Ольга Володарская - Кукла затворника

— Фу!

— Знаешь, что? Не все родились в Москве! Кто-то из провинции приехал и жил в общаге! А туда ни одна порядочная девушка не пойдет.

— Святозар, на минуточку, внук генерал-майора МВД.

— Нет, я не сравниваю нас. Просто говорю, что бывают смягчающие обстоятельства…

— Гаранин чуть не убил бабушку! — повысил голос Василий. — Он сначала ее напугал, потом опоил…

— Да, да, ты прав. Черту Свят-Свят переступил. Но я бы на это закрыл глаза. Пусть и на время. У нас людей не хватает. Если сейчас или завтра случится очередное убийство, то мы с тобой остаемся вдвоем.

— Пришлют подмогу.

— Вась, миновали времена Глеба Жеглова и Володи Шарапова. Давай уже адаптируйся к реальности.

— Не хочу.

Замолчали. Вячеслав стал на стол накрывать. Вася помог. Что еще делать? Но выпить все еще хотелось.

— Кто в подвале сегодня дежурит? — спросил Барановский у коллеги.

— Кашин вроде. А что?

— Спиртика хочу попросить.

— Так позвони.

И Вася стал набирать номер морга.

С судмедэкспертом Кашиным у товарища майора были отличные отношения. Спирта он у него еще не просил, но почему-то не сомневался, что тот даст. А то и выпьет вместе со старшим опером.

— Камиль Ильдарович, здорово, — поприветствовал он эксперта. Его мама-татарка второй раз вышла замуж за русского, тот усыновил парня и дал ему свою фамилию. — Это Барановский вас беспокоит.

— Добрых вечеров, Василий Андреевич. Как ваше ничего?

— Не лучшим образом. А ваше?

— Наичуднейше.

— Уже приняли на грудь пятьдесят граммов?

— Обижаете — сто.

— Вот ты морда наглая, — первым не выдержал Василий и перешел с высокопарного стиля на обычный ментовский. — Хвалится, зараза, а нет бы предложил.

— Вы попросите угостить, не откажу.

— Поднимайся уже к нам. Закуска есть.

А чтобы не слушать его церемонные речи и далее, положил трубку.

От прозвища Какашин Камиля Кашина уберег лютый характер. Прозвище чуть не приклеилось к нему. Очень смуглый и тучный эксперт немного походил… На смайлик, изображающий какашку. Каждому из остряков Камиль сунул в карман по отрубленному пальцу и предупредил, что если еще раз услышит это прозвище, то начнет подарочки в обеды подкидывать. Позже он по секрету сообщил Василию, что не отрезал ничего от покойничков, а зашел в магазин приколов. Но искусственные пальцы для убедительности формалином обработал.

Не прошло и десяти минут (лапша даже не раскисла), как в кабинет ввалился Камиль. В каждой руке он держал по колбе. В одной — чистый спирт. Тут никаких сомнений. Во второй?.. Поди пойми, что.

— Подарочек вам, — сказал Кашин и поставил колбу на стол. Сам уселся возле него и стал поедать макароны. Да так быстро, что Вася понял — ему не достанется. Придется пряниками закусывать. И взялся разбавлять спирт, пока Камиль и пряники не слопал. А когда сделал это, еще и лимончик в спирт добавил. Для аромата.

— Шо це таке? — спросил Слава, взяв колбу с «подарочком».

— Угадай.

— Иголка — не иголка? Елочная?

— Близко.

— Но она темная. Сгнила, что ли? — Кашин пожал плечами, затем вылил в рот всю жижу, собравшуюся на дне контейнера. То есть не только лапшу умял, но и бульон оприходовал.

— Вытряхнуть из емкости можно?

— Валяй. Я уже ее изучил.

Василий подал чашку с алкогольным напитком семиминутного производства гостю и себя не забыл. Мужики чокнулись и выпили.

Барановский думал, что пойло не пойдет, поскольку развел один к одному. Но, очевидно, спирт сейчас стали выпускать не девяностоградусный, поэтому из глаз слезы не брызнули. Сунув в рот пряник, Вася склонился над «подарочком» вместе со Славой.

— Это стружка, — догадался Барановский. Алкоголь, как ни странно, не притупил, а обострил его мозг. Трезвый Добронравов не додумался до это.

— Бинго! — щелкнул пальцами Камиль.

— И что в ней такого особенного?

— Вынута из раны на шее кукольника.

— Ты все еще терзаешь его тело?

— Изучаю. Все равно лежит.

— Почему раньше ты эту стружку не нашел?

— Потому что у меня нет нормального оборудования. Наше же руководство компьютерщикам какую-то мудреную программу купило, а на криминалистов денег не осталось.

— Кстати, та программа нам в этом деле помогла.

— С чем я вас поздравляю! Но эксперты — главные ваши помощники. А мы как в каменном веке живем. Пинцет, лупа да реактивы, вот и все, что у нас есть.

— Ладно тебе заливать. Сам говорил, в прошлом месяце вам два новейших микроскопа привезли. А еще какую-то хрень с мудреным названием.

— Вот именно, что хрень. Наливай.

Барановский так и сделал. Выпили. Слава сжалился над коллегой и отдал ему свой «Дошик». Видел, какими голодными глазами тот на него смотрит.

— И как нам твоя стружка может помочь? — спросил он у Камиля, прожевав лапшу.

— Ничем бы не помогла, если бы не порода дерева. Весьма редкая.

— Ты это на глаз определил?

— Нет, помог микроскоп. И друг ботаник.

— В смысле заучка?

— Нет. Человек, занимающийся растениями. Ботаник по профессии. Который, к счастью для вас, работает в парке Зарядье. А там, милые мои, аппаратура такая, как на космической станции. Он по двум снимкам с электронного микроскопа определил породу — палисандр. Растение произрастает в Центральной Африке и Мадагаскаре. Его древесина очень красива, но довольно мягка.

— То есть кукольника убили колющим предметом с палисандровой ручкой? Значит, это точно не дрель. И не отвертка.

— А если старинная? — предположил Камиль.

— Это инструмент мастерового! А палисандр и в далекие времена считался ценным.

— Я, кажется, понял, — прошептал Слава. — Че-е-ерт… Как же я раньше-то?.. — И хлопнул себя по лбу.

— Что ты понял? — встрепенулся Василий.

— Я знаю, чем убили Иванова. И кто это сделал!

Карабас лежал в гараже на диване и смотрел на бегущие по стенам огоньки. Он представлял себя на месте куклы Маши. Она открывала глаза и видела их. Еще шарики. И грубую кирпичную кладку. Зрелище так себе, конечно. Но Барабас все бы сделал для того, чтобы ублажить взор своей куколки, если бы она согласилась играть с ним. В этом случае он бы и не поселил ее в гараже. Да и не пичкал бы таблетками, от которых ей стало дурно.

Он очень по ней скучал.

Но не только по Маше…

Но и по Наташе.

Дивная барышня с кукольными ножками и щечками, точно персики. И Карабасу казалось, что она его понимала. Теперь он ругал себя за то, что не попробовал с нею познакомиться стандартным образом. А у него была возможность, и не одна! Наталья проходила свидетельницей по делу, которое они с коллегами вели.

Когда Карабас впервые увидел ее, то едва не прослезился от умиления. Точно так же он реагировал на кукол. Особенно на теткиных пупсов. Но с ними он играл просто так, не испытывая сексуального возбуждения. Это же дети, а он не педофил. Наташа же, хоть и походила на пухлого ребеночка, являлась женщиной. Ей уже не только МОЖНО играть во взрослые игры, а и НУЖНО.