Лариса Королева - Три судьбы

Леонтьев глотнул водки, уже из стакана и глухо закашлял, прикрыв рот рукой и отвернувшись в сторону. Откашлявшись, хрипло проговорил:

— А существуют сферы деятельности, не связанные со строительством? Машиностроение, транспорт, торговля, энергетика, архитектура, геология, — всё связано. Даже пошив спецодежды и варежек, не говоря уже об изготовлении железобетонных изделий и кровельных материалов. Ты что-то при всех разговорах о предполагаемом маньяке постоянно к Скворцову возвращаешься. Подозреваешь его? Но в тот день, когда пропал банкир-грибник, он как раз в присутствии сотни человек открывал детский авто-городок, а в момент гибели лыжника и по сей день Сергей с Ритой отдыхают в Таиланде.

— Где они отдыхают? — выдохнул Алексей.

— На Пхукете. А что тут такого? При деньгах Скворцова — это не вопрос, не самая дорогостоящая их поездка.

— При чём тут деньги, Володька? Ты что, не в курсе, что сейчас происходит в Таиланде? Весь день с самого утра по телевизору…

— Не включал я сегодня телевизор. А что там? Переворот?

— Цунами там! Произошло мощнейшее землетрясение магнитудой свыше девяти баллов! А потом волны высотой до сорока метров в высоту обрушились на побережья ряда стран Юго-Восточной Азии и разнесли пляжи, отели, дороги — всё, что располагалось у берегов океана и на несколько километров вглубь суши. Счёт погибших и пропавших без вести идёт уже на десятки тысяч человек!

— Ничего себе, вот ёлки-палки, — Владимир, словно не поверив Мудрову, щёлкнул пультом телевизора.

На экране возникли ужасающие кадры мощнейших разрушений, нанесённых стихией: практически полностью уничтоженные строения, вывернутые с корнями деревья, искореженные и перевернутые автомобили. Улицы превратились в страшное месиво из обломков мебели, осколков стекла, обрывков проводов и, самое страшное — тел погибших людей и животных…

Потрясённый Леонтьев схватился за сотовый, по очереди нажал кнопки вызовов «Сергей» и «Рита», услышал по обоим номерам одинаково-монотонное: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны сети», и отшвырнул телефон в угол дивана.

— Ты думаешь, в той зоне сейчас действует мобильная связь? — с сомнением спросил Мудров.

Несмотря на то, что Алексей долгие тридцать лет таил глубокую обиду на бывшую любимую девушку и друга детства, сейчас он был потрясён не менее чем Владимир. Одно дело — не желать предавшим его людям добра, другое — внезапно узнать, что сегодня они трагически погибли.

Леонтьев вопроса Мудрова словно не услышал и вконец осипшим голосом забормотал:

— Маргаритка так долго выбирала отель и в конечном итоге остановилась на бунгало у самого океана… Они-то как раз все снесены и разрушены… Представляю, что сейчас творится с Сашкой! Бедный парень. И он думает, что я всё знаю и не звоню ему, чтобы поддержать. И как мне теперь ему звонить?

— Позвони уж как-нибудь. Наберись мужества. Мало ли тебе приходилось по службе общаться с людьми, потерявшими родных и близких.

— Но ведь не факт же, что Ритки с Сергеем нет в живых!

— Не факт, — подтвердил Мудров.

Владимир набрал номер Александра и услышал то же самое: «Аппарат абонента временно недоступен…»

— Чёрт побери, Сашка-то куда подевался?

— На домашний ему позвони. Номер знаешь?

— Ты тоже его знаешь, если ещё не забыл. Сашка живёт в той самой квартире Маргариты, что досталась ей после смерти бабушки. Когда Рита обустроила новую двухэтажную квартиру, Сашка переезжать отказался, попросил оставить ему «сталинку» его прадеда. Он тогда уже на втором курсе был и собирался жениться.

— Ты мне не говорил.

— А ты не спрашивал.

Леонтьев несколько раз подряд набирал номер, но к телефону никто не подходил. В начавшемся девятичасовом выпуске новостей первый канал продолжил трансляцию съёмок разрушенных цунами посёлков и городов: перекрученные железнодорожные рельсы и вынесенные на десятки метров на сушу рыболовецкие лодчонки, разорванный пополам автомобильный мост над океаном и прогулочный катер на крыше полуразрушенного отеля. Картины всеобщей разрухи дополнялись свидетельствами чудом выживших очевидцев трагедии.

Владимир озабоченно и потерянно вглядывался в беззвучные кадры, словно пытаясь увидеть на экране своих друзей.

— А знаешь, в тот день, когда Рита оплатила путёвки в Таиланд, она вечером приезжала к главку, мы с ней попили кофейку в ближайшей кафешке. Она была очень озабочена этой серией убийств бизнесменов. Спрашивала, не грозит ли опасность Сергею. Очень за него переживала, и вот — та тебе!

— Ладно, Володька, не начинай горевать раньше времени. Может, всё обошлось, и во время цунами Скворцовы были в безопасном месте, а если на побережье, то им повезло выжить. Давай ещё по одной выпьем, и я поеду. Это тебе завтра можно отлеживаться, а у меня напряжённый рабочий день, — решил Мудров и философски добавил: — Нет плохих новостей — это хорошие новости.

— Серёга, слева заходи, слева, — тревожно-хриплым голосом просил-приказывал Павел, приближаясь короткими перебежками к полуразрушенному зданию.

Серёгу он не видел, потому как некогда было оглядываться, но знал, что тот бежит за его спиной. Из выбитых окон серого дома периодически раздавались короткие автоматные очереди. Павел на бегу низко пригибался и резко петлял из стороны в сторону, пока внезапно не рухнул лицом в колючую стерню, лихорадочно соображая, что с ним такое: ранен или споткнулся? Он прислушивался к ощущениям тела, ища внутренний источник боли, но слышал лишь гулкий стук сердца. И тут Серёга тихонько коснулся его плеча и женским голосом ласково спросил:

— Всё ещё воюешь?

Золотов вздрогнул всем телом, подскочил и уставился на лежащую рядом жену бессмысленными глазами.

— Ты меня когда-нибудь ночью придушишь, приняв за врага, — жалобно предрекла Ольга, приподнялась над подушкой и опёрлась щекой о локоть, глядя на мужа в предрассветном полумраке с укоризной, но понимающе.

Павел вздохнул:

— Не боись, не придушу… Солдат ребёнка не обидит. Это просто в душах воинов спряталась мгла…

— Что?

— Ничего страшного. Поспи ещё, совёнок! Если появятся новые известия, я тебя разбужу.

«Совёнком» он называл жену за привычку таращить от удивления свои большие глаза так, что они становились совершенно круглыми, и за любовь к ночному образу жизни. Ольга могла до трёх часов ночи запоем читать современные женские и детективные (но всё равно женские!) романы, а потом спать до полудня. Вот и сейчас она повозилась, устраиваясь поудобнее на подушке, и теперь её до одиннадцати утра не добудишься, если сегодня в виде исключения не подскочит пораньше от тревоги за сестру.