Николай Леонов - Откройте, я ваша смерть

Женщина подняла голову. Ее взгляд профессионально скользнул по лицу гостя, отметив хорошую стрижку, интеллигентный, но в то же время уверенный мужской взгляд, дорогой, хорошо сидящий костюм и идеально подобранный по тону галстук. Кажется, Годнарская осталась довольна результатом своего бегло проведенного анализа, и ее лицо озарилось мягкой многообещающей улыбкой. А ведь она не замужем, догадался Гуров. Он не смог объяснить себе, почему сделал такой вывод, но этот факт показался ему очевидным.

– Да, проходите, – приятным бархатистым голосом ответила управляющая. – Чем могу помочь?

Гуров представился, видя, как меняется лицо женщины. Пришлось сразу переходить к успокаивающим фразам. Через минуту Годнарская вспыхнула, вспомнив, что не предложила полковнику присесть. Хорошо, что этот милейший Лев Иванович из полиции сам уселся, не дожидаясь приглашения, было бы неловко держать его на ногах. Он понимал состояние женщин, тем более что опыта общения с полицией у нее, видимо, маловато.

– Мне нужна ваша помощь, Алла Николаевна, – доверительно проговорил Лев. – Дело важное, только вы не пугайтесь. Я очень хотел бы, чтобы вы мне доверяли так же, как я доверяю вам. Вы же понимаете, что полиция, тем более уголовный розыск, занимается такими вопросами, о которых обычным гражданам даже думать неприятно. И я бы уберег вас от этой темы, но мне и правда без вас никак не обойтись. Поверьте!

– Конечно, Лев Иванович! – с готовностью закивала она головой, но взгляд ее оставался напряженным. – Только не понимаю, чем я-то вам могу помочь, у меня же здесь… немного другой круг общения…

– Вот как раз ваш круг общения мне и может помочь, – ободряюще улыбнулся Лев. – Вы знали Всеволода Игоревича Борисовского?

– Всеволода Игоревича? Профессора Борисовского? О господи, а почему «знала»? С ним что-то…

– Увы, Алла Николаевна, Борисовский погиб. Его насмерть сбила машина несколько дней назад.

– Какой кошмар! – всплеснула руками женщина, и ее глаза сразу наполнились слезами. – Какой милейший был человек, какой специалист! И такая страшная смерть! На дороге… Как же это произошло? Пьяный водитель?

– Нет, – хмуро покачал головой Гуров. – Ничего там такого не было. Просто несчастный случай, стечение обстоятельств, если уж говорить точно. Все там просто и понятно.

– Просто, – повторила Годнарская. – А человека уже нет. Да… вот ведь как бывает. А почему вы ко мне пришли? Я чем могу помочь в этом вопросе? Если вы хотите о Борисовском поговорить, то вам надо в музей идти, он там работал много лет. А еще он лекции читал в университете, и на семинары его приглашали. Но это, правда, давно уже было. В последнее время он чувствовал себя плохо.

– В музей я тоже обязательно схожу, – заверил Гуров. – И вы правы, он почти никуда не ходил. А к вам я пришел потому, что Всеволод Игоревич у вас в последнее время бывал на выставках.

Он достал из папки фотографию, на которой Борисовский был снят в выставочном зале, и протянул Годнарской. Женщина взяла фотографию, покивала головой и со вздохом сказала:

– Да, это он на выставке знаков отличия первых лет советской власти. Интересная была выставка, мы ее собирали почти полгода. Из Калининграда приезжал коллекционер, были гости из Азербайджана, из Таджикистана. А Всеволод Игоревич тогда нам писал статью для СМИ.

– Скажите, у него много друзей среди коллекционеров? Может, он со многими переписывался?

– Если честно, Лев Иванович, то я просто не знаю. – Годнарская помедлила, как будто что-то припоминая, или просто на миг погрузилась в воспоминания об этом человеке. – Не думаю, чтобы он дружил с коллекционерами. Знаете, есть определенная грань, за которую обычно ни те ни другие не переступают. Историки считают коллекционеров и энтузиастов дилетантами, людьми, которые не обладают настоящими знаниями, навыками исторических исследований, а поспешные или поверхностные выводы выдают как сенсацию. Многие историки очень не любят наше время за доступность информации посредством интернета. Каждый может даже книгу издать с любым содержанием, лишь бы деньги у него на издание были. И пожалуйста, утверждай что угодно.

– Любопытно. А энтузиасты за что не любят историков?

– За то, что те не принимают их мнений, выводов. За то, что не признают.

– И все же Борисовский на выставки ходил?

– Да, но большей частью потому, что мы его приглашали. Пожилой человек, пенсионер, который в основном сидит дома, – ему же приятно, когда он понимает, что его помнят, о нем не забывают.

– А о его семье вы тоже ничего не знаете?

– Ну откуда? – улыбнулась Годнарская. – Жена Борисовского, говорят, умерла очень давно. Он так вдовцом и прожил до самой старости. Любил ее, наверное. А про тех, с кем он общался или дружил, вам может сказать Риточка Жукова. Она у нас занимается подготовкой и проведением выставок на подобные тематики. У нас каждый специалист готовит свои выставки: кто художественные, кто фотоработы, кто вот такие, исторические. Сами понимаете, у нас должен быть широкий тематический профиль, мы же сами себе деньги зарабатываем.

– А у вашей помощницы Риты есть в компьютере фотографии с предыдущих выставок?

– Конечно. Мы и сами фотографируем, и наши гости делятся. Специально такой должности у нас в штате нет, но всегда находятся помощники и энтузиасты…

Дверь распахнулась, и на пороге кабинета появилась пухлая деловитая девушка в больших очках. Все в ней было серьезным – от забранных в тугой узел волос до мягкой складки пухлых губ. И руки она держала на уровне груди, как будто была готова жестикулировать, доказывать или просто что-то ими делать. Девушка мимолетно глянула на незнакомого мужчину и снова перевела взгляд на начальницу:

– Слушаю вас, Алла Николаевна.

– Риточка, познакомься, это Лев Иванович, из полиции. Ему нужна наша помощь. Проводи его к себе, покажи, пожалуйста, все фотографии, которые у тебя есть в компьютере с наших выставок.

– Все? – округлила глаза Рита. – Но их же там тысячи!

– Ничего, – ободряюще улыбнулся Гуров, поднимаясь, – мы разберемся. Я вас очень надолго не задержу.

Кабинет помощницы был небольшим, но по-деловому уютным. Стол завален проспектами, какими-то папками, на втором приставном столе сбоку компьютер, монитор облеплен цветными стикерами с записями. Да и на стенах не было свободного места. Там и афиши, и небольшие панно.

Рита внимательно выслушала полковника из МВД, кивнула головой и стала открывать в компьютере папки с фотографиями с различных мероприятий. Она рассказывала, что и когда происходило, кого они приглашали на открытие. Это все было очень интересно, но бесполезно для Гурова. Но он не мешал девушке говорить, пытаясь вникнуть и понять, как организуются выставки в этом салоне, какой круг творческих людей вокруг него существует. Получалось, что тематика, близкая интересам Борисовского, присутствовала на выставочных площадях крайне редко.