Наталия Антонова - Расплата по чужим счетам

Мирослава сидела на террасе и читала книгу, вернее, пыталась читать. Желание узнать, откуда у интеллигентной пенсионерки деньги на обеспеченную жизнь, не давало ей покоя. Она даже добросовестно уговаривала себя, что это не ее дело и вообще считать деньги в чужом кармане неприлично. Но уговоры не помогали. Промучившись почти весь день, она набрала номер давно знакомого ей телефона.

– Слава, – тихо прозвучал приятный голос с хрипотцой.

– Георгий, ты не мог бы мне помочь?

– Ты же знаешь, что всегда готов.

– Понимаешь, в общем-то, ничего сложного. Просто у меня небольшая загадка.

– Говори.

– Нужно походить за одной пожилой дамой по вечерам. Хочу узнать, как она проводит свое время.

– Криминал?

– Скорее всего, нет. Просто живет, на мой взгляд, не по средствам.

– Ага. Понял. Говори адрес и фамилию.

Мирослава сообщила требуемое.

– Теперь опиши клиента.

– Легко.

– Передам информацию ребятам, потом сообщу результат.

– Спасибо, я твой должник.

– Нет, – серьезно проговорил он, – это я твой вечный должник.

– Спасибо, Георг.

– Благодарить будешь потом, когда будет результат.

– Все равно спасибо.

Она назначила ему встречу в парке. В восемь вечера, поставив на стоянку «Волгу», вошла в ворота и быстрым шагом по дубовой аллее добралась до летнего кафе. Он уже ждал ее за столиком. Мирослава щелкнула пальцами, привлекая внимание официанта, заказала любимое дынное мороженое Георгия с шоколадной крошкой и вишневый коктейль, а себе бутылку минеральной воды.

– Я соскучился.

– Я тоже, но поговорим о деле.

Его глаза погрустнели, но он согласно кивнул – поговорим.

Несмотря на вечер и то, что парк больше походил на лес, было довольно жарко. Мороженое в мельхиоровой вазочке начало слегка подтаивать. Он зачерпнул его ложечкой, положил в рот, зажмурился от наслаждения. Мирослава терпеливо ждала, любуясь его красиво вылепленным лицом, носом с легкой горбинкой, высоким лбом и густыми волосами. Он открыл карие глаза, улыбнулся, и они тотчас наполнились светом.

– Ты дьявольски красив, – притворно вздохнула она.

– Я знаю, – улыбнулся он в ответ, – но хотел бы, чтобы ты называла мою красоту ангельской, – его правый глаз подмигнул ей. И Мирослава улыбнулась, протянула руку через стол и коснулась руки Георгия.

– Ладно, – вздохнул он, – не буду томить тебя. Однако сразу предупреждаю, ничего криминального в образе жизни твоей старушки не выявлено. «Наружка» выяснила только то, что Оседлова посещает казино, видимо, это и есть источник ее доходов. По-крупному она не играет. Но, как известно, птичка по зернышку клюет.

– Она с кем-нибудь встречалась в эти дни?

Георгий пожал плечами:

– Представь себе, нет. Во дворе пару раз разговаривала с соседями.

– А к ней кто-нибудь приходил?

– Да. – Он положил на стол перед ней фотографии.

Судя по лицам запечатленных людей, это были старшеклассники и студенты.

– Мы тут проверили, – как бы невзначай проговорил Георгий, – всем им Оседлова предоставляет услуги репетитора.

– Спасибо, Георгий.

– Я уже говорил, что не за что, – недовольно повел он плечами.

– Не сердись.

– Может, в ресторан сходим?

– Может.

– Когда? – быстро спросил он.

– Зимой.

– Зимой?!

Она кивнула и улыбнулась.

– Хорошо, зимой. В каком месяце?

– Когда ты пригласишь.

– И ты сразу согласишься?

– Да, если не будет срочной работы.

– Хорошо. Но не думай, что тебе удастся отвертеться.

– Не думаю. Разве я тебя хоть раз обманула?

– Нет, – твердо ответил он.

Мирослава приподнялась из-за столика.

– Подожди, – попросил он.

– Что?

– Давай немного прогуляемся по парку и спустимся к Волге.

Она медлила с ответом.

– Пожалуйста.

– Хорошо, – сказала она, – но с условием.

– С каким?

– Ты прокатишь меня на тройке? – И она подмигнула ему точно так, как совсем недавно подмигнул ей он.

– Я могу тебя катать на тройке хоть до закрытия парка, – рассмеялся он, – а хочешь, увезу тебя?

– Надеюсь, не в тундру?

– Нет.

– И не на край света?

– Нет.

– Тогда больше ничего не говори, просто поедем кататься, красавчик.

Они катались на тройке, прижавшись друг к другу. Георгий держал ее руку в своей. И не более того. Он навсегда запомнил тот день, когда она, чуть ли не до крови кусая губы, сказала: «Я до конца своих дней останусь твоим верным другом». И добавила жалобно: «Пожалуйста, прости меня».

А он услышал то, что она не произнесла вслух – «не удерживай меня, пожалуйста». Что он мог сделать тогда? Он любил ее. Но он считал себя ее вечным должником, потому что она спасла не только его жизнь, но и честь. Честь офицера. Рискуя своей жизнью, она, совсем юный следователь, рискнула пойти против системы, вышестоящего начальства и угроз со стороны заинтересованных лиц и смыла с него смолу черной клеветы, которой его облили те, кому он доверял как самому себе.

Они гуляли в парке, бродили среди вековых дубов и раскидистых лип, сидели на скамеечке, глядя с обрыва на синеющую внизу Волгу. А потом, взявшись за руки, спустились по пролетам крутой лестницы вниз. Вблизи вода в Волге была не синей и не голубой, а зеленоватой. Мирослава называла этот цвет бутылочным. Волны с шипением набегали на берег и нехотя откатывались прочь.

– Смотри вон туда. – Она дотронулась до его руки.

Он повернул голову в указанном Мирославой направлении и заметил зеленые сердечки плавающих на поверхности воды листьев и возле них небольшие желтые цветки.

– Это кубышка желтая, – вздохнула Мирослава.

– Красиво… – осторожно проговорил он.

– Ага. Только растут кубышки в озерах, каналах, старицах, там, где вода стоит или очень медленно течет.

– Ну и? – не поняв, к чему она клонит, поторопил ее Георгий.

– Это значит, что вода в Волге почти не движется. И это плохо, вернее, очень плохо для обитателей реки. – Она снова вздохнула.

– Понятно…

Постояв еще с полчаса на берегу, они поднялись наверх, прошли по аллеям до выхода и разъехались по своим делам, пообещав друг другу созваниваться.

Следующим утром Волгина занялась анализом имеющихся по делу фактов и так увлеклась, что не заметила, как пролетела почти вся первая половина дня. Мирослава посмотрела на часы и решила, что она еще успеет съездить в институт, в котором Оседлова долгие годы преподавала химию.

В институте Волгину встретили на удивление радушно.

– Да, конечно, Вилену Андроновну Оседлову помним, замечательная женщина, безотказный товарищ и талантливый педагог.

– А можно поподробнее про безотказного товарища, – попросила Мирослава.

– В смысле?! – не поняли ее.

– В чем выражалась эта безотказность?