Джефф Мариотт - Нарко. Коготь ягуара

– Только поторопись.

Монтойя принялся отпиливать голову ножом. Кровь и ошметки плоти забрызгали ему ладонь. Его собственная кровь, сбегая по руке, смешивалась с кровью Родриго. Чтобы не смотреть, Агилар обернулся к Ампаро. Она уже одевалась.

– Ты сказала, что его люди в номер не заходят.

– Должно быть, кто-то им настучал. Может, коридорный.

– Тогда Родриго не пришел бы.

Оторвавшись от своего занятия, Монтойя поднялся на ноги, выхватил пистолет и дважды выстрелил Ампаро в лицо, забрызгав кровью стену у нее за спиной. Она съехала на пол, оставляя за собой кровавый след.

– Какого хера, чел? Она нас не подставляла! Если бы она настучала, по-твоему, Родриго показался бы? Да он бы армию послал!

Монтойя вернулся к своему делу.

– Она солгала нам. Она хотела и Родриго, и деньги. Она знала, что его sicarios войдут с ним вместе.

– Наверно, думала, что ты собираешься ее убить.

– Что ж, хотя бы в этом она была права.

– А что с ними теперь? С деньгами?

– Ты знаешь адрес ее матери?

– Конечно, нет.

– Тогда, наверно, они наши.

– Мы не можем просто оставить…

– Об этом будем тревожиться после! – оборвал его Монтойя. – Мне дико больно. Можешь доделать это?

Агилар рискнул бросить взгляд на чудовищное зрелище. Все, что он съел на завтрак и обед, подкатило под горло.

– Жопа, – буркнул Монтойя. Налег на нож покрепче, и последние жилы наконец лопнули. Он поднял голову. Капли крови забарабанили по полу, будто легкий дождичек. – Куда бы это сунуть?

Окинув комнату взглядом, Агилар заметил сумочку Ампаро – довольно вместительную, из кожи или кожзама, с бахромой по нижнему шву. Схватив ее, вытряхнул содержимое на пол и раскрыл, как мог, широко. И все равно обагрил руки кровью, когда Монтойя запихивал трофей туда.

– Давай сматываться отсюда, чел, – бросил Монтойя. – Хватай бабки и стволы.

Застегнув чемодан, Агилар вытащил из-под кровати спортивную сумку, где лежала еще пара единиц огнестрела. Хотел было положить дробовик туда же, но Монтойя осадил его:

– Лучше придержи его, пока не выберемся отсюда.

Заслышав сирены вдали, Агилар согласился.

Чемодан с деньгами весил порядком, но у него были колесики и телескопическая ручка, так что Агилар, закинув сумку на плечо, просто покатил чемодан. Нести при этом дробовик было неудобно. У Монтойи была только сумочка Ампаро, по дну которой уже расползалось бурое пятно.

С Монтойей впереди они спустились по лестнице. На тротуарах уже собирались зеваки, глазевшие на трупы во дворе и на вооруженных людей, но остановить их даже не пытались.

В вестибюле портье усердно избегал смотреть на них.

– Врач! – крикнул Монтойя. – Где?

– В трех кварталах слева, – взмахом руки указал портье. – Пожалуйста, уходите.

И они ушли.

После жаркой дискуссии по пути обратно в Медельин Агилар и Монтойя сошлись на том, что вернуть деньги Эскобару будет безопаснее, чем вызвать у него подозрения, что они их попросту украли. Правила у Эскобара против внутренних краж строгие, и дважды эту ошибку еще никто не совершал.

Чемодан с деньгами они доставили ему поздно той же ночью в Асьенду Наполес вкупе с несколькими снимками, сделанными «Поляроидом», головы Родриго, насаженной на острие железной ограды перед Каса де Хустисия Робледо [25] Дворец правосудия Робледо. . Эскобар пролистал фотографии с серьезным, даже суровым видом.

– Это вы сделали? Вы двое?

– Да, Patron, – подтвердил Монтойя.

– Сами?

– Мы думали, вы этого хотите, – занервничал Агилар. – Вы сказали…

Эскобар разразился безудержным хохотом. Когда же наконец, отсмеявшись, смог совладать с собой, то добавил:

– Великолепная работа! Правильно я в вас верил.

– Вам нравится? – поинтересовался Монтойя.

– Еще как!

– Мы думали, не оставить ли табличку «С Медельином шутки плохи» или вроде того, – сообщил Агилар. – Но решили, что всякий, кто знает, кем был Родриго, уразумеет послание и без того.

– Правда, правда, – подтвердил Эскобар. – Никаких табличек не требуется. Назавтра это будет во всех газетах Колумбии. Перестрелка в Картахене, а потом это. Всякий поймет, что это значит. – Его улыбка померкла, и он вернул снимки. – Знаете, почему я хотел, чтобы это сделали вы, ребятки?

– Мы думали, это экзамен, – ответил Монтойя. – Посмотреть, как мы справимся.

– Экзамен, да, конечно, он самый. А заодно поглядеть, будете ли вы у меня красть.

– Ни за что! – вскинулся Агилар.

– Да, деньги уже пересчитали. Вы прошли эти экзамены без запинки. А сверх того я хотел поглядеть, насколько трудно вам действовать самим по себе. Вы справились на славу. – Он коснулся левой руки Монтойи ниже повязки. – Но вы пострадали. Просто поверхностное ранение, да?

– Да просто задело, – поведал Монтойя. – Пара стежков, и все. И кое-что от боли. Домой вести пришлось Хосе.

– Два человека могут убить кого-то без проблем, – изрек Эскобар. – Но порой чем больше, тем лучше. Вы смогли застать его в сопровождении всего парочки человек, потому что он был беспечен. Будь он поумнее, вам могло понадобиться и больше людей. Пять, десять, а то и поболее, как в ночь, когда вы отправились за Костой.

– По-моему, в Картахене он чувствовал себя в безопасности, – предположил Агилар.

– А я чувствую себя в безопасности на Асьенде Наполес. Но это потому, что здесь почти всегда человек тридцать-сорок. Если понадобится, мы можем выстоять против целой армии. – Он покивал собственной прозорливости, озираясь по сторонам, словно хотел увидеть свою систему обороны. Агилар видел трех или четырех парней, играющих в карты у бассейна, но как-то непохоже, чтобы они были начеку.

– Сила в числе, – продолжал Эскобар. – Я хотел, чтобы вы двое поняли, как важно быть членами организации. Не как у вас в полиции, а настоящей организации, преданной своему делу. – Он хмыкнул. – В данном случае, дело – сама Колумбия. Все, что я делаю – все, что делаем мы, – делается ради Колумбии. Однажды я стану президентом Колумбии – больше никаких политиканов, думающих только о себе и своих богатых друзьях. Настало время народу отобрать власть, принадлежащую ему по праву. Так что, друзья мои, именно этим мы тут и занимаемся. И вы к этому причастны. История не знает более высокого служения, более достойного крестового похода.

Агилар ощутил прилив гордости, что он приобщен к предприятию Эскобара. Он-то считал этого человека просто бандитом, наркоторговцем, но тот оказался далеко не так прост. Более высоких стремлений Агилар еще не встречал. И пока что Эскобару удавалось каждое начинание. Он вознесся из самых низов до положения одного из богатейших людей Колумбии – одного из богатейших во всей Южной Америке. Он построил на голом месте громадную организацию. И если он считает, что станет президентом, у Агилара нет оснований ставить его слова под сомнение.