Лариса Королева - Три судьбы

— Случилось то, на что я давно надеялся. Нина Наветова отказалась от признательных показаний. Я был прав. В мужа она не стреляла.

— Что же она тогда полгода следствию голову морочила?

— Сына прикрывала. Хочешь бутерброд?

— Борща я хочу домашнего. Светлана перед отъездом в Краснодар наварила большую кастрюлю. Так что, давай, Володя, пообщаемся сегодня недолго, да я поеду.

Поняв, что выпивку с закуской придётся отложить, Леонтьев закурил и принялся рассказывать:

— Ситуация сложилась следующая. Вечером Наветов-младший уехал на автобусе в посёлок Знаменский к бабушке. Жена бизнесмена, по своему обыкновению, перед сном наклюкалась и вырубилась. Ближе к утру она сквозь сон услышала какой-то холопок и чуть позже — звук захлопнувшейся входной двери. Нина сочла, что муж ушёл из дома к очередной бабе, и не стала подниматься. Утром попила кофеёк и затеяла уборку в доме. К одиннадцати вошла с пылесосом в спальню, а там дражайший супруг с прострелянной подушкой на груди. Она кинулась звонить своей матери, и та призналась, что не доглядела за внуком. Парень ушёл вечером пообщаться с дружками, а вернулся только в девять утра и под изрядным кайфом.

— И эта Нина решила, что сын ночью приезжал домой за деньгами и пристрелил отца? — предположил Мудров.

— Так она и решила, тем более что следов взлома на входной двери не было.

— А почему теперь вдруг передумала?

— Сын наконец-то осознал, что дело на днях уходит в суд, и матери грозит реальный срок. Пришёл в милицию с двумя дружками-одногодками, все трое дали показания, что в ночь убийства находились в посёлке в частном доме и баловались травкой. Так сын обеспечил себе реальное алиби, а мать поняла, что не надо больше врать и брать на себя убийство. Кроме признания, против неё ничего нет. Разве только следы пороховых газов на рукаве домашней одежды, но это понятно, она ведь трогала подушку и специально оставила свои отпечатки пальцев на пистолете. И, ясное дело, опера из райотдела глубоко копать не стали. Призналась Наветова — значит, виновна.

— Тут сработал принцип французского драматурга: лучше выбирать виноватых, чем разыскивать, — задумчиво произнёс Алексей. — Но это обстоятельство ничуть не приближает нас к поимке убийцы.

— Зато ещё раз доказывает, что это серия. И что убийца хорошо знал нравы и привычки своих жертв. В данном случае, он рассчитал, что либо под подозрение попадёт сын-наркоман, либо мать примется его покрывать и возьмёт вину на себя. Кроме того, доступ к ключам от квартиры Наветовых у убийцы был, по крайней мере, возможность сделать с них копии.

— Составь полный список близких знакомых всех жертв и посмотри, какие фамилии чаще всего повторяются.

— Прикидывал уже. Хотя списки в каждом случае, сам понимаешь, получатся из десятков фамилий, и все они — уважаемые люди!

— Что с покушением на Скворцова? — сменил Мудров тему разговора.

— Никаких следов киллера, кроме синей «ауди», которую искать в области, что иголку в стоге сена. Я беседовал с Сергеем. У него нет подозрений, кто конкретно хотел его убить, хотя уверяет, что многим и в бизнесе, и ещё во время работы в милиции дорогу перешёл, так что врагов у него хватает. Повезло, что на этот раз наш маньяк оказался не очень-то метким стрелком.

— Или напротив, слишком метким, — глубокомысленно заметил Алексей, ожидая, что Володька сейчас по своему обыкновению произнесёт: «Не мудри, Мудров!», но тот промолчал и закурил ещё одну сигарету.

Начальник областной милиции поднялся и собрался уже попрощаться, но вместо этого подошёл к окну, некоторое время смотрел на проспект и медленно ползущие по нему через тяжёлые хлопья густо валящего снега машины, потом вернулся к столу и решительно заявил:

— Если некто выносит приговоры деловым людям из своего окружения, то он явно не сам приводит их исполнение. Он же не кретин, чтобы так подставляться. Наверняка, у него имеется стопроцентное алиби на каждый эпизод, и есть надёжный киллер, который владеет оружием, ходит на лыжах, хорошо плавает и отлично водит машину. Иначе он не смог бы так ловко подстраивать несчастные случаи, исчезновения людей и аварии, при которых жертвы гибнут, а сам он невредим. Я бы поискал такого человека среди бывших военных, участников боевых действий… Да налей ты себе уже! Вижу, же, что маешься.

Леонтьев тут же воспользовался разрешением начальства, достал бутылку из тумбы компьютерного стола и предположил:

— Может быть, их вообще несколько, этих исполнителей.

— Не исключено. Мне сейчас вспомнилось одно давнее дело. В двухтысячном году в Тихорецке было обнаружено пять трупов изнасилованных и убитых молодых девушек. Судя по почерку, орудовал один и тот же маньяк, поэтому все пять эпизодов объединили в одно уголовное дело. Я тогда в очередной раз выехал в район, и во время заслушивания материалов по этому делу раздался звонок в дежурную часть. Девушка сообщила, что неизвестный мужчина вывез их с подругой в лесопосадку, подругу убил, а она смогла убежать. И, несмотря на то, что жертва была сильно напугана, ей удалось запомнить номер машины, по которому быстро установили её владельца. Опера застали убийцу в его квартире. Он оказался бывшим афганцем, был ранен и контужен во время боевых действий. Жена его работала медсестрой, и когда она уходила на суточное дежурство, он выезжал подрабатывать на машине. Если подвезти просили молодые девушки, завозил их в лесополосу, насиловал и душил.

— Крыши у этих афганцев сносит конкретно, — согласился Леонтьев, успевший за время монолога Мудрова выпить пару рюмок водки без закуски. — Сталкивался я несколько раз по разным делам с такими «героями», которые пули вёдрами глотали. Тем не менее, судебно-психиатрическая экспертиза, как правило, признаёт их вменяемыми, а суды выносят приговоры.

— Тихорецкий маньяк тоже был осуждён. На пожизненное.

— Осталось только омского найти!

До конца января Александр вникал в дела фирмы Скворцова-старшего. Сразу после выписки из больницы Сергей уехал восстанавливать силы в санаторий «Колос» в село Красноярка, за тридцать пять километров от города. Маргарита отправилась отдыхать на бальнеологический курорт с мужем. Ольга с Павлом переселились в их дом, в котором, несмотря на праздничные дни, начался монтаж системы видеонаблюдения.

К Саше на время отсутствия Скворцова был приставлен его заместитель Иван Зачётов, импозантный мужчина сорока лет с ярко выраженными залысинами, который ездил с сыном шефа по различным объектам, показывал важные документы и отвечал на задаваемые вопросы. Зачётов, предполагая, что гендиректор после ранения может отойти от дел и поставить на своё место сына, старался показаться парню значимым и компетентным сотрудником фирмы, и потому был словоохотлив и не жалел времени и сил на требуемые разъяснения.