливого населения, готового терпеть любые лишения и работать столько, сколько нужно (хотя и не столько, сколько работали члены ГКО, — это лежало уже за гранью возможного). Единственной проблемой СССР было то, что его оборонная промышленность еще не реализовала свой потенциал — просто не успела. Возможности были колоссальными. Если Сталин сумеет их осуществить хотя бы частично, то никакое великолепие вермахта не спасет Германию — ее просто задавят. Ну не может даже олимпийский чемпион по борьбе побороть слона! [119]И отсюда с помощью простой логики приходим к выводу: спасение оборонной промышленности и является главной операцией Великой Отечественной войны.

Итак, немцы в любом случае захватили бы основные промышленные районы СССР, лишив Красную Армию оружия и боеприпасов. Но ведь заводы — не деревья, они не пустили корни в землю, на которой стоят. И если нельзя отстоять территорию, на которой они расположены, то почему бы не увезти сами заводы?

Совершенно безумная идея. Наверное, поэтому Гитлер ее и не учел.

Но вышла я на эту тему с другой стороны. Задумавшись: а в чем заключалась стратегия Сталина как главы государства? — я рассуждала следующим образом. Что делает хороший руководитель, если у него ограниченные ресурсы? Правильно: лучшее, что имеет, он не станет размазывать по всей территории, а бросит на выполнение самой важной задачи.

А у Сталина был колоссальный дефицит умелых организаторов. Значит, если удастся в хаосе первых недель войны найти операцию, которая была выполнена хорошо, — она-то и является главной. Такая операция нашлась: летом сорок первого года только одно дело было сделано не то что хорошо, а блестяще — это эвакуация промышленных предприятий. Стало быть, сюда и был кинут главный организационный ресурс страны, а значит, в ней и заключалась сталинская стратегия победы.

Итак, основными промышленными районами СССР в угрожаемой зоне были, как мы уже знаем, Украина, Ленинград и Московская область. Но до Москвы и Ленинграда еще надо дойти, а расположенный возле границы украинский промышленный район предстояло спасать с первых же дней войны. Значит, нашей главной задачей в первые недели и месяцы являлось: подготовить эвакуацию военных предприятий и запасов, расположенных на Украине.