Делия Оуэнс - Там, где раки поют

– А когда эксперты сообщили, что на одежде Чеза найдены волокна красной шерсти с кепки мисс Кларк, вы…

– Возражаю, ваша честь, – подал голос Том Милтон. – Наводящие вопросы запрещены. Кроме того, уже установлено, что красные волокна с одежды мисс Кларк могли попасть на одежду Чеза Эндрюса не в ночь с двадцать девятого на тридцатое октября, а раньше.

– Возражение принято, – пророкотал судья.

– Больше вопросов нет. Слово защите.

Прокурор сознавал, что показания шерифа для обвинения слабоваты – ни отпечатков пальцев, ни следов, – но все же материала хватит, чтобы убедить присяжных, что Чеза убили, – возможно, мисс Кларк, с учетом красных волокон.

Том Милтон подошел к свидетельской скамье.

– Шериф, поручали ли вы или кто-то другой экспертам искать следы либо доказательства их уничтожения?

– Не было необходимости, я и сам эксперт. Осмотру следов я обучался профессионально. Эксперт со стороны мне ни к чему.

– Понятно. Так были ли признаки, что следы кто-то стер – скажем, веткой? Или забросал землей? Есть ли доказательства? Например, фотоснимки?

– Нет. Я как эксперт заявляю, что у подножия вышки ничьих следов, кроме наших и мальчиков, не было. Значит, их кто-то стер.

– Допустим. Но, шериф, особенности прибрежного болота таковы, что во время приливов и отливов грунтовые воды – даже вдали от границы прилива – прибывают и отступают, так что некоторые участки то осушаются, то, спустя несколько часов, вновь уходят под воду. И поднявшаяся вода смывает все следы, в том числе и отпечатки ног. Разве не так?

– Ну да. Но нет доказательств, что нечто подобное произошло и на этот раз.

– Здесь у меня таблица приливов в ночь с двадцать девятого на тридцатое октября, и, как видите, шериф Джексон, согласно ей, низшая точка отлива была около полуночи. То есть когда Чез добрался до вышки и подошел к подножию лестницы, на влажной почве должны были отпечататься его следы. А когда начался прилив и уровень грунтовых вод поднялся, эти следы смыло. Вот почему следы и ваши, и ребят отпечатались глубоко, а следы Чеза исчезли. Возможно ли это, по-вашему?

Киа чуть заметно кивнула, впервые с начала судебного процесса выказав хоть какие-то чувства. Не раз видела она, как болотные воды стирают летопись вчерашнего дня – следы оленя у ручья, отпечатки лап красной рыси возле трупа олененка.

– Что ж, если так, то впервые на моей памяти прилив подчистую смыл все следы, так что не знаю.

– Но, шериф, вы же назвали себя экспертом по следам. И не знаете, имело ли место той ночью вполне рядовое явление.

– Что ж, это нетрудно доказать или опровергнуть, так? Придите на болото во время отлива, понаделайте следов и проверьте, останутся ли они после прилива.

– Да, доказать или опровергнуть несложно, так почему же вы это упустили? И вот мы в зале суда, а у вас нет доказательств, что кто-то уничтожил следы преступления. Вероятнее всего, Чез Эндрюс оставил у башни следы, но их смыл прилив. А если с ним вместе на вышку поднялся еще кто-то, то и его следы смыло. Но это обстоятельство, весьма вероятное, вовсе не указывает на преступление. Не так ли, шериф?

Глаза у Эда Джексона забегали, будто он читал на стене ответы. Слушатели заерзали на скамьях.

– Шериф, – поторопил его Том Милтон.

– Я как эксперт считаю маловероятным, что обычный прилив полностью смыл следы. И все же, поскольку нет признаков, что их уничтожили, отсутствие следов само по себе не доказательство преступления. Но…

– Спасибо. – Том повернулся к присяжным и повторил слова шерифа: – Отсутствие следов – не доказательство преступления. Далее, шериф: решетка, которую оставили открытой. Вы искали на ней отпечатки пальцев мисс Кларк?

– Да, конечно.

– И вы нашли отпечатки пальцев мисс Кларк на решетке или где-нибудь еще на вышке?

– Нет, не нашел. Впрочем, как и других отпечатков, поэтому…

Судья подался вперед:

– Не отклоняйтесь от темы, Эд.

– А волосы? У мисс Кларк длинные черные волосы, если она поднялась на самый верх, где дует сильный ветер, если открывала решетку и так далее, то почти наверняка там должны были остаться ее волосы. Вы их нашли?

– Нет. – Лоб шерифа блестел испариной.

– Коронер сообщил, что при осмотре тела не обнаружено доказательств близкого контакта мисс Кларк с потерпевшим. Да, были найдены волокна, – но, возможно, четырехлетней давности. А теперь вы утверждаете, что на пожарной вышке нет никаких следов мисс Кларк. Это верно?

– Да.

– Итак, у нас нет доказательств, что мисс Кларк была на пожарной вышке в ночь, когда разбился Чез Эндрюс. Я что-то упустил?

– Да, я так и сказал.

– Вы готовы повторить?

– Да.

– Шериф, правда ли, что дети, когда забираются на вышку, часто не закрывают за собой решетку?

– Да, такое случается. Но, как я уже говорил, обычно они оставляют открытой ближайшую к лестнице, остальные же не открывают.

– Но ведь вы даже обращались в Службу лесного хозяйства США, просили принять меры, потому что решетки на смотровой площадке этой вышки часто бросают открытыми. И речь шла обо всех решетках, а не только о той, что у лестницы. – Адвокат протянул шерифу документ: – Это ваше официальное обращение в Службу лесного хозяйства от восемнадцатого июля прошлого года?

Шериф пробежал глазами страницу.

– Да, все верно.

– Кто написал обращение?

– Я.

– Итак, всего за три месяца до того, как Чез Эндрюс упал в открытую решетку на пожарной вышке и разбился насмерть, вы обратились в Службу лесного хозяйства с письменной просьбой закрыть доступ на вышку или укрепить решетки, чтобы никто не пострадал. Так?

– Да.

– Шериф, зачитайте вслух последнюю фразу документа, который вы направили в Службу лесного хозяйства. Только последнюю фразу, прошу вас. – Том указал на последнюю строчку.

– “Повторяю, решетки крайне опасны, и если не принять мер, это неминуемо приведет к несчастному случаю – возможно, даже со смертельным исходом”.

– Больше вопросов нет.

Двадцать восьмого октября 1969-го Киа направилась к Скоку – попрощаться, как и обещала, затем она повернула к городской пристани, где рыбаки и ловцы креветок, как обычно, уставились на нее, побросав работу. Киа, не удостоив их взглядом, привязала лодку, взяла мамин линялый картонный чемоданчик и двинулась по Главной улице. Вместо сумочки у нее был рюкзак, в который она положила пару книг, кусок ветчины, печенье и немного денег, а почти весь гонорар она упаковала в консервную банку и закопала на берегу лагуны. В этот день она ничем не выделялась среди прохожих: коричневая юбка, белая блузка, туфли на плоской подошве. И все равно хозяева магазинчиков бросали своих покупателей, прекращали мести тротуар перед входом и таращились на Болотную Девчонку.