Д Густо - Похитить Похитонова!

Или слоновья шкура охристых бугров.

Или уже знакомые скалы с вертикальными выбоинами – но до чего же исполинских размеров они достигали в этом краю великанов!

Холмская стала сомневаться, что это вода прокладывает такие дорожки. В «Сказке» складки гигантского занавеса были достаточно глубокими, чтобы между ними можно было играть в прятки. Многие, переходя в основную скалу, заканчивались крышами, похожими на шляпки мухоморов. Иные имели сходство с ногами казуара. И все они, живые, красные, с венами и позвонками, напоминали фаллические корни громадных срубленных деревьев. Да-да, эти колоссы просто пни, а когда-то тут был лес до небес!

Часы остановились.

Преследование сдулось.

Вот за такими чудесами стоит гоняться вместо спортивных тачек.. которых уже не осталось на стоянке.

Вера не отрывала взгляда от одинокого джипа, словно это могло вернуть остальные машины, а ногами нащупывала спуск.

Её любимые белоснежные кроссовки имели скрытую платформу. Удобно – без операции становишься выше ростом, причём ухищрения твои абсолютно незаметны для окружающих. Неудобно только ходить. И стоять. Траволаторы в супермаркетах стали врагами номер один. Припомнив ожесточённую схватку с одним из них, бедняга разулась, чтобы не рисковать, повесила кроссовки на шею, села и медленно заскользила вниз, словно с ледяной горки, помогая себе взмокшими руками и ногами.

Под хохот китайской делегации она приземлилась, тщательно отряхнула шорты и ягодицы, наполовину из них торчавшие, обулась, подтянула лямки, дважды хмыкнула и пустилась в обратный путь.

Скала выглядела, как обычная стена. Прямая, с накорябанными названиями городов и имён.

Холмская провела ногтем – податливая порода посыпалась.

Осы однажды попробовали примерно то же самое, просто ввинчивались в камень, проделывали ходы и наслаждаются теперь жизнью в многоквартирном доме, который снаружи просто копия почтового ящика с круглыми дырочками.

Как им удаётся так ровно жужжать?

Так механически… Вера внезапно поняла, что пропустила нечто важное, увлёкшись насекомыми. Она давным-давно была не одна – тихо подъехал виденный недавно джип. Жужжание доносилось из него.

Водитель специально остановился, чтобы настроить радио на другую волну, но осы, видно, захватили все каналы. В отчаянии он стукнул кулаком, и наступила тишина. Водитель объяснил своим спутникам, что ударил приёмник нарочно, ибо владеет методикой блокировки плохой энергии и знает особые точки. Он сказал это по-китайски, Вера языка не знала, догадалась по тону, жестам и мимике.

Туристы, которые несколько минут назад потешались над её мытарствами, нежданно-негаданно предложили подвезти.

По дороге китайцы наперебой показывали картинки – они ехали не в Каракол, а туда, где несколько округлых камней размером с дом уселись рядком подле Разбитого Сердца, такого же красного ноздреватого валуна, но только расколотого посередине.

Холмская всё больше склонялась к тому, чтобы составить им компанию. Ей хотелось прикоснуться к исполинскому сердцу природы, поверить ему свою печаль. Найти друга, который поймёт. Не метаться по миру людей, способных сопереживать лишь сериальным персонажам.

Но джип промчался слишком быстро мимо разделённых половинок – иностранцы спешили заселиться в юрту, осматривать окрестности намеревались потом.

Вера зашла с ними в сие дивное жилище. Вопреки ожиданиям, там оказалось холодно, шумно и безузорно.

Оставив китайцев восторгаться, она направилась к камню, который так манил.

По пути встретилась отара невероятно грязных овец с шерстью ещё более клочковатой, чем у местных лошадей. Погладить не удалось – все дичились её, одна даже обмочилась со страху.

– Ты куда овец гонишь? – спросил прохожий.

Со стороны бегущая за отарой Вера, наверное, выглядела, как турист-экстремал, нанявшийся пастухом ради пополнения копилки впечатлений.

– Я не гоню. Я скоро уйду. Я не гоню.

И Холмская принялась копаться в телефоне, надеясь, что её оставят в покое.

– Что ищешь? – не унимался любопытный.

Девятнадцатисантиметровый как раз выставил новую фотографию из нового места.

– Джеты-Огуз, – прочитала подпись искательница приключений, сожалея, что сама судьба возвращает её на первоначально запланированную колею.

– Джеты-Огуз, – ответило эхо мужским голосом.

Прохожий обвёл широким жестом гряду скал над каким-то, что ли, советским санаторием

– Это?

Даже если знать, что название означает Семь Быков, можно не разглядеть их очертания в округлых валунах с одиннадцатью вершинами. К тому же, селфи было сделано в тёмном лесу на фоне водопада. Ничего похожего рядом. Кто-то ошибается – либо Девятнадцатисантиметровый, либо прохожий. Но тот, без спросу подглядев снимок, уже махал в сторону высоких деревьев и с уверенностью расписывал красоты, которые встретятся в чаще.

Мимо промчался спортивный автомобиль, мелькнул знакомый профиль. Мальчишка любил снимать себя сбоку, поэтому Вера сразу узнала его. Успел сгонять на водопад и вернуться!

Пока не пойман, но расстояние сокращается. Главное, известен хостел, в который продавец везёт товар. Надо только выбраться обратно на шоссе, а там уж и маршрутки ездят, и просто туристы, готовые подвезти.

В городке плутать не придётся – дорога, по которой въезжают в Каракол, ведёт прямо к нужному дому.

Вера вбежала в хостел.

Первым, что бросилось ей в глаза, был тот самый индонезийский лук. Администраторша как раз вешала его в фойе среди других экзотических сувениров, стоя босиком на диване.

Коллекция состояла из музыкальных инструментов, масок, игрушек, декоративных ковриков и национальных костюмов, ради которых даже поставили манекены.

Не отдышавшись, Холмская ткнула пальцем в сторону лука и пробормотала что-то неразборчивое. Как ни странно, администраторша её поняла.

– Он только что уехал, вы разминулись.

– На ночь глядя? – выплеснула Вера.

– Зачем ему оставаться в Караколе, если у него дом в Бишкеке? Сейчас он быстро домчится.

– Адрес есть?

– Нет.

Посетительница так и застыла, опершись пульсирующими ладонями о колени. Её спина вздымалась, кровь прилила к щекам, растрёпанные волосы устало повисли прядями перед глазами, но казалось, что эти красные полосы вибрируют и издают громкое уханье.

Заплатив за место на двухъярусной кровати, она получила в пользование целую комнату.

Покрывала и шторки над постелями были сшиты из переливчатой гладкой ткани.

Выбор чая на кухне тоже порадовал.

Узбекский костюм на десять размеров больше приятно льнул к телу и определённо был к лицу.

Бубен зазвучал под быстрыми пальцами бодро, ярко.