Мария Спасская - Мистическое кольцо символистов [litres]

Желая сменить обстановку, Белый повез ее сначала в Брюссель, затем в Кельн, где они попали на лекцию Рудольфа Штайнера. От Белого не укрылось, что Ася сразу же произвела на Учителя сильное впечатление, впрочем, как и почти на всех знакомых мужчин. Штайнер, окинув орлиным взором хрупкую фигурку Аси, сказал ей: «Можете мне поверить, у вас недюжинные способности медиума. Вы – очень нужный мне человек». И, мельком взглянув на Белого, молвил: «Вы тоже пригодитесь… По вашим глазам вижу, вы многое прозреваете». Белому польстили слова мэтра. Асю же небрежно оброненная фраза Штайнера буквально свела с ума. Она всерьез решила, что антропософия – ее призвание, а Штайнер – духовный учитель, посланный ей свыше.

И начались их сумасшедшие поездки по всей Европе за Рудольфом Штайнером. Учитель уже тогда был знаменит, и количество его последователей по всему миру быстро росло. Круг тем его лекций был невероятно широк – Гете, Ницше, космология, методы познания высших миров… Закончив лекционный тур, Штайнер вернулся в Дорнах. Этот маленький, живописный, по-мещански уютный городок Белому сразу не понравился. Слишком красивый ландшафт его странно отталкивал, особенно после того, как по ночам стали сниться сны-пророчества, предвещающие беду. Зато Ася была очарована милым швейцарским местечком.

Ася оказалась одной из самых способных учениц, и Штайнер лично занимался с ней упражнениями и медитациями. Влюбленный Белый настаивал, чтобы они как можно скорее поженились. Настаивал долго и твердо. И Ася сдалась. Они съездили в Берн, и оформили гражданский брак – от церковного брака Королевна наотрез отказалась, ибо была неверующая и с пренебрежением относилась к условностям. Таким образом, в год начала мировой войны, принесший всем только несчастья, поэт Андрей Белый обрел семью.

Но счастье длилось недолго. Попав под влияние Штайнера, Ася практически постоянно находилась среди своих грез и видений. Белый ревновал, думал, что Ася и Штайнер любовники, особенно после того, как Ася взяла его за руку, вывела на прогулку и сообщила, что с этого момента она не может быть ему женой. В смысле плотских отношений. Он смотрел на нее и ничего не понимал. Ася, не обращая внимания на его удивление, продолжала:

– Я наконец осознала свой духовный путь. Это путь аскезы. Отныне будем жить как брат с сестрой.

Поэт пытался возражать, но Ася строго одернула:

– Учитель тоже так считает.

И начался ад. Он никогда раньше не думал о том, насколько зависим от плотских отношений с женщиной. Не иметь физического контакта с женой означало завести роман. Об этом он не мог и думать, ибо всей душой любил свою Асю. И, целуя ее на ночь в щеку, отчаянно страдал, видя, как Ася запирает от него дверь своей спальни. Тогда на Белого со всех сторон нахлынули «искушения св. Антония». Образ женщины как таковой стал преследовать его воображение днем и ночью.

Фантазии достигли своего апогея в самом конце лета. Штайнер ставил последнюю часть «Фауста», и Ася вместе с сестрой Наташей должны были играть ангелов, которые вырывают Фауста из лап смерти. Белый присутствовал на репетициях и сам ужасался своих чувств. Ему не нравилась жена в роли ангела. Хотелось сорвать с нее ангельский наряд, а потом ворваться к Штайнеру и сказать, что он не разрешает своей жене участвовать в этой нелепой мистерии!

Возможно, он не по адресу отправился искать поддержки и понимания, и напрасно рассказал о своих чувствах сестре Королевны Наташе. Красавица Наташа, словно нарочно, стала бывать у них чуть ли не каждый день. То невзначай положит Белому руку на плечо, то посмотрит кокетливо и призывно. Истомленный поэт задыхался и укоризненно смотрел на Асю. Но та оставалась холодна и делала вид, что не замечает Наташиных игр. Белый переживал состояние мучительной раздвоенности – он любил Асю, желал Наташу и не мог справиться ни с тем, ни с другим иссушающим душу и тело чувством. Белый лишился сна, у него начались сердечные приступы. По ночам Наташа являлась к нему в образе суккуба и творила с ним немыслимые вещи. И вот к Наташе-искусительнице он и обратился за советом.

Откровения сделали только хуже. Узнав о мыслях Белого, Наташа презрительно сказала, что Ася вышла замуж лишь только потому, что хотела избавиться от его докучливого нытья и всегда твердила, что у них не настоящий брак. И Ася ему – не настоящая жена, а для любого она – свободная женщина. Белый пошел к Учителю. Тот принял поэта в своем роскошном кабинете, как всегда, в позе величественной и надменной.

– Я не могу без Аси, – выдохнул Белый.

– Слабость надо одолевать упражнениями, – изрек доктор. – Впрочем, меня это не касается…

Ночью Белого мучили кошмары. Снилось, что пришла к нему суккуб Наташа, которую он безжалостно убил. А через несколько дней Белый прочел в базельской газете, что неподалеку от города найден труп изнасилованной девочки, полиция разыскивает преступника. За завтраком он прочел заметку Асе, и ему вдруг показалось, что жена смотрит на него с каким-то странным выражением. «Уж не подозревает ли она меня?» – отчего-то подумалось Белому. В тот день ему почудилось, что и остальные глядят на него как-то настороженно. Он отметил взгляд холодных глаз Штайнера. И необычно сдержанное приветствие его жены Марии Сиверс.

К вечеру, когда стали собираться гости, страшная мысль, что все вокруг подозревают его в изнасиловании и убийстве, довела Белого до исступления. Ему всерьез мерещилось, что и Волошин, и Сабашникова, и Метнер собрались для того, чтобы уличить его в преступлении. Когда стихли разговоры, Белый вдруг выкрикнул:

– Клянусь вам, я этого не делал!

А потом сбежал из гостиной, заперся у себя в комнате, и, обливаясь холодным потом, думал: «А вдруг это все-таки я убил девочку и забыл об этом? Что же делать? Надо завтра же идти в полицию! Нет, сначала признаться во всем Асе. Она поймет, что я не виноват. Что меня толкнула на преступление ее жестокость. Господи, да я сошел с ума! Какое преступление? Разве я ездил в Базель? Нет – я все время был в Дорнахе! Надо срочно пойти и сказать всем: «Я никуда не ездил! У меня стопроцентное алиби!»

Он вышел из комнаты. В квартире было темно и пусто – гости уже разошлись. Терзаемый внутренними противоречиями, Белый принялся колотить в дверь Асиной спальни, желая рассказать ей, что вспомнил совершенно точно – он никого не убивал! И услышал в ответ раздраженно-тихое:

– Успокойся. Смирись наконец. Ты совсем меня замучил.

– Ася, я уезжаю в Россию! – стоя под дверью, прокричал он.

Он точно знал, что больше не может находиться в Дорнахе, ибо в один прекрасный день его увезут отсюда прямиком в дом умалишенных. Королевна с ним не поехала. Осталась с Учителем.