Анатолий Горбов - Плохие привычки

Моя песенка задела всех сразу. Они порывисто шагнули в мою сторону, и я, собираясь дорого продать свою жизнь, то ли заорал, то ли зарычал. Истово, как загнанный зверь. Мои голосовые способности их впечатлили — бандюки так же дружно, хором шагнули назад. Их руки с битами сразу опустились, а самый худой и нервный развернулся и дал деру.

Я, конечно, страшен в гневе, но не до такой же степени, чтобы мне на слово верили. Или на неистовый, злобный рык. Кто из нас в состоянии разоблачить хорошо выглядящую лесть? Я было хотел на бис опять что-нибудь прорычать, но опоздал. Рот открыл, а напрячь голосовые связки не успел. За меня это сделал другой. Причем напряг не мои связки, а собственные.

Я обернулся и, старательно перебирая всевозможные варианты звучания буквы «ха», безуспешно пытался что-нибудь выговорить. Ибо в метре от меня стоял огромный пес с башкой, большей моей собственной раз в шесть-восемь. Все части, к башке прилегающие, тоже как-то не стимулировали желание срочно вступить в «Общество защиты животных».

Пес на меня никакого внимания не обращал. Видимо, его вкусовым качествам как нельзя лучше соответствовали именно мои недруги. Собачка угрожающе прыгнула вперед и остановилась одной лапой на крышке люка. Крышка, вспомнив проезжающие по ней время от времени груженые фуры, издала соответствующий этим событиям звук. Он прозвучал эквивалентом забивания гвоздей в крышку гроба всей гоп-компании. Однако не все трезво оценили возникшую ситуацию.

— Ишак тебя нюхал! Я твой дом труба шатал! — пошел на меня пузатый, не замечая Баскервилей и подняв биту.

Бита не успела прочертить дугу и была схрумкана, как сладкая соломка. И даже, как мне показалось, с некоторым аппетитом. У клоуна в зеленом галстуке, видимо, были серьезные неполадки с инстинктом самосохранения, и он попытался ударить собаку ногой.

Как и следовало ожидать, друг человека такое оскорбление сносить не стал и легким движением челюстей отхватил нехорошему дяде правую половину седалища — буквально. У меня в голове даже зазвучали слова из песни А. Новикова: «Кровь хлестала из разорванной щеки», — и я лихорадочно пытался заменить «щеку» на более подходящее случаю слово. И еще подумалось, что отныне, чтобы сидеть на попе ровно, дяде придется таскать с собой подушечку для правой стороны своего растерзанного багажника.

После такой наглядной демонстрации звериных челюстей бандюки растворились, как темная и необразованная нечисть после хорошей молитвы. За хорошую молитву впору было приниматься и мне, потому как пес не стал догонять свой ужин, а обернулся в мою сторону. Мои спина и затылок покрылись изморозью.

Но волновался я зря, ибо в поле моего зрения попал еще один собак. Давешний грязно-белый пес, которого я встретил после кабака. Тот самый, с которым мы пришли к консенсусу миропонимания.

Оказалось, что Огромный Зверь — это его подруга. Об этом я догадался уже после того, как присел на какой-то жбан, поглаживая обеих собак по голове. Причем ощущения от глажки Большой Девочки (у меня не было желания даже мысленно назвать это создание сукой) были точно такими же, если бы я гладил волосатую столешницу от стола на 12 персон.

Выйдя из закутка через несколько минут, я услышал сирену скорой помощи и увидел толпу зевак у разрытой траншеи, из которой валил пар. Оказалось, что покушавшаяся на меня троица, в темноте и с перепугу всем составом загремела в пятиметровую яму и умудрилась при падении повредить какую-то заглушку.

Это был их полный провал во всех смыслах. Из-за рокового падения потери банды заметно увеличились. Кроме оставленного в закутке полупопия вожака они еще сломали себе некоторые конечности и сильно обварились. Мне их не было жалко, но и особенного злорадства не ощущалось.

Я купил в близлежащем магазине пару килограммов вареной колбасы и честно разделил между своими помощниками: полкило досталось серо-белому, а остальное — Девочке. Справилась она со своей долей быстрее, чем мой недавний знакомый пес со своей…

Настя забежала в магазин, чтобы купить чуток недорогого сыра. Весь остальной продуктовый ассортимент девушки в последний месяц, за исключением одного-единственного нормального ужина «У Рыцаря» на дне рождения Оксанки, составляли дешевая китайская лапша и черный чай без сахара, более походивший на пыль.

Продавщицы долго не было, и у гастрономического отдела собралась небольшая очередь. Она была в ней третьей, а первым стоял парень, показавшийся ей знакомым. Она уже собиралась пройти немного вперед, чтобы увидеть его лицо, когда из подсобки вернулась девушка в белом чепчике, и парень попросил порезать два килограмма колбасы.

Голос был приятным, определенно незнакомым. И колбасу такую Настя не стала бы покупать, тем более такими дозами. А, он, оказывается, не для себя берет, а для собаки! Ничего себе собака. Наверное, жуткий монстр по сравнению с тем крохотным смешным котенком…

Почти все места на импровизированной парковке неподалеку от дома были заняты. Я еле втиснулся с самого краю, наиболее удаленного от дверей моей квартиры — почти квартал топать.

Шел домой и усмехался про себя, прокручивая в голове недавние события — а зачем я ношу в кармане шокер? Батарейку для него новую купил — зачем? Чтобы он играл роль плацебо в сфере безопасности? Я нащупал шокер в кармане. Было приятно ощущать его пластмассовый параллелепипед. И особенно осознавать, что он по моему хотению может предъявить усики-электроды, между которыми с голубым треском молнируют 60 тысяч вольт.

Однако как же я про него забыл сегодня? Ситуация была подходящей — дальше некуда! Как-то сразу начали вспоминаться сапожники без сапог, голодные повара и экономные в быту миллиардеры. Таскать в кармане довольно серьезное орудие самообороны, а в самый ответственный момент вместо заявления в виде сочных высоковольтных потрескиваний начать петь глупые обзывалки? Или просто не судьба моей Гюрзе покуситься на человеческую плоть?

До двери оставалось метров двадцать, когда одинокий встречный жестом попросил прикурить. Я уже собрался отказать, сославшись на то, что курить бросил, и так бы и сделал, если бы не одна заметная деталь на спортивном костюме этого типа. На груди куртки алела огромная буква S, прямо как у настоящего супермена…

Он стоял с крепко зажатой (нервничал, наверное) сигаретой в зубах, чуть приподняв локти — как-бы готовясь прикрыть ладонями ожидаемый от меня огонек. Правый карман его куртки был отягощен чем-то подозрительным. Шокер я достал, словно зажигалку, но ткнул им не в лицо, а, как это делают бойцы спецподразделений, в область подмышки и придавил, обеспечивая наилучший контакт.