Майкл Гилберт - Занятие не для дилетантов

И есть только один человек, знакомый с этой женщиной, хорошо знающий Колхаунов и часто бывавший на их ранчо. Это Френк Гарвин. Я хочу, чтобы вы, господа, выслушали его. Узнали от него самого, как он покинул пределы нашего округа. Кто усадил его в машину и довез до Сан-Родольфо.

Я не собираюсь комментировать имевшие место события. Долг Большого жюри — дать им взвешенную объективную оценку. А теперь, господа, позвольте представить вам первого свидетеля, Френка Гарвина. Его показания необходимо застенографировать.

Один и двое присяжных посмотрели на Билла Элдона. В их взглядах читалось сочувствие. Но старшина Большого жюри, обращаясь к Медфорду, показал, что руководствоваться присяжные будут не эмоциями, но разумом: «Вы — окружной прокурор. Представляйте ваших свидетелей. Если вы найдете, что какие-то выборные должности нашего округа занимают недостойные люди, мы тут же примем надлежащие меры».

Френка Гарвина пригласили в зал заседаний. Присяжным он рассказал ту же историю, что и шерифу, добавив, правда, что был знаком с Эстелл Никольс. Но стоял на том, что встречался с ней год назад в Канзас-Сити, после чего не поддерживал с ней никаких отношений. С Эстелл, утверждал Френк, у него завязалась теплая дружба, но не более того, поскольку у него были, как он выразился, «другие интересы».

Медфорд не стал требовать расшифровки «других интересов», поскольку хотел как можно быстрее перейти к наиболее интересующей его части показаний.

— Скажите, Френк, вчера вечером вы были в Роквилле?

— Да, сэр.

— Куда вы пошли, покинув конюшню Колхауна?

— Я не был в конюшне Колхауна.

— Ладно, к этому мы еще вернемся. Вчера вечером вы видели шерифа нашего округа?

— Да.

— Где?

— В парке у бейсбольного стадиона.

— И что он сделал?

— Он… гм… отвез меня к автобусной остановке, чтобы я мог добраться до Города.

— А теперь я прошу вас, молодой человек, вспомнить поточнее, как было дело. Нам нужна полная ясность. Он отвез вас в некое место, потому что вы хотели сесть там на автобус, или сам предложил отвезти вас туда, чтобы вы могли сесть на автобус?

— Он предложил отвезти меня.

— Почему?

— Он полагал, будет лучше, если мои друзья не увидят меня в Роквилле.

— Понятно, — в голосе Медфорда слышалась издевка. — Увез вас из Роквилля на машине, выделенной ему округом, истирая шины и сжигая бензин, оплаченные налогоплательщиками округа.

Гарвин промолчал.

— Не стесняйтесь, молодой человек, — напирал Медфорд. — Уж на вопросы-то вы можете и ответить. Я не ошибся?

— Да, мы ехали на полицейской машине. С маячком на крыше.

— У меня все, — подвел черту Медфорд.

Старшина Большого жюри повернулся к шерифу.

— Вы не хотите задать вопросы этому мальчику, Билл?

Шериф покачал головой.

Присяжные переглянулись. Решение шерифа их озадачило.

— Пока все, молодой человек, — обратился старшина к Гарвину. — Возвращайтесь в комнату ожидания. Вы не должны говорить другим свидетелям, какие вопросы вам задавались, и никому не рассказывайте о своих показаниях.

Гарвин вышел.

— Насколько я понимаю, Билл, — вновь заговорил старшина, — будет неплохо, если вы объясните свое поведение.

Присяжные согласно закивали.

— Что ж, господа, с моей точки зрения, мы имеем дело с убийством. Хладнокровным, тщательно спланированным, загодя подготовленным.

— Все это чистая выдумка, ничем не подтвержденная, — возразил Медфорд. — Но, если вы и подумали, что совершено убийство, ваши действия тем более сомнительны. Как вы могли вывезти из округа одного из, если не главного, подозреваемого? Как мне представляется, господа, именно Гарвин зашел в конюшню с той женщиной. И, похоже, находился там, когда ее лягнула лошадь. А потом убежал и, чтобы снять с себя подозрения, обставил все так, будто приехал в Роквилль лишь для того, чтобы повидаться с дочерью Терлока.

И сейчас я хочу пригласить сюда дочь Терлока и доказать, что она не знала, где находился Гарвин в те минуты, когда умерла Эстелл Никольс. Бетти Терлок назначила Гарвину свидание, а тот опоздал чуть ли не на час, потому что в это время он находился на конюшне Колхауна вместе с Эстелл Никольс. Могу я пригласить Бетти Терлок?

— Я только начал объяснять свои действия, как окружной прокурор перебил меня, — заметил шериф.

Старшина кивнул.

— Можете продолжать, Билл, мы вас внимательно слушаем.

— Когда имеешь дело с убийством, многие мелочи становятся весьма существенными. Многие, но не каждая из них. Так что я полагаю, нет никакого смысла вызывать такую милую девушку, как Бетти Терлок, и заставлять ее отвечать на вопросы перед Большим жюри, чтобы доказать, что молодой человек, которого она любит, чуть опоздал на свидание.

— Очень уж вы разборчивы с этими мелочами, — усмехнулся Медфорд. — Опоздание Гарвина для вас пустяк, а из расхождения в полдюйма между подковой кобылы…

— Не помолчать ли вам, Раш Медфорд, — прервал его шериф. — Сейчас я даю пояснения Большому жюри. Потом вы сможете высказать свои соображения.

— Это справедливо, Раш, — согласился с Элдоном старшина. — Дайте Биллу выговориться.

— Так вот, господа, называя случившееся хладнокровным тщательно спланированным убийством, я полностью отвечаю за свои слова. На копытах кобылы подковы номер один. Отметина на лбу убитой сделана подковой номер два. Кобыла просто не могла ударить женщину в лоб, стоя у кормушки. Слишком высоко. Кроме того, характер раны ясно указывает, что основная сила удара пришлась на ВЕРХНЮЮ часть подковы, то есть удар наносился сверху. Если бы женщину лягнула кобыла, основная сила пришлась бы на НИЖНЮЮ часть.

Медфорд пренебрежительно фыркнул.

— Вы привели очень уж веский аргумент. Доказали, что кобыла не могла лягнуть эту женщину.

— Вы правы, Медфорд, — кивнул шериф. — Главное вы уловили. Если желаете, можете посмотреть, чем убили Эстелл Никольс.

Шериф глянул на Куинлэна. Тот подошел, держа в руках железную дубинку с приваренной к ней подковой.

Присяжные повскакивали со стульев и окружили Куинлэна, рассматривая орудие убийства.

— Где вы это взяли? — просипел Медфорд.

— Неважно, — отмахнулся шериф. — С вашего разрешения, я продолжаю. Господа, только ничего не трогайте, потому что на подкове остались кровь и волосы, которые могут потребоваться нам, как вещественные улики. На самой дубинке отпечатков пальцев нет, ее аккуратно протерли мягкой кожей. Если вы сядете, я расскажу вам, что произошло.

Присяжные заняли свои места. Окружной прокурор склонился над орудием убийства.

— Чтобы убить женщину подковой и представить все так, будто ее лягнула лошадь, необходимо, чтобы все знали, что она заходила в конюшню. Вот я и думаю, что Эстелл Никольс подписала свой смертный приговор, указав в письме к подруге, что собирается спать в конюшнях, если возникнет такая необходимость. И человек, знавший об этом письме, завел Эстелл на конюшню и, улучив удобный момент, ударил ее по голове дубинкой.