Анна Данилова - Париж на час

— Нет, убийцу не нашли. Пока.

— Но вы же сказали, что Ваню отпустили… Значит, кого-то оставили?

— Лариса, Ваня умер, — наконец произнес он.

Лариса ахнула, прикрыла рот ладонью.

— И не отравился, не застрелился, раскаявшись, нет. Он умер не потому, что он убийца и не смог вынести этого положения. Он умер от предательства. Сначала его предала жена, а теперь вот и вы. Вы же до последнего думали, что это сделал он. Но я не судья, я просто следователь.

— Но как же он умер? Когда?

— Предполагаю, тогда, когда вы здесь выясняли отношения с его супругой. Он умер от инфаркта.

Она некоторое время сидела неподвижно — ей нужно было время, чтобы все осмыслить. И вдруг она выдала такую порцию цинизма, что Седов просто остолбенел:

— Послушайте, а что тогда вам мешает повесить все на него и закрыть дело?

— Не понял…

— Да я так… сказала, не подумав… — Она окончательно смутилась. Глотая слезы, она стояла у окна и никак не могла поверить в то, что никогда больше не увидит своего Ваню. Своего героя, который избавил ее от мужа-тирана, который сделал ее свободной, богатой и счастливой.

— Надо будет к Вере зайти… Выразить соболезнование… Или это все мне снится? Седов, да ущипните же вы меня!

Это чудо, что ее отпустили. Она уже и не надеялась. Хотя понимала, что каждый вопрос следователя, каждый его шаг в расследовании обдуман. Вот и ее отпустили, чтобы посмотреть, куда и к кому она пойдет. Надеются, что она приведет их прямо к убийце.

Она вообще не понимала поначалу, как попала в поле зрения следователя. Ну, знакома была с Вершининым, встречалась с ним, но он же сам ей написал. На этом сайте, похоже, только и думают о том, как бы использовать друг друга. Все помешаны на сексе. Молодые парни присылают фотографии своих половых органов, девушки тоже показывают все, что только могут показать. Все, обитающие на этом сайте, словно наэлектризованы сексуальной энергией. А вот Татьяна хотела найти себе мужа. Скромного и верного. Она варила бы ему суп, стирала рубашки, обнимала во сне. Но не получалось. Может, уже и нет таких парней.

В дело Вершинина ее втянули, как она полагала, совершенно случайно, только лишь потому, что она находилась в переписке с Михаилом. Причем переписке дурацкой, потому что многие сообщения, которые она ему отправляла, были явно написаны ею в пьяном кураже. Да она и не собиралась с ним знакомиться — уж он-то точно не тянул на роль потенциального мужа. Но на свидание пошла, это она помнила хорошо. И что деньги у него взяла — тоже. Деньги — слишком уж тяжело они ей доставались. Почему бы не взять, когда предлагают? Только вот зачем придумали какую-то групповуху? Да ее явно с кем-то перепутали! И ее отпечатков пальцев на ноже не могло быть. Хотя, кто его знает, может, она оставила их на каком-нибудь ноже, когда прибиралась в квартирах? Может, и в той квартире прибиралась, где его убили. Но если она не запомнила эту квартиру, так, может, была в таком состоянии, когда маму родную забудешь.

Вот так, уверенная в том, что на нее вышли случайно и теперь собираются повесить, как говорится, всех собак, Татьяна собиралась отпираться до последнего. Если бы не вопрос про зонт. Все-таки следователи — люди не глупые. Так глубоко копнули под этого Михаила…

Она, которая переспала с ним, его не узнала, а они как-то обо всем узнали. Но ведь все это было так давно. И все те, кто принимал участие во всем этом, погибли. Она откуда-то узнала, что они сгорели. И если бы она снова туда пришла, то погибла бы вместе с ними. Может, она поэтому и Вершинина не узнала, потому что была уверена, что он мертв, и память стерла его.

У него тогда были волосы. Он был хорош собой, высокий, крепкий, грубоватый, со злыми шутками, агрессивный. Такие нравятся девушкам.

Как, как могло случиться, что они в какой-то момент превратились в зверей, в н е людей? Хотя нет, звери неспособны на такое поведение. Это только люди — со своими комплексами, завистью, желанием казаться лучше, чем они есть на самом деле. С невозможностью простить другим, случайно попавшим в трудные жизненные обстоятельства, их чистоту и невинность.

Неужели и она принимала участие во всем этом? Где были ее мозги? Сердце? Душа? Быть может, с этого и началась черная полоса в ее жизни? И потом последовало наказание за наказанием? И дело вовсе не в том, что она патологическая неудачница?

Вернувшись домой после допроса следователя, Таня достала зонт, положила его на стол. Вот она, эта бабочка. Правда, тогда она была не из белого шелка или атласа, а из простой бельевой веревки — придумка Вершинина. А как же он завелся тогда! Даже цилиндр смастерил из печной заглушки, которую нашел в мусоре, оставленном бомжами! Бррр… Какие же гадости он тогда говорил! Что было потом — лучше и не вспоминать…

Татьяна осмотрела внимательно острие зонта. Зонт был новый. И ведь кто-то купил его, превратил в напоминание. Вот бы вспомнить, кто его принес ей и оставил… Мужчин в ее жизни было так много, что и не вспомнить. Урод за уродом, целая вереница. Ей хотелось любви, а она все глубже и глубже погружалась в грязь. По горло… Или же ей все это только кажется? Может, и не было никакого умысла у того, кто подкинул зонт? Может, она сама нафантазировала?

Этот зонт должен исчезнуть из ее жизни. Его следует уничтожить.

Татьяна быстро собралась, взяла остатки водки, сигареты, зажигалку и вышла из дома. На автобусе добралась до вокзала, там села на электричку и отправилась за город. Не важно куда. Ехала, смотрела в окно и вспоминала, вспоминала…

Да, вот сейчас все закончится. Еще немного, и жизнь ее потечет в другом русле. В чистом. И обвинение с нее снимут, разберутся, кто убил Вершинина. Она снимет комнату в другом районе, чтобы ее не нашли, и начнет новую жизнь. Будет много работать. Может, запишется на курсы массажисток или станет маникюршей. Все лучше, чем драить чужие унитазы.

Татьяна вышла на незнакомой ей станции, спустилась по лестнице к пролеску, нашла небольшую полянку и развела костер. Она и не заметила, что поднялся ветер. И откуда ему взяться, такому холодному, пронизывающему ветру в сентябре? Надо было куртку надеть. Или ветровку. От холода руки не слушались, она то и дело дышала на негнущиеся пальцы и чувствовала, как холод пробирает ее до костей. Тонкий свитерок, джинсы в прорезях, словно специально сделанные для того, чтобы ветер холодил колени, бедра.

Наконец костер из сухих еловых веток начал разгораться, и тогда стало можно хоть немного согреться.

Ну вот, костер запылал, крепко запахло горячей еловой смолой, дымом. Таня швырнула в костер проклятый зонт. Его как-то сразу схватил огонь, начала плавиться черная ткань, занялась и ручка…